Арсен Мартиросян - От славы к проклятиям. 1941–1953 гг. Страница 6

Особое внимание прошу обратить на то обстоятельство, что они готовили побег. Побег из тюрьмы строгой изоляции, а они содержались именно в таких условиях, можно готовить, имея сообщников на свободе. И не просто сообщников, а очень влиятельных сообщников, иначе ничего не получится. Следовательно, в стране тогда была угроза открытого проявления антигосударственного заговора, возглавить или принять активное участие в руководстве которым должны были Раковский и Спиридонова. В условия военного времени угрозы подобного характера ликвидируются только хирургическим путем – тут не до демократий, когда на кону стоит не столько даже судьба советской власти или того же Сталина, сколько Великой России, что Иосиф Виссарионович и Лаврентий Павлович прекрасно знали по донесениям разведки.

Небольшой комментарий. Откровенно говоря, слава богу, что гитлеровское командование не сразу додумалось до попыток превращения своей агрессии, или, как оно называло ее, Восточного похода, в гражданскую войну внутри СССР. Это произошло лишь под конец 1943 г., когда свершился коренной перелом в войне. Однако же, когда гитлеровцы додумались до этого, то ставки у них были именно на такую мразь, как Раковский, Спиридонова и др., о чем они прямо написали в своем плане на этот счет. Хуже того. Там было прямо указано, что необходим повтор того, что немцы натворили еще в 1917 г., когда направили Ленина и его банду в Россию с целью сепаратного ее выведения из войны на условиях позорного мира. Так что оцените дальновидность принятого решения о расстреле таких негодяев еще осенью 1941 г.

Так что винить Лаврентия Павловича не за что. Если именно он был инициатором расстрела, то есть подписал инициирующий такое решение ГКО документ, то правильно и сделал! Как-никак, но он был руководителем органов государственной безопасности СССР, и на нем лежала вся полнота ответственности за ее обеспечение. А свои обязанности он всегда выполнял точно и безукоризненно. Так что, повторяю, винить его не за что. Свою судьбу Раковский, Спиридонова и другие выбрали сами. За что и получили по заслугам. Только жаль, что так поздно.

Что же до трагической судьбы М. Кедрова, то и этот миф запустил на пропагандистскую орбиту все тот же пресловутый Никита Хрущев. Зачитал его письмо из тюрьмы на шабаше недобитых троцкистов – XX съезде – и тут же обвинил Берия в том, что он незаконно его расстрелял.

Подробности дела Кедрова неизвестны до сих пор – его дело не рассекречено и поныне. Что, к слову сказать, весьма симптоматично…[9] Однако за одно то, что он сдал Русский Север англичанам в 1918 г., его уже тогда надо было не то что казнить, а живьем четвертовать. А заодно его мерзкую вторую половину – женушку Майзель, которая по своей патологически звериной жестокости превосходила все, что известно об инквизиции Средних веков, а гестапо по сравнению с ней – так и вовсе детские ясли. Не говоря уже о другой его подрывной деятельности, в том числе и во время царизма (М. С. Кедров – 1878 г. р.). Но это так, к слову…

В настоящее время утверждается, что в действительности Берия не причастен к вынесению решения о его расстреле. Да, это и в самом деле так. Однако акценты в этой истории расставлены юридически неверно. Уважаемые авторы прекрасной книги «Антисталинская подлость» (М., 2007) – американский историк Гровер Ферр и его российский коллега Владимир Бобров – указывают, что, согласно опубликованным ФСБ РФ архивным данным, к подготовке заключения о необходимости расстрела М. С. Кедрова Берия не причастен. Но упирают при этом на то, что заключение НКВД СССР от 17 октября 1941 г. о необходимости расстрела, в том числе и М. С. Кедрова, было подписано начальником следственной части по особо важным делам НКВД СССР Л. Влодзимирским, утверждено заместителем наркома внутренних дел СССР Б. Кобуловым и согласовано с Прокурором СССР В. Бочковым[10]. Все верно перечислили уважаемые коллеги. Кроме одного, самого важного. Если так оперировать фактами, то получается вот что. Начальник следственной части по особо важным делам НКВД СССР Л. Влодзимирский сам по себе, заместитель наркома внутренних дел СССР Б. Кобулов – тем более сам по себе, а вот Лаврентий Павлович Берия, как нарком внутренних дел СССР, ни так ни сяк не имел отношения к ним, своим подчиненным.

Увы, уважаемые коллеги, даже в поисках истины не следует забывать о правилах субординации и подчиненности в НКВД СССР того времени. Влодзимирский и Кобулов подчинялись Берия. И все тут. И вместо этих неправомерных рассуждений необходимо было четко указать, что заключение НКВД от 17 октября 1941 г. было составлено по указанию «директивных органов Союза ССР»[11], которым в то время являлся Государственный Комитет Обороны, где решения принимались коллегиально. Ведь знали же авторы об этом, но почему-то не указали. Более того. Необходимо было указать, что в первоначальный состав (образца 1941 г.) ГКО входили не только И. В. Сталин и Л. П. Берия, но и В. М. Молотов, и Г. М. Маленков, и К. Е. Ворошилов[12]. Так оно и точнее, и объективнее. И только после этого можно было говорить о том, что указание «директивных органов Союза ССР» было направлено в НКВД СССР на исполнение, внутри которого в соответствии со своей компетенцией его осуществляли Влодзимирский и Кобулов.

Если все это четко указать, то тогда становится абсолютно понятной прямая ссылка уважаемых авторов книги «Антисталинская подлость» на то, что в документе-предписании на расстрел (в том числе и Кедрова) указана причина расстрела – «привести приговор в исполнение»! Проще говоря, никакого своеволия Л. П. Берия тут не было и в помине! Хотя Хрущев и утверждал, что-де 9 июля 1941 г. Кедров был оправдан Военной коллегией Верховного Суда СССР, которая предписала освободить его из-под стражи. Однако и во-первых, все эти голословные утверждения, в том числе и со ссылкой на Хрущева, не стоят даже и раздавленной скорлупы выеденного яйца. Ведь до сих пор никто не предъявил этот документ. Или пусть будет предъявлено это решение Военной коллегии Верховного Суда СССР от 9 июля 1941 г. об оправдании Кедрова и его освобождении, но не мешают проведению независимой экспертизы на предмет установления подлинности этого документа. Потому как если предъявят нечто подобное, то волей-неволей заподозришь фальшивку – от «демократов» можно ожидать чего угодно. Независимая экспертиза необходима потому, что ныне могут сляпать любой документ и выдать его за архивный. Или пусть прекращают разносить по всему свету махровую ложь!

Третьего не дано. Во-вторых, Лаврентий Павлович Берия был особый педант в документации, и уж раз он указал в предписании на расстрел «привести в исполнение приговор – высшую меру наказания (расстрелять)…», то, следовательно, приговор о расстреле действительно был! Уж кем-кем, но сумасшедшим Лаврентий Павлович не был, чтобы на пустом месте, да от своего имени изобретать приговор о высшей мере наказания в отношении сразу 25 заключенных, которые фигурировали в этом предписании, включая и Кедрова.

Так что пора кончать с этим мифом. Лаврентий Павлович, в сущности, выполнил директивное указание Государственного Комитета Обороны, которое в свою очередь было подкреплено решениями Военной коллегии Верховного Суда СССР по каждому из 25 упомянутых в том предписании фигурантов. Соответственно Л. П. Берия не в чем винить. И все тут.

Миф № 3. Едва только обозначилась угроза катастрофы на советско-германском фронте, Берия по собственной инициативе и через агента советской внешней разведки посла царской Болгарии в СССР Стаменова вступил в тайные сепаратные переговоры с гитлеровцами в целях зондирования возможности соглашения о сепаратном мире по аналогии с Брест-Литовским договором от 3 марта 1918 г.

Да, сам факт использования этого агента в стратегических целях в июле месяце 1941 г. имел место быть. Однако и во-первых, инкриминировавший этот факт Лаврентию Павловичу Берия Никита Хрущев, как всегда, солгал. На большее он был неспособен. Никакой личной инициативы Лаврентий Павлович в этом вопросе не проявлял. Он действовал строго по указанию Сталина. Во-вторых, ни о каком сепаратном мире наподобие Брест-Литовского даже тени намека и то не было. В помине не было. В-третьих, это была попытка использования столь крупного агента в целях достижения весьма специфической стратегической цели. Дело в том, что уже к началу последней декады июля 1941 г. советскому руководству стало известно о следующем. Столкнувшись с крайне ожесточенным, буквально свирепым сопротивлением советских войск (не все же драпали, как на Западном фронте), а к этому времени функции Верховного Главнокомандующего исполнял уже Сталин, что командование вермахта немедленно почувствовало, о чем свидетельствуют записи в дневнике начальника Генерального штаба сухопутных сил Третьего рейха генерал-полковника Ф. Гальдера, Гитлер фактически склонился к принятию окончательного решения о применении на Восточном фронте химического оружия. Об этом свидетельствовали захваченные в июле 1941 г. трофейные документы. Не приведи господь, но если бы гитлеровцы и в самом деле применили бы такое оружие в массовом порядке на всем советско-германском фронте, а они уже и распылители поставили на самолеты, и химические минометы с химическими минами завезли на фронт, то потери Красной Армии и гражданского населения могли возрасти на порядок. Об экономическом и экологическом ущербе уж и не говорю – и так должно быть понятно.