Витус Беринг - Камчатские экспедиции Страница 6

Стоявший во главе русской экспедиции капитан Иван Иванович Беринг, родом датчанин, в это время уже 24 года находился на русской службе. Это был скромный, набожный, образованный человек, биография которого известна нам мало. Известно лишь, что до поступления на службу в Россию Беринг уже плавал в дальних морях, был в Ост-Индии.

Беринг был одним из тех иноземцев, которые в XVIII в. вошли в состав русского общества, сроднившись и слившись с ним, придали русскому обществу новый облик, ввели в его недра традиции иной культуры и иных переживаний. Беринг до самой своей смерти верно служил своей новой родине, здесь осталась его семья, и еще в начале XIX столетия были известны его потомки.

Беринг мог исполнить свою задачу только потому, что встретил в Сибири контингент подготовленных вековой работой землепроходства энергичных моряков. Его помощниками явились образованные молодые русские офицеры, какими были Чириков и Чаплин. Так здесь, в этой экспедиции, встретились три главных течения, слагавшие новое русское общество, — образованные иноземцы, по-новому обученные русские и энергичные работники, созданные предыдущей историей.

Современники не сразу поняли значение этой поездки. Хотя есть указания, что ее результаты были немедленно утилизированы государством. Так, всеми данными Беринга воспользовался граф С. Владиславич, ведший в это время переговоры в Китае. Беринг пересылал ему исправленные чертежи, и на основании их Владиславич пытался выяснить правильное положение Амура на Азиатском материке.

Результаты [экспедиции] Беринга отразились на карте Сибири, составленной по поручению графа Владиславича геодезистом М. Зиновьевым (1727) и присланной тогда же в Петербург С. Колычевым, под надзором которого она была составлена. Карта эта осталась в рукописи, но, по-видимому, ею пользовались для своего атласа Кирилов (1737) и Академия наук (1738). На этой карте северо-восток Азии представлен более правильно, чем это было раньше.

Сам Беринг не считал свою задачу законченной. Он сейчас же начал хлопотать о снаряжении новой большой экспедиции для исследования азиатских и американских берегов открытого им свободного моря. Пока шли эти переговоры и дело двигалось медленно в петербургских канцеляриях, по его следам на берегах Тихого океана в Америку стали пробиваться русские промышленники и искатели приключений.

В 1730 г., господин капитан [Д. И.] Павлуцкий[12], «начальник Камчатской земли» (совершивший поход на Чукотку), снарядил экспедицию для исследования «Большой Земли», как в это время называлась Америка в официальных бумагах сибирских канцелярий.

В 1732 г.[13] одно из посланных Павлуцким судов — «Восточный Гавриил»[14], под командой подштурмана Федорова и геодезиста Гвоздева, — достигло Америки. Федоров и Гвоздев открыли сперва острова, названные одно время на карте островами Гвоздева, а теперь называемые островами Диомида.

Это были первые европейцы, проплывшие из Азии в Северную Америку. Долгое время память о Гвоздеве сохранялась, и на карте Америки его именем назывался лежащий против мыса Дежнёва мыс Аляски, теперь называемый мысом Принца Уэльского.

Михаил Спиридонович Гвоздев был одним из тех геодезистов, которые совершили огромную работу, связанную с составлением географической карты Российской империи. Гвоздев с 1721 по 1725 г. снимал Новгородскую провинцию, в 1727 г. был послан в Сибирь, в неудачную экспедицию казака Шестакова — предшественника Павлуцкого. Он оставался в Сибири больше 25 лет, до 1754 г., когда был назначен учителем вновь учрежденного в Петербурге Морского корпуса. О подштурмане И. Федорове мы ничего не знаем — он умер в 1733 г. вскоре после возвращения из поездки.

На поиски «Большой земли», находившейся, как предполагали, к востоку от устья Анадыря, летом 1732 г. из Большерецкого острога был отправлен бот «Святой Гавриил», переданный охотским властям экспедицией Беринга. Командиром бота был назначен подштурман Иван Федоров; а для картографирование берегов возложено было на геодезиста Михаила Спиридоноввича Гвоздева.

23 июля 1732 г. «Святой Гавриил» вышел из устья реки Большой, 3 августа миновал Анадырский Нос (теперь мыс Чукотский) и направился к островам Диомида, открытым экспедицией Беринга в 1728 г. Достичь их удалось только 17 августа, после длительных поисков. С северной оконечности острова (вероятно, острова Ратманова) мореплаватели видели на востоке «Большую землю» — несомненно, возвышенности северо-западного побережья Америки.

Судя по карте, составленной в 1743 г. Мартыном Шпанбергом по журналу Федорова и по материалам, представленным Гвоздевым, «Святой Гавриил» подошел сначала к северному берегу американского полуострова, а затем обогнул его западную оконечность (теперь мыс Принца Уэльского, крайняя западная точка американского материка, 65°35′ северной широты, 168°05′ западной долготы).

Возвращаясь на юг, Федоров и Гвоздев открыли недалеко от американского берега, у 65-й параллели, еще один маленький остров (теперь Кинг, 164°59′ северной широты, 168°01′ западной долготы). Экспедиция Дежнёва — Попова, таким образом, первой прошла из Северного Ледовитого в Тихий океан, не зная, что идет проливом. Не знал этого и Беринг, когда дважды проходил проливом — с юга на север и в обратном направлении: обе экспедиции видели только азиатский берег.

Экспедиция Федорова и Гвоздева была плохо снаряжена, оба командира все время ссорились, их донесение не обратило первое время на себя внимания и застряло в Охотской канцелярии. Лишь после прибытия Беринга, через несколько лет, оно было вновь отыскано.

Гвоздев, однако, отказался составить карту пройденного пути, считая свои и Федорова наблюдения недостаточными, и карта — едва ли очень хорошая — по их реляциям была составлена капитаном Шпанбергом, участником первой и второй экспедиций Беринга. Донесения Гвоздева — очень скудные — были напечатаны уже больше чем через 100 лет, в XIX столетии.

Вот как Гвоздев описывает «Большую Землю» — Америку: «…и пришли по оной земле и стали на якорь (от земли верстах в четырех), и против того на земле жилищ никаких не значилося… и пошли подле земли к южному концу, и от южного конца к западной стороне видели юрты жилые версты на полторы, и ко оному жилью за противным ветром во близость подойти невозможно; и пошли подле Земли по южную сторону, и стало быть мелко…».

Один из их спутников, И. Скурихин, в «сказке», поданной в Охотскую канцелярию в 1741 г., давал следующие дополнения к этой картине: «…земля великая, берег желтого песку, жилья юртами по берегу и народу, ходящего по той земле, множество. Лес на той земле великой, лиственничной, ельник и топольник…»