Иван Иванов - Анафема: хроника государственного переворота Страница 6

Через пять-десять минут в кабинет стремительно вошел Шеф и скомандовал всем присутствующим идти к Хасбулатову. К этому моменту в комнате 13-42 нас собралось человек 10-12, из них — половина военных. Спускаемся молча быстрым шагом, все сосредоточены. Атмосфера сгущается. (Всего через две недели судьба половины нашей группы определилась так, как никому не пожелаешь: часть была расстреляна эмвэдэшниками, часть попала в застенки «Лефортово».)

Навстречу нам из кабинета Председателя ВС выходит Руцкой, на ходу в дверях перекинувшись с Ачаловым словами о попытке переворота. Хасбулатов выглядел очень усталым и маленьким. Пожал поочередно всем руки, был краток, сказав, что объяснять тут фактически нечего: «Совершен классический государственный переворот!» Сказал, что по закону Вице-президент Руцкой должен немедленно приступить к исполнению обязанностей президента — по статье 121-6 Конституции полномочия президента автоматически прекращаются с момента обнародования им антиконституционного указа. По Конституции для лишения его президентских полномочий, как попытавшегося совершить государственный переворот, не нужно никаких дополнительных решений съезда или Конституционного суда. Через пять минут повторно собирается Президиум Верховного Совета, затем — Чрезвычайная сессия и Внеочередной Съезд народных депутатов. Ачалов назначается министром обороны. После небольшой паузы Хасбулатов уточнил: «Министром обороны „Белого дома“. Еще сказал, что нам, как людям военным, должно быть ясно, что надо делать. В первую очередь необходимо обеспечить надежную охрану Дома Советов. На вопрос о наличии оружия ответа от Хасбулатова, уже распрощавшегося с нами, мы не получили — вместо ответа он задумчиво стал раскуривать тонкую черную сигарету.

Поднимаемся к себе на 13-й этаж. В лифте обсуждаем проблему оружия. Узнаю, что до 20 марта 1993 года в «Белом доме», точнее в расположенном прямо в подземельях Дома Советов законсервированном стратегическом объекте — резервном командном пункте штаба фронта, действительно был большой арсенал. Были даже гранатометы как память об августе 1991 года. Но во время первой (20 марта 1993 года) репетиции переворота заместитель Хасбулатова Сергей Филатов вывез практически все оружие.

Позднее от хорошо осведомленного капитана II-го ранга Германа Петровича Пономарева (убит 3 октября холодным оружием ) стало известно, что если 19-го марта при первой попытке государственного переворота к жесткому подавлению оппонентов призывал только Шахрай — главный составитель антиконституционного президентского циркуляра об особом порядке управления страной (ОПУСа), то на этот раз первыми крови возжелали: Бурбулис, Полторанин, Костиков и… Филатов.

Станислав Терехов и его товарищи по Союзу офицеров покидают наши апартаменты и разворачивают бурную деятельность где-то по соседству. Сразу по возвращении делаю два звонка своим знакомым: один — с просьбой поднять на защиту парламента легендарный отряд особого назначения, второй — ближайшему сотруднику влиятельного г-на Х с просьбой о помощи.

Тот же источник из аппарата вице-премьера сообщил, что Шахрай с Шохиным целый час пребывали в состоянии колебания и, уединившись, оценивали, что сейчас выгоднее — переметнуться или активно поддержать Ельцина. Оба решили, что уходить поздно.

Ачалов направляется к директору Департамента охраны ВС РФ. Я его сопровождаю, чтобы в случае раздачи оружия получить для охраны 13-го этажа и штаба. По дороге от Ачалова узнаю, что уже был звонок одного из известных командующих. Тот спросил только одно — какую территорию ему поручают контролировать.

В кабинете директора Департамента начальство разводит подобающие моменту политесы. Генеральный директор Департамента охраны Александр Бовт на наших глазах, смеясь, визирует одному из своих милиционеров заявление об уходе на пенсию. Нашему штабу выдают портативные радиостанции «YAESU» FTN-7010 и назначают позывные на втором канале. Затем в оружейке в течение полутора часов получаем 2 пистолета ПСМ и один автомат АКС-74У с боекомплектом. Обращаю внимание на то, что в оружейке на складе ОМТО [4] всего несколько ящиков с АКСУ. Гранатометов нет.

Исполнители оружие выдавать не хотели, явно ожидая прихода в здание сил МВД. В течение целого часа несколько раз пришлось подтверждать наличие разрешения со стороны руководства Департамента охраны. Оружие выдали только после вмешательства подполковника милиции из этого Департамента Юрия Александровича Пименова, сохранявшего достоинство в сложившейся нервной обстановке.

Сам Пименов уже получил автомат и бронежилет. Поджидая сослуживцев, он спокойно стоял рядом с оружейкой и курил. Молчаливо понаблюдав со стороны за моими мытарствами, Пименов с презрением сказал ответственному за выдачу оружия, что все необходимые распоряжения тем уже получены и тянуть тут нечего.

Тем не менее, мое удостоверение личности нарушает привычный мирный ход «гражданской жизни» ВС и Департамента охраны, в частности, они отказываются выдать оружие постороннему офицеру и требуют прислать гражданского — какого-нибудь штатного сотрудника ВС РФ, и вскоре к нам спускается парень из аналитической группы депутата ВС РФ Ачалова.

У ответственного за выдачу оружия трясутся руки, когда он берет его паспорт. Судя по записям, тот первый из немилицейских. Всячески затягивая эту процедуру, милиционер ноет, что его посадят. Это продолжается до тех пор, пока ему не объясняют, что сажать, скорее всего, будет наша сторона. В дежурке снаряжаем магазины, одалживаем у ребят ремень под кобуру и подсумок.

Поблагодарив подполковника за помощь, попросил этого решительного человека по возможности опекать нас при последующих контактах с Департаментом. Юрий Пименов согласился помогать и дал мне свой телефон: 205-65-27, который в спешке я записал на клочке бумаги и лишь недавно с тяжелым сердцем случайно обнаружил. Уже тогда сделав решительный выбор, этот человек остался в осажденном парламенте до конца.

4-го октября он был убит при попытке спасти из расстреливаемого «Белого дома» женщин и детей.. Выходя под шквальный огонь правительственных военных преступников, по словам очевидцев, он наивно взывал к их совести: «Я — подполковник милиции Пименов! Не стреляйте! Вывожу детей и женщин!» Даже когда его ранили в первый раз (касательное ранение в голову ), подполковник не оставил попытки спасти обреченных.

С перевязанной головой он снова вышел на улицу, призывая солдат не стрелять по детям и женщинам. Ему дали пройти обратно к 14-му подъезду лишь несколько шагов — со стороны войскового оцепления в спину выпустили автоматную очередь, и пуля со смещенным центром тяжести вошла ему в поясницу, разворотив все внутренности. После расстрела парламента его убийство даже попытались списать на… «боевиков», представив в официальном списке убитых в числе потерь МВД Ерина!