Ольга Соломатина - Женщины-легенды. Сильный слабый пол Страница 6

Культурные стереотипы традиционного общества со своей стороны закрепляют строгую иерархию в отношениях между полами. Идеальной формулой гендерного неравенства можно считать знаменитую сентенцию того времени: «Жена да убоится мужа своего». Убоится – значит подчинится, согласится с его властью.

В мифах исторического времени мужское и женское – два противоположных начала: первое – основное, положительное, активное; второе – производное, пассивное. Женщина в них – олицетворение хаоса, ночи: слышит и понимает голоса ветра, деревьев, трав. Сивилла, Пифия – прорицательница, медиум, гадалка.

Именитые философы подлили своего «масла» в этот огонь гендерной розни. Пифагор, например, уверенно заявлял: «Существует положительный принцип, который создал порядок, свет, мужчину, и отрицательный принцип, который создал хаос, сумерки и женщину». Аристотель, в свою очередь, говорил: «Женщина – это самка в силу определенного недостатка качеств… женский характер страдает от природной ущербности… женщина есть только материал, принцип движения обеспечен другим, мужским началом, лучшим, божественным».

Ветхий Завет предлагал мужчине возносить такую молитву: «Благословен Господь Бог, не сотворивший меня женщиной». Его жене предназначались другие слова: «Благословен Господь, сотворивший меня по своей воле». Мудрец Платон, воскресивший древнейшую легенду об андрогине и разъяснявший смысл мифа о тайне пола, благодарил богов за то, что они даровали ему свободу, а не рабство, создали мужчиной, а не женщиной.

Вариация на эту тему содержится в мифе о Лилит, которая связана с историей о сотворении мира. Лилит – это одна из наиболее злобных и коварных мифологических персонажей, в своем происхождении восходящая к Богине-Матери. Сотворенная, как и Адам, из праха земного, она считалась праматерью рода человеческого. Но вместо этого она стала покровительницей суккубов – существ, нападающих во время сна на мужчин и соблазняющих их, высасывающих из их плоти все жизненные соки. Верили также, что Лилит охотится за новорожденными младенцами. Предпочтения она отдавала мальчикам, не достигшим восьмилетнего возраста, хотя часто в число жертв попадали и девочки в первые недели жизни.

В древних иудейских легендах сообщалось, что Лилит была сотворена раньше Евы, чтобы стать супругой Адама и его помощницей в райском саду. Однако ее своеволие и упрямство сделали невозможным их мирное сосуществование. Она ожесточенно сопротивлялась любой попытке Адама подчинить ее своей власти, да к тому же отказывалась ложиться перед ним, чтобы исполнить супружеские обязанности. В конце концов Лилит сбежала из эдема, преследуемая тремя ангелами. Ангелам удалось проследить ее путь до самого Красного моря, где они обнаружили Лилит в тот момент, когда она метала икру, производя на свет демонов. Лилит никогда уже не возвращалась в эдем. Вместо этого она решила отправиться в странствия по земле в окружении демонов.

Чтобы защититься от ночных визитов Лилит, в семьях с маленькими детьми принято было очерчивать вокруг кроваток младенцев магический круг – обычай, и поныне сохранившийся в некоторых частях земного шара. А чтобы совсем обезопасить себя от столь страшной угрозы нашествия, хозяева на входной двери своего дома писали имена трех ангелов – преследователей Лилит.

Далеко не всегда созданный семитами образ богини имел столь неприглядные черты характера, как у Лилит. Подчас миф трансформировался, приобретая некоторую мягкость, и становился более утонченным: появлялся герой, олицетворяющий мужское начало. В разных легендах можно встретить образ брата, сына, мужа и возлюбленного Великой Матери. Примером типичной мифологической фигуры может послужить вавилонский бог плодородия Таммуз, сын и супруг богини Иштар. Он был непосредственно связан с возделыванием хлебных злаков и, согласно естественному круговороту, постепенно терял силы, каждый год умирая после сбора урожая и вновь возрождаясь с помощью богини. Ежегодные празднества в честь Таммуза знаменовали собой начало и завершение земледельческого цикла, символически воспроизводя смерть и возрождение бога. Его взаимодействия с богиней подтверждают связь Великой Матери с природой и возрождением даже тогда, когда она – что случалось более часто – изображалась роковой личностью.

Темным сторонам ее натуры придавалось особое значение в Греции, куда культ Богини-Матери пришел от культур Кипра и Крита. Какое-то время женское божество занимало главенствующее положение в догомеровской мифологии. Однако эта богиня не являла собой образ матери, дарующей жизнь, которой поклонялись в древней Месопотамии. Напротив, она олицетворяла нечто мрачное и зловещее. Ее супруга изображали в виде змея, а в дни торжеств в жертву ей приносили поросят, которых закалывали в чаще лесов. Таким, как она, духам поклонялись в надежде, что они уйдут прочь, не причинив никому вреда. За немногими известными исключениями, такими как Афродита и Афина, женоподобные божества гомеровской мифологии воплощали самые дурные, страшные черты натуры и порочные деяния. Такие представления отразились в умах европейцев более позднего периода в мифе о ведьме. Однако переход от поклонения богине, олицетворявшей в равной мере жизнь и смерть, к почитанию той, в ком все светлое затмевают порок и ненависть, происходил постепенно и никогда не был полностью завершен.

Римляне, заимствовав немало греческих божеств, создавая весьма сложную и запутанную мифологию, придумали светловолосую волшебницу Цирцею, дочь Гелиоса – бога солнца. Цирцея является одним из достаточно полно описанных в классической мифологии прототипов чародейки. Обладающая магической властью богиня заняла центральное место в «Одиссее» Гомера – хронике злосчастного путешествия Одиссея, возвращавшегося домой с Троянской войны. Сосланная на остров Эею в наказание за отравление своего мужа, правителя сарматов, Цирцея проводила дни за пением и ткачеством в прекрасном мраморном дворце, окруженном густыми лесами.

Одиссей, высадившись на остров, выслал на разведку отряд под предводительством своего друга Эврилоха. Собравшиеся в отряд спутники Одиссея отправились в глубь острова, и вскоре до их уха донеслись чарующие звуки пения Цирцеи, увлекшие их к мраморному дворцу, где обитала волшебница. По дороге спутников обступили безмолвно выскользнувшие из лесной части тигры, львы и волки. Люди Эврилоха, хотя и достаточно вооруженные, с облегчением вздохнули, обнаружив, что дикие звери необычайно ласковы и вовсе не собираются нападать. Эврилох и не подозревал, что все эти животные прежде были матросами, которых Цирцея заманила и, используя колдовские чары, обратила в зверей, сохранивших лишь некоторые человеческие черты. Эврилох и его спутники, по пятам сопровождаемые человеко-зверьми, приблизились ко дворцу и сразу же были очарованы льющимися звуками пленительной музыки. Вскоре перед ними появилась Цирцея и пригласила пройти внутрь дворца, чтобы принять участие в праздничном пиршестве. С удовольствием последовали за ней друзья Эврилоха, отказался лишь он один, видимо, почувствовав ловушку.