Яна Рудковская - Исповедь «содержанки», или Так закалялась сталь Страница 6

Войдя в ресторан «Весна», мы с Миленой поднялись на второй этаж, где со скорбными лицами сидели Юрий Шмильевич и Дима. Хотя выражение «сидели», пожалуй, мало подходит - Юрию Шмильевичу постоянно звонили, он беспрерывно с кем-то ругался. Наконец, не выдержав, он попросту отключил телефон и вкратце рассказал, что произошло. Дело в том, что накануне вручения премии руководство некоторых каналов - а речь шла о Первом канале, главной кнопке страны, телеканале Муз-ТВ и Love Radio - не нашло взаимопонимания. После этого Первый канал в мягкой форме «не рекомендовал» многим артистам участвовать в очередной «Премии Муз-ТВ».

Поскольку Первый канал всегда имел огромное влияние, некоторые артисты решили не искушать судьбу и отказались от участия. Это означало, что номинанты свою награду попросту не получат - не явившиеся на церемонию награждения артисты будут успешно заменены другими, более сговорчивыми. В итоге Дима остался без своей «тарелки», положенной ему за победу в одной из номинаций. Она досталась другому артисту.

Вот этим и был возмущен Юрий Шмильевич. Пока он переживал эту неудачу, энергично жестикулируя, к нашему столу присоединились Юрий Викторович Аксюта, музыкальный продюсер Первого канала и Илья Бачурин, в тот момент занимавший серьезный пост на канале MTV. Юрий Шмильевич тут же обратился к ним со страстной речью смысл которой заключался в том, что во всех странах, если артист должен получить награду, он получает ее независимо от того, пришел он на церемонию или нет. А в нашей стране все шиворот-навыворот и чего еще можно ожидать?

Именитые гости нашего стола сочувственно слушали и пытались хоть немного успокоить Айзеншписа. Но он был безутешен. Через некоторое время, взяв себя в руки, он смирился с ситуацией и даже попытался улыбнуться, но я видела, что у него на душе царит полный мрак. Он очень переживал за своего подопечного Диму Билана.

Чтобы окончательно разрядить обстановку, Юрий Викторович пригласил всю нашу компанию на день рождения сына Константина Львовича Эрнста. Торжество проходило в узком кругу друзей и близких в небольшом ресторанчике как раз неподалеку.

Игорь - именинник - был несказанно рад Диминому приезду и после того, как Юрий Шмильевич представил нас хозяевам торжества, Дима вызвался спеть несколько композиций. В итоге вечер закончился на мажорной ноте.

Пара - Константин Львович Эрнст и его супруга Лариса Васильевна Синельщикова - произвела на меня неизгладимое впечатление. Это воистину императорская чета - не просто король и королева, а император и императрица российского шоу-бизнеса. Константин Львович - статный, элегантный, блестяще эрудированный, с тонким чувством юмора. Лариса Васильевна поразила остротой ума и какой-то исходящей от нее внутренней силой. Константин Львович и Лариса Васильевна излучали особую энергетику, свидетельствующую об очень прочном внутреннем стержне и твердом характере.

А Юрий Шмильевич тем временем был полностью погружен в свои мысли - и эти мысли были, естественно, о Диме. Он все-таки никак не мог отвлечься от произошедшего.

- Ну, хоть «Астру» мы должны выиграть? - спрашивал он у меня.

Я молчала, не зная, что ответить. Понимала, что мои рассуждения по этому поводу сейчас будут восприняты в штыки и приравнены, как минимум, к трагедии.

Возвращались домой мы глубоко за полночь - я морально готовилась к упрекам Виктора Николаевича относительно моего «фривольного» образа жизни. Дело в том, что Виктор Николаевич гостей не любил, сам никуда не ходил и требовал, чтобы я поступала точно так же. Однако род моей деятельности всегда подразумевал интенсивное общение, чего Виктор Николаевич не мог принять.

* * *

Накануне вручения премии «Астра» я безумно волновалась и переживала, как и любая женщина, беспокоясь о том, как я буду выглядеть. А Юрий Шмильевич был озабочен только «Астрой», где Дима был номинирован как «Самый стильный певец». После инцидента с «тарелкой» Айзеншпис страстно хотел получить «Астру», хотя в отличие от Муз-ТВ, шансов на нее в этом году практически не было.

Я позвонила Игорю Григорьеву с вопросом, каковы у Димы шансы на «Астру».

- Вообще говоря, шансы есть, - ответил Игорь. - Но не в этом году. Пойми меня правильно. Мы видим, как Дима изменился, насколько он стал интереснее чисто внешне, более стильным. Но есть масса артистов, которые разработали свой стиль задолго до Димы и которые весь год над этим целенаправленно работали… Мы обязательно должны их поощрить.

- А что мы должны сделать, чтобы премия была наша? - прямо в лоб спросила я.

Игорь засмеялся, оценив степень моего нахальства:

- Яна, при всем уважении, в этом году - ничего. Просто продолжайте в том же духе, не останавливайтесь. И когда-нибудь «Астра» достанется вам.

- Ясно. - Я положила трубку.

А что я хотела услышать? Мы действительно начали с Димой работать только в марте, а вручение премии должно было состояться в мае. Понятно, что времени прошло совсем мало.

Вечером состоялся разговор с Юрием Шмильевичем. Я рассказала ему про разговор с Григорьевым, чем вызвала абсолютно непредсказуемую реакцию.

- Еще раз позвони Григорьеву! - громыхнул Юрий Шмильевич. Я впервые увидела его рассерженным. - Звони и уточняй, что нужно делать!

- Но Юрий Шмильевич, - оправдывалась я. - Это абсолютно невозможно. Игорь Григорьев прав, мы начали работу с Димой слишком поздно для получения премии этого года. Если бы чуть раньше…

- Ничего не хочу знать! - отрезал Юрий Шмильевич. - Нет таких «невозможностей», которые не возможно было бы сделать. При желании!

Я огорченно пожала плечами. Убедить Юрия Шмильевича, который из мягкого человека буквально в несколько секунд способен превратиться в человека-скалу, было нельзя. Тем не менее, после долгих препирательств, я все-таки уговорила его прийти его на церемонию вручения премии «Астра-2005», которая проходила в Московском международном Доме Музыки на Космодамианской набережной.

Для меня эта церемония имела особое значение - как я уже говорила, это был мой первый выход в московский фэшн-свет. Первое впечатление, как известно, определяет дальнейшее общение. Поэтому я просто сломала голову, думая о том, что надеть и как себя вести. В итоге, решив сделать ход конем, я попросту слетала в Милан и приобрела необыкновенной красоты леопардовое струящееся платье от Dolce amp; Gabbana. К нему прилагались босоножки со стразами в таком же стиле. Таких платьев было всего два в мире, по крайней мере, именно так мне сказали, и один из них я приобрела прямо в шоу-руме. На всякий случай, «про запас» я приготовила наряд от Наоми Кемпбелл, сшитый из кожи питона со вставками из шкуры пони и стразами.