Дональд Макинтайр - Истребитель подводных лодок Страница 6

Мюнхенский кризис застал «Дифендер» в роли ангела-хранителя иностранной колонии в Амое. В случае войны жители этой колонии оказались бы в довольно щекотливом положении; это стало особенно ясно после нашего ухода в базу военного времени Сингапур. Однако мне не суждено было принять участие в военных действиях. Весной 1939 года по независящим от меня обстоятельствам я передал «Дифендер» своему преемнику и вскоре отплыл домой.

В дальнейшем я рассчитывал получить назначение на один из новых эскадренных миноносцев. Однако вскоре была объявлена мобилизация резервного флота, и мне приказали направиться в Розайт, чтобы ввести в строй эскадренный миноносец «Веномес», принимавший участие в первой мировой войне. Смирившись и успокаивая себя тем, что «Веномес» все ж таки эскадренный миноносец, я направился к месту назначения. Трудно представить мое состояние, когда я, приехав в Розайт, отыскал среди старых эскадренных миноносцев, стоявших в заводском бассейне, корабль, которым мне предстояло командовать.

«Веномес», построенный в конце первой мировой войны, был оборудован экспериментальной машинной установкой. Для имеющих отношение к инженерному делу следует добавить, что это был первый эскадренный миноносец, котлы которого получали питание по системе замкнутого цикла. Эта система имела множество недостатков. Поэтому, когда кончилась первая мировая война, «Веномес» поспешно вывели в резерв, что вызвало у механиков корабля вздох облегчения.

С тех пор «Веномес», в отличие от других кораблей, находился в резерве. Механики флота, привыкшие к более современным типам машинных установок, смотрели на его необычные механизмы с большим недоверием. По этой причине на нем не производилось никаких усовершенствований. Это означало, в частности, что он не был вооружен асдиком — единственной в то время установкой, предназначенной для обнаружения подводных лодок.

При виде устаревшего вооружения «Веномес», которое состояло из 102-мм орудий (к тому же корабль не имел противолодочного оружия), почему-то вспоминалось едкое замечание герцога Веллингтона по поводу некоторых частей, находившихся под его командованием, которые вместо того, чтобы пугать противника, «черт бы их побрал», одним своим видом пугали его самого.

Но так или иначе пришлось ввести «Веномес» в состав действующего флота, и команда корабля, состоявшая в основном из опытных резервистов, уже отслуживших срок службы в запасе и прекрасно знавших корабельную службу, привела его в полный порядок. Вскоре из труб начал валить дым, машинная установка неохотно возвратилась к жизни и заставила корабль вибрировать, что является первым отличительным признаком действующего корабля. В назначенное время мы проложили курс в Ферт-оф-Форт для проведения испытаний и боевой подготовки.

На первых порах все шло удивительно гладко, и этим мы были обязаны нашему инженер-механику, который с большим мастерством управлял допотопной машинной установкой «Веномес». Вскоре мы вошли в состав флотилии, которой командовал капитан 2 ранга Холси, державший флаг на «Мэлколм». Через некоторое время мы должны были принять участие в смотре резервного флота в бухте Веймут. Главная цель смотра состояла в том, чтобы представить его величеству всех командиров кораблей, а также некоторых офицеров и рядовых. Когда подошла моя очередь, я обратил внимание на озлобленное покрасневшее лицо адмирала Дарлана, командующего французским военно-морским флотом, которого пригласили присутствовать на смотре. В то время я не знал, какую жгучую ненависть питал он к английскому военно-морскому флоту. Теперь, когда я вспоминаю все это, мне кажется, что он и не стремился скрыть свои истинные чувства. Из Веймута наша флотилия направилась в Портсмут, и там мы услышали, как Невилл Чемберлен объявил, что мы находимся в состоянии войны с Германией.

Нашей флотилии поручили эскортировать суда, перевозившие войска через пролив Ла-Манш во Францию. Это была крайне неблагодарная работа. Каждую ночь два или три корабля флотилии встречались у ворот бокового заграждения с быстроходными пакетботами из Гарвича или с линии Дувр — Кале, которые использовались теперь в качестве войсковых транспортов.

Собрав пакетботы за пределами бона, мы обычно направлялись 25-узловым ходом в Шербур или Гавр, куда прибывали в светлое время суток. Разгрузка обычно занимала не так много времени — час или два.

Нам было трудно серьезно относиться к нашим обязанностям по эскортированию, так как противник не делал даже малейших попыток помешать этим ночным переходам.

На мой взгляд, вся сложность нашего дела заключалась в том, чтобы преодолеть многочисленные препятствия на берегу, созданные военной лихорадкой, а затем в условиях ночной темноты и дождевых зарядов выйти из гавани и нащупать проход между слабо освещенными буями, обозначавшими ворота бонового заграждения. Сильнейшее боковое течение у ворот бонов заставляло совершать замысловатые маневры, чтобы дождаться, пока пройдут войсковые транспорты.

Лишь обогнув Наб-Тауер (маяк на подходах к Портсмуту), наш конвой, состоявший из быстроходных пакетботов, которые шли без огней и, конечно, не имели радиолокаторов, начинал пересекать главный маршрут конвоев, двигавшихся по каналу. Однажды, идя 25-узловым ходом, мы пересекли под прямым углом курс большого конвоя, и было просто чудом, что не произошло столкновения. Все это давало хорошую практику в условиях военного времени. А пока на старом «Веномес» я заботился лишь о том, чтобы не отстать от наших быстроходных подопечных: О защите их мы как раз думали меньше всего.

Однажды утром в первых числах января, просматривая почту, я почувствовал некоторое волнение: мне бросился в глаза уже знакомый официальный конверт. Вскрыв его, я узнал, что меня назначили на должность командира «Харти», который строился тогда на верфи Торникрофт в Вулстоне, близ Саутгемптона. Название корабля ни о чем не говорило и, казалось, больше всего подходило буксиру. Поэтому для меня было приятной неожиданностью узнать, что «Харти» эскадренный миноносец, очень похожий на наши миноносцы типа «Н», правда, несколько модифицированный в угоду бразильцам, для флота которых он строился вместе с пятью другими миноносцами.

Передав «Веномес» своему преемнику, я поспешил на верфь Торникрофт и здесь увидел стоящим на бочке корабль, который произвел на меня сильное впечатление.

Это был эскадренный миноносец, имевший классические обводы кораблей, построенных Торникрофтами, которые, как мне кажется, являются лучшими конструкторами эскадренных миноносцев. Незначительные дефекты, которые вначале имел «Харти», были в основном следствием того, что Адмиралтейство самовольно передвинуло дату окончания его постройки. Оно делало все возможное, чтобы поскорее вывести корабли в море, где ощущалась острая нехватка сил и средств для преследования немецких подводных лодок и эскортирования конвоев. Тем не менее ходовые и артиллерийские испытания, а также ряд других проверок, которые требуется провести перед формальным вводом корабля в строй, прошли хорошо, и вскоре я от имени Адмиралтейства расписался в принятии эскадренного миноносца. Оставалось посмотреть, как у ребенка прорезываются зубы.