Эльдар Рязанов - Четыре вечера с Владимиром Высоцким Страница 6

Рязанов. Это его рукописи? Можно я посмотрю?

На столе лежали листки черновиков, набросков, что-то было переписано набело. Какие-то стихи были напечатаны на машинке. Я взял в руки лист, исписанный рукой Владимира Семеновича.

Нина Максимовна. Я думаю, это черновик.

Я прочитал:

Пожары над страной все выше, жарче, веселей,Их отблески плясали в два притопа, три прихлопа,Но вот Судьба и Время пересели на коней,А там — в галоп, под пули в лоб,И мир ударило в ознобОт этого галопа.

Я схватил исписанный разными почерками небольшой кусок бумаги.

Рязанов. А вот это что такое? Очевидно, не было под рукой бумаги. Это ведь просто рецепт. Здесь написано: «Верошпирон, одна таблетка, два раза…»

Нина Максимовна. А ЭТО успокоительное…

Рязанов. «Одна таблетка, два раза». Тут же и стихи. Да, видно, под рукой не было другой бумаги.

Я сам, шальной и кочевой,А побожился:Вернусь, мол, ждите, ничего,Что я зажился.Так снова предлагаю вам,Пока не поздно.Хотите ли ко всем чертям,Где кровь венозна…

А на обороте что? Тоже перечень лекарств и стихи.

Я прожил целый день в мируПотустороннемИ браво крикнул поутру:«Кого схороним?..»

То, что человек писал на рецепте, конечно, производит определенное впечатление. Грустное.

Нина Максимовна. Но зато я вам могу показать, чтобы у нас изменилось настроение, Володины шутки. Мы с Володей часто переписывались просто записками, я же всегда жила отдельно… В этой коробочке были духи для меня на день рождения. Когда я приехала из отпуска, я нашла эти духи на моем столике и вот такую записочку:

Поздравить мы тебя решили,Пусть с опозданием большим —У нас с детьми заботы были:Живи сто лет на радость им!

Рязанов. «Это — ты»… Это же безобразие: почему он вас такой толстой нарисовал?! «…а это я. Это вся наша семья. Высоцкий».

Нина Максимовна. Помню такой эпизод… Когда он был студентом, у него не было там тридцати пар брюк, а были одни, чехословацкие, которые очень трудно стирались и гладились. Он меня просил: «Мамочка, погладь брюки». Ну а для меня это было просто испытание — с ними возиться. Конечно, я гладила, безусловно. И, придя с работы, находила на столе записку:

Ты вынесла адовы муки,Шептала проклятья судьбе…За то, что погладила брюки,Большое спасибо тебе.

Потом тут сохранились такие открыточки: «Мамуля, если ты думаешь, что твой сын настолько невнимателен, что забыл, то ты ошибаешься… Сын твой тебя любит как очень хорошую, настоящую мать, поздравляет тебя с днем твоего …летия».

Рязанов. Очень тактично с его стороны скрыть ваш возраст. Причем от вас же.

Нина Максимовна. Ну, тут вот его записочки.

Я это хранила много лет…

Осталась не осмотренной и не снятой на видеопленку только кухня. Я вопросительно взглянул на Нину Максимовну. Она поняла, что все равно от нас не отделаешься, и мы вошли в кухню. Русский современный человек знает, какое важное место в жизни занимает это помещение, и у Высоцкого кухня тоже оказалась одним из главных центров дома.

Нина Максимовна. Может быть, не совсем этично показывать кухню, но она имеет большое значение в Володиной жизни. Потому что здесь собирались Володины друзья, здесь велись беседы, в основном за чаем и до утра. Особенно тогда, когда Володя приезжал откуда-то. Рассказывал о поездке. Здесь им было уютно, я однажды вошла, сидели здесь человек восемь, и Володя мне говорит: «Вот, мамочка, смотри — мои друзья. Все сидят, все едят, и я счастлив!» Больше всего он любил друзей, и слова «друзья», «друг» произносил с каким-то благоговением. Очень ценил дружбу и был счастлив, когда у него народ…

Если где-то в глухой, неспокойной ночиТы споткнулся и ходишь по краю —Не таись, не молчи, до меня докричи!Я твой голос услышу, узнаю!Если с пулей в груди ты лежишь в спелой ржи —Потерпи: я спешу — и усталости ноги не чуют!Мы вернемся туда, где и воздух и травы врачуют, —Только ты не умри, только кровь удержи!..Если конь под тобой, ты домчи, доскачи —Конь дорогу отыщет буланыйВ те края, где всегда бьют живые ключи, —И они исцелят твои раны!Где же ты: взаперти или в долгом пути?На каких ты сейчас перепутиях и перекрестках?Может быть, ты устал, приуныл, заблудился в трех соснах—И не можешь обратно дорогу найти?..Здесь такой чистоты из-под снега ручьи —Не найдешь, не придумаешь крашеЗдесь цветы, и кусты, и деревья — ничьи.Стоит нам захотеть — будут наши!Если трудно идешь — по колени в грязиДа по острым камням, босиком по воде по студеной, —Пропыленный, обветренный, дымный, огнем опаленный—Хоть какой, — доберись, добреди, доползи!..

Закончилась наша экскурсия по квартире. Мы расположились в большой комнате. Перед Ниной Максимовной груда фотографий, простых, любительских, часто очень неважного качества, запечатлевших Володю маленьким, подростком, юношей.

Рязанов. Нина Максимовна, мне бы хотелось, чтобы вы рассказали, какой Володя был в детстве. Что это был за человечек, доставалось ли вам от него, хлопотно ли приходилось?

Нина Максимовна. Вы знаете, он очень рано как-то сделался Человеком, понимаете? Не было у него разных причуд, вот как многие дети там: бросаются на пол, кричат, что-то требуют. Этого не было.

Рязанов. Может, оттого, что жили хуже тогда?

Нина Максимовна. Не знаю, во всяком случае, он сам забавлялся, играл, у него не было такого количества игрушек, как теперь родители закупают во всех «Детских мирах». Была у него лошадка, которую он очень любил, прекрасная, теперь таких лошадей и представить трудно. Вот он ее кормил, чистил. Был у него гараж, машинки две-три стояли… Он очень хорошо умел играть.

Рязанов. Хлопот особых не доставлял?

Нина Максимовна. Особых нет… Он меня не мучил… Такой был с раннего детства…

Рязанов. Его можно было одного оставить, уйти надолго?

Нина Максимовна. Нет, оставлять я его, конечно, никогда не решалась, у меня была прекрасная соседка, Гися Моисеевна, которую он воспел в своей песне «Баллада о детстве». Она его очень любила. Дом наш был очень старый, плохо отапливался.