Оксана Добрикова - Королева Франции Анна Бретонская Страница 6

Впрочем, Франциск кое-что смог сделать: надавив на правительство, он сумел выбить из триумвирата созыв очередных Генеральных Штатов, а те в сентябре 1486 года, собравшись в Нанте, проголосовали за необходимость военных субсидий со стороны знати. Ведь после правления Ланде казна была пуста.

Последствия этого можно было предугадать: в декабре в Нант прибыли посланники от де Божё. Герцогу пришлось выслушать упреки в нарушении французско-бретонских соглашений, заключенных в Бурже, недовольство коалицией с врагами Франции, а также негодование королевского двора по поводу брачных планов, которые не получили высочайшего одобрения. Франциску предписывалось устранить все безобразия, вернуться к начальным соглашениям и продолжать придерживаться предписаний Франции.

Зная натуру герцога Бретонского, вряд ли Анна де Божё рассчитывала на покорное выполнение своих требований, однако она хотела по крайней мере припугнуть Франциска. Ведь его союз с Максимилианом мог спровоцировать вторжение во Францию и Испании с Англией.

Однако особенно герцог не испугался – 15 декабря 1486 года Луи Орлеанский объявил о своих пробретонских настроениях. А к нему тут же примкнули и другие дворяне: Аллен д’Альбре, Дюнуа, граф Ангулемский и герцог Лотарингский. По сути этот союз очень напоминал новую Лигу, объединившуюся против королевской власти. А в Бретани – против власти ставленников французского двора. Союзники потребовали созыва новых Генеральных Штатов под формальным поводом проверки финансового состояния – обычный предлог для давления на правящую верхушку или даже его отставки.

А 22 декабря произошло ещё одно важное политическое событие: правительство, ставленники французского двора, в лице маршала де Рьё и принца Оранского тоже присоединились к бретонской коалиции. Также их поддержала и мадам де Лаваль.

Насколько искренен был этот порыв? Действительно ли они покинули французский двор, отклонив предложенные им вознаграждения, и встали под знамена Франциска II? По сути, министры не имели выбора перед новой набирающей силу коалицией. Вполне вероятно, что они продолжали поставлять информацию де Божё и Карлу VIII.

Однако заметим, что в этой компании переметнувшихся не было Лескена. Не оказался ли он тем единственным человеком, чьи политические убеждения не пошатнулись сиюминутными личными интересами?

Впрочем, маленькая Анна была довольна – ее любимая гувернантка оставалась рядом, доказав преданность и герцогу, и Бретани, и самой девочке.

Однако наследница немного беспокоилась по поводу скорого брака с Максимилианом – о чем, несомненно, напоминал ей отец. Своими действиями во Фландрии с 16 марта 1487 года король римлян подтвердил серьезность намерений и верность договору с Франциском. А развязывание военного конфликта на севере Франции послужило началом к восстанию бретонской лиги.

Получив уверенность в столь сильной поддержке, Франциск II наконец ответил на послание, полученное от французского правительства еще в декабре прошлого года. 6 января 1487 года он демонстративно проигнорировал все приказы четы де Божё, объявив о свободе и независимости своих земель. Более того, герцог позволил себе заявить о начале войны. Ведь военная защита была обеспечена его землям со стороны Дюнуа, чьи владения в Пуату протянулись от Туара (Thouars) до Партене (Parthenay). Повод для этого? Конечно же, угроза со стороны французского короля лишить Анну и Изабо их законного наследства…

Маршал де Рьё опять переметнулся на французскую сторону (или он не уходил оттуда?), сманив за собой и Франсуа д’Авогура (того самого, что первым клялся в верности своей сводной сестре), герцога де Рогана, графа де Лаваль.

Кто же в конце концов остался верен Франциску II? Луи Орлеанский, Оранский, Лескен, а также Дюнуа, новый протеже Нантского двора. Влиятельные французские дворяне были готовы скрестить оружие с Карлом VIII. Наконец была достигнута определенность в союзниках и врагах, прежние разногласия были забыты, старые обиды прощены.

Прибытие Луи Орлеанского в январе 1487 года чрезвычайно заинтриговало население. Чего может хотеть столь знатный господин, первый в линии наследования французского престола? Не является ли он шпионом короля Карла? Воображение разгулялось, языки развязались: он приехал за Анной, он хочет жениться на наследнице! Чтобы не раздражать Максимилиана, которому маленькая принцесса уже была обещана, чтобы не пошатнуть едва установившееся согласие в стане союзников, 27 января Луи Орлеанский сделал официальное заявление: нет, он не собирается породниться с Домом Монфоров, нет, он не хочет жениться на Анне. Причина его присутствия – война!

Карл VIII проявил большую активность по отношению к Бретани, подстрекаемый сестрой и зятем, имевшими виды на герцогство. 9 февраля король покинул Тур, отправившись на юго-запад своей страны, удаляясь от бретонских границ. 17 февраля он был в Пуатье, 7 марта – в Бордо. Через неделю он покинул и этот город, устремившись по направлению к Партене, владению Дюнуа, одному из защитных оплотов Бретани. Из Нанта Франциск, раздраженный и бессильный, наблюдал за победами своего врага, приближавшегося теперь к Бретани с южной стороны. В стане бретонских сообщников не было единства, герцога окружали многочисленные советчики, что слова часто противоречили друг другу. Его сын, Франсуа д’Авогур, и маршал де Рьё настойчиво советовали герцогу не сопротивляться.

Очевидно, что Анна была подле отца, но что могла знать десятилетняя девочка о военном искусстве? Чем она могла поддержать герцога, кроме своей любви к нему? Армия бретонцев была слишком слаба. 1 апреля Франциск II объявил о всеобщей мобилизации страны – и получил полный провал этой акции: конфронтация внутри правящей верхушки помешала этому проекту. Стало ясно, что нет возможности собрать достаточное количество людей. Чтобы избежать непоправимого – вторжения – Франциск отправил к королю прошение о мире. Лучше договориться сейчас, на относительно приемлемых условиях, пока французы смогли одолеть лишь союзников на юго-западе.

Прибытие послания из Бретани вызывало радость у четы де Божё, особенно у принцессы Анны, пребывавшей в эйфории от своей победы над герцогством. Она даже переименовывала завоеванную провинцию в графство Нантское, словно де Монфоры уже действительно были сброшены с политической арены. В этой войне нужно идти до конца!

«Безумная война» – вот как позднее назовут это противостояние историки. Безумная – потому что сил явно было недостаточно ни для ее развязывания, ни для продолжения  при отстутствии компетентных военачальников и сплоченности внутри партии.

Чтобы поднять свои шансы на победу, Бретани нужны были люди, большое количество людей… В 1487 году, несмотря на то, что начальный бюджет составлял 1 850 000 ливров, ввели два дополнительных налога, чтобы собрать еще 815 000 ливров.

Напрасный труд! В мае армия Карла VIII под командованием де ла Тремуйя (de la Trémoille) и группы бретонских дворян-перебежчиков пересекла границу герцогства. 9 мая герцог воззвал к своим бывшим подданным, надеясь вернуть их. Безрезультатно.

К тому же в самой бретонской армии всё чаще и чаще происходили случаи дезертирства. Королевские войска осадили Плоэрмель (Ploёrmel), стремясь разделить Бретань пополам и изолировать столицу. Франциск собрал силы в соседнем Малеструа (Malestroit), но когда был отдан приказ выступать на Плоэрмель, из войск дезертировало большое количество офицеров и солдат. За короткий промежуток численность армии, изначально состоявшей из 16 000 человек и 600 копий, сократилась до 4000 пехотинцев.

Беда никогда не приходит одна: в июне сдался осаждённый Ван. 15 числа этого же месяца началась осада Нанта, столицы герцогства. По городу и замку били пушки, среди населения началась паника, вызвавшая массовое бегство. Анна и ее отец нашли убежище в доме зятя Ланде – и очень вовремя: одно из пушечных ядер угодило в спальню герцога.

Единственным выходом из этой ситуации были лишь военные союзы с противниками Франции. На кого мог рассчитывать герцог Бретонский? Максимилиан был слишком далеко, слишком занят собственными проблемами, чтобы суметь прийти на помощь бретонцам. От него не было никакой пользы!

И графиня де Лаваль предложила нового союзника: раз король Римлян не способен вмешаться, почему бы не обратиться к Аллену д’Альбре? Это влиятельный господин владел на юго-западе графством Фуа (Foix) и управлял Беарном (Béarn) и Наваррой (Navarre). Он с легкостью мог бы снять французскую осаду со столицы Бретани.

Чтобы заручиться его поддержкой, достаточно пообещать брак с наследницей – д’Альбре, увлеченный идеей расширения своих владений, не откажется от такого предложения. Да, в свои сорок с хвостиком он уже имел семерых законных детей и бесчисленное количество бастардов. Да, он был толст, имел красное лицо, усыпанное угрями, обладал громоподобным голосом. Да, молоденькой девушке такой муж вряд ли придётся по вкусу. Но это не имело значения, коль скоро он мог предложить военную силу. Кроме того, всем известно, что французы не жалуют д’Альбре, значит, в его верности Бретани можно будет не сомневаться.