Игорь Зимин - Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги Страница 6

Императрица Екатерина II в окружении членов семьи и придворных. С гравюры Ф. Г. Сидо. 1784 г.

По вторникам императрица Екатерина II играла в карты в Бриллиантовой комнате, окруженная не только своими придворными, но и блеском бесчисленных драгоценных камней.

Естественно, на придворные собрания Екатерина II являлась одетой в соответствии со своим статусом. Как женщина и императрица, Екатерина II могла позволить себе иметь богатейший гардероб. Тем более что она постоянно пребывала «в состоянии любви». О масштабах закупок деликатных женских мелочей свидетельствует «Реестр купленным по комнате Ея Императорского Величества» за 1767 г.: «360 пар чулок шелковых белых дамских по 6 р. пара – 2160 р.; 50 дамских перчаток льняных белых по 6 р. пара – 300 р.»[30].

Значительное место в истории Зимнего дворца занимают истории, связанные с фаворитами Екатерины II. Литературы на эту тему множество, но для нас главным является именно Зимний дворец и все происходящее «на его фоне».

Все фавориты императрицы Екатерины II то или иное время жили в Зимнем дворце. Постепенно сложились некие традиции, связанные с «географией» Зимнего дворца. Со времен графа Григория Орлова, первого фаворита-«жильца» Зимнего дворца, рядом с покоями императрицы постепенно сформировался комплекс покоев ее фаворитов. Фавориты менялись, а комнаты переходили от одного сердечного друга к другому. Как мы уже упоминали, они «географически» располагались в южном павильоне Малого Эрмитажа, связанного коридором с покоями императрицы в юго-восточном ризалите Зимнего дворца. Впрочем, иногда фаворитов могли поселить на антресолях первого этажа, прямо под покоями императрицы. Это позволяло совершенно приватно обставить взаимные визиты по внутренним лестницам ризалита.

Фаворитизм был обычным явлением при всех европейских дворах XVIII в., фактически превратившись в государственный институт, что воспринималось аристократией совершенно спокойно, поскольку для монархов-мужчин это считалось нормой. Особенностью России стало то, что институт фаворитизма со времен Екатерины I (и даже со времен царевны Софьи) складывался, когда на российском троне царствовали женщины. Впрочем, за долгие годы «бабьего царствования» привыкли и к этому. В результате при Екатерине II фаворитизм приобрел черты почти узаконенного государственного института.

Для самой Екатерины II (кстати – вдовы) институт фаворитизма, кроме естественного для каждой женщины желания опереться на крепкое мужское плечо, превратился в своеобразный «кадровый кастинг», поскольку каждого из своих фаворитов Екатерина II старалась «подтянуть» к своим государственным занятиям, стараясь разделить с ними не только ложе, но и груз государственных забот. Многие из фаворитов оказывались «пустышками», и им на смену приходили другие. Некоторые из этих «других» охотно разделяли труды императрицы по управлению огромной Империей и оставались на значительных должностях, даже перестав бывать в спальне своей повелительницы.

Другими словами, спальня императрицы в юго-восточном ризалите Зимнего дворца была неким «отделом кадров», через него она «прокачивала» кандидатов, пыталась отыскать «крепкое мужское плечо», на которое можно опираться в делах государственных. В случае очередной «кадровой находки» императрица не стеснялась оповестить об этом весь свет. Нельзя забывать, что Екатерина II была женщиной, причем женщиной одинокой, и, как любая женщина, она нуждалась в мужском внимании, ласке и любви. Надо признать, что при всем уме, таланте, интуиции и потрясающей работоспособности Екатерина II вряд ли смогла бы добиться таких успехов в государственной деятельности без опоры на своих соратников, которыми она сумела себя окружить.

Екатерина II и Г. А. Потемкин на памятнике «Тысячелетие России». Новгород Великий

М. О. Микешин. Памятник Екатерине II в Петербурге. 1873 г.

Зная эти личностные особенности императрицы, ее окружение ожесточенно боролось за то, чтобы «подставить» императрице «своего» кандидата, понимая, что «свой», при удаче, превратится во влиятельную фигуру на шахматной доске власти. Например, столь удачную «кадровую находку», как Г. А. Потемкина, «подвела» к императрице ее доверенная приспешница Прасковья Александровна Брюс, которую императрица попросту называла «Брюсшей». Одна из завсегдатаев вечеров в Зимнем дворце писала мужу (20 марта 1774 г.): «Не поверишь, батюшка, сколько интриг и обманов в людях увидишь; кажется, друзья душевные, целуются, уверяют, а тут-то и друг другу злодействуют…».

Если «случай» удавался, то императрица держала своего любовника на «коротком поводке». Так, один из таких кратковременных «случаев» – П. В. Завадовский – описывал свой распорядок дня в Зимнем дворце следующим образом: «Надобно тебе знать, что я утром от 9 часов до обеда при лице государыни; после обеда почти до 4 часов у нее ж: 7-й и 8-й часы провождаются в большом собрании, где все играют, а я не всякой же день. По окончании сего я опять бываю у государыни, и от 10-го часа уже не выхожу из комнаты своей».

Портрет Г. А. Потемкина-Таврического

Жан де Самсуа. Портрет П. А. Брюс «Весна». Ок. 1756 г.

Фаворитам запрещалось покидать Зимний дворец без разрешения императрицы. Даже ее последний фаворит Платон Зубов, поселившийся в Зимнем дворце, по примеру прочих, «в первом этаже в отдельных комнатах, над которыми были спальня и кабинет Государыни с маленькою потаенною лестницею, сообщающею верх с низом», «не мог без доклада отлучиться из дворца; ему воспрещалось разговаривать с женщинами; и если он приглашался кем-нибудь женатым на обед, то хозяйка должна была выезжать из дому»[31]. Напомним, что 24-летний князь Платон Александрович Зубов поселился в Зимнем дворце в 1791 г., когда императрице было 62 года. Упомянем и о том, что рядом с комнатами Екатерины II проживала камер-юнгфера Мария Саввична Перекусихина (1739–1824). При Екатерине II она заняла совершенно особое положение. Через нее ходатайствовали о самых деликатных делах, добиваясь милостей императрицы. При этом как доверенное лицо императрицы М. С. Перекусихина не «гребла под себя», и о ней современники вспоминали, по большей части, добрыми словами. Так, Ф. В. Ростопчин писал о ней: «Будучи достойно уважена всеми, пользуясь неограниченною доверенностию Екатерины и не употребляя оной никогда во зло…»[32]. Как камер-фрау Перекусихина первой входила в спальню императрицы по ее звонку, чтобы помочь одеваться.