Кронштадтские этюды… - Руслан Георгиевич Илаев Страница 6

Утром следующего дня направился к начальнику особого отдела Кронштадтского гарнизона. Мои друзья-флагмана смотрели на меня с нескрываемым страхом и озабоченностью, они дословно слышали мои переговоры с Виктором Леонидовичем и его предложение зайти к нему в кабинет еще вчера.

Начальник особого отдела выразил мне неудовольствие по поводу моей инициативы с записной книжкой Силина и отпустил после краткого наставления и порицания.

А что же Виктор Силин, как сложилась его судьба в дальнейшем? Старший лейтенант будет сидеть невозмутимо с нами в кабинете еще два года, затем перейдет в Кронштадтскую дивизию, но в этом же 1987 году я поступлю на командный факультет руководящего медицинского состава при военно-медицинской академии им. С.М. Кирова и больше никогда его не увижу. Перед отъездом на свою малую родину в 2002 году я случайно услышал от Саши Сапогова, что Силин из Кронштадтской дивизии вначале попал в Ленинградскую военно-морскую базу, а затем его перевели в Москву, где он в звании капитана первого ранга вышел в отставку и там же остался на постоянное место жительства.

В 1990 году Виктора Леонидовича Сурикова депутаты изберут председателем Кронштадтского районного Совета народных депутатов, а в августе 1991 года выдвинут главой администрации местного самоуправления г. Кронштадта, тогда же и меня — депутата районного Собрания они предложат на должность заместителя главы администрации г. Кронштадта, но Суриков Виктор Леонидович заявит ошарашенным депутатам:

— Любого из вас, кроме Руслана Георгиевича!

Комментировать свое решение присутствующим он откажется. Я также отказался от объяснений. Если он не хочет со мной работать, какой смысл далее продолжать какие-то действия в этом направлении, если они заранее обречены. Ну и зачем депутатам знать о событиях, имевших место шесть лет назад. Главой Администрации Кронштадта Виктор Леонидович проработает 15 лет. Затем в июле 2006 года у него обнаружат онкологическое заболевание, и он подаст в отставку. В августе 2006 года я случайно оказался в Кронштадте по личным делам и посетил его на дому, мы поговорили около десяти минут о том о сем, а перед уходом я пожал его вялую руку и пожелал ему здоровья.

В декабре 2008 года я случайно обнаружил в интернете короткую запись: "сегодня, 18 декабря, на 63-м году жизни после продолжительной болезни скончался бывший глава Кронштадтского района Виктор Леонидович Суриков, сообщает Фонтанка. Ру."

Телевизионный мастер

В Кронштадте, где пересекаются проспект Мира и улица Большевистская, в угловом доме № 15/9 располагалась телевизионная мастерская, единственная в нашем городе. То, что телевизионная мастерская единственная в городе, меня не удивляло, а вот то, что телевизионный мастер был ингуш, меня действительно сильно поразило, ибо я лично ранее никогда не встречал телевизионного мастера- ингуша. Алихан Яхдиев — ингуш из Назрани. Среднего роста, худощавый брюнет, смуглый и доброжелательный. Какой-то атипичный ингуш, абсолютно невозмутимый и лишенный любой внешней агрессии. К тому же стеснительный заика. Меня с ним познакомил начальник уголовного розыска чеченец Галаев Хамзат. Алихан по возрасту старше меня лет на 7–8, но никогда этим не злоупотреблял, отношения у нас были ровные и уважительные. Жену его звали Тома, детей у них не было. Она младше его лет на пятнадцать, молодая женщина с яркой красивой внешностью. Может быть, она и была причиной их переезда в Кронштадт? Тома работала одновременно закройщицей и швеёй в ателье пошива верхней женской одежды в Гостином дворе, и, судя по количеству клиентов и отзывов, она была на хорошем счету у женской половины Кронштадта.

У Алихана странная особенность: трезвым от него слова лишнего не услышишь, стесняется своего заикания, но стоило ему выпить, как этот дефект пропадал сам по себе, и он мог говорить громко и внятно. Но в этой особенности таилась и опасность, то есть, когда заикание проходило, не все присутствующие при этом знали, что Алихан уже перешагнул планку и сейчас будет говорить «правду». Но вот беда, меру правде он определял сам. И то, что он затем начинал излагать, воспринималось многими как немотивированные оскорбления, вызывающие весьма справедливое негодование. Нам, его хорошим знакомым, это было известно, и мы относились к его изречениям по-философски, с пониманием и добродушной снисходительностью взрослых людей к капризу перебравшего товарища. Мы просто начинали ему поддакивать, и он вскоре успокаивался и опять становится самим собой. А вот видевшим его впервые приходилось туго. Когда подвыпивший Алихан начинал учить их праведной жизни. Они либо ввязывались в ссору, или же старались тотчас уйти.

Жили мы в городе, где население было сборное ассорти. Кронштадт- бывшая военно-морская база, здесь постоянно проживало до сорока тысяч морских офицеров с семьями, и столько же гражданских лиц. Коренных жителей лишь единицы, остальные приезжие. Кронштадт имел особый статус: он — самостоятельный город и одновременно Кронштадтский район города Ленинграда. Ни один город России не обладал такими достоинствами и правами, как наш. Когда меня избрали депутатом Кронштадтского районного Совета народных депутатов, я имел удостоверение районного Совета народных депутатов и одновременно городского Совета. И власть в Кронштадте была двойная — одновременно военной и «цивильной». Руководство осуществлялось районным комитетом партии с исполкомом и тут же на город распространялась власть начальника Кронштадтского гарнизона.

Например, милиция существовала как исполнительная власть при районном комитете партии, однако комитет государственной безопасности (КГБ) был чисто военно-морским учреждением, где начальником был капитан первого ранга Суриков.

При советской власти и жилось спокойнее, была уверенность в завтрашнем дне, кстати, бомжей и тунеядцев тогда и в помине не было. После избрания меня депутатом Кронштадтского районного Совета народных депутатов Галаев попросил меня помочь Алихану, чтобы из телевизионного мастера «превратить» его в заведующего телеателье. Другими словами, повысить статус его учреждения, увеличив штат дополнительно на два рабочих места. Я помог, и заработная плата Алихана заметно возросла, увеличившись в полтора раза, он стал носить галстук и фетровую шляпу-это мы с Хамзатом посоветовали ему для солидности. Алихан взял на работу еще двух компетентных сотрудников из местных-Володю и Леонида, но сам телевизоры более не чинил-сидел за отдельным столом и принимал заказы от населения. Вскоре они перешли и на ремонт компьютеров, ноутбуков и множительной техники. Алихан заметно повеселел, работа у него пошла, доходы телеателье заметно повысились, естественно, зарплаты его работников тоже. Даже когда наступили «лихие девяностые», учреждение продолжало приносить ему существенный доход. Единственное, что его угнетало, это отсутствие детей в его семье. Как-то мы сидели у Хамзата дома и мне пришла одна мысль в голову:

— Алихан,