Коллективные сборники - Со щитом и мечом Страница 6

– Что, Милда Генриховна?

– А? Нет-нет, ничего… Впрочем… Что это у тебя за конверты? Можно поглядеть?

– Почему же нельзя? Смотрите, пожалуйста…

Милда Генриховна внимательно рассматривала конверты. Инстинктивно потянулась рукой к карману висевшей на гвоздике кожанки, но тут же села. Нет, сомневаться нет оснований, зрительная память еще никогда ее не подводила…

В кармане кожанки лежал точно такой же конверт, ставший для чекистки непростой загадкой. Попал он к ней совершенно неожиданно. Едва Милда Генриховна после субботника появилась в Особом отделе и поднялась в свой кабинет, дежурный сообщил:

– К вам тут один гражданин просится…

– По какому делу?

– Не знаю. Предупредил, что намерен говорить только «с самым главным чекистом».

– Хм… Ну что ж, зовите.

Дежурный вышел и тут же пропустил в кабинет коренастого мужчину в поношенной рабочей тужурке. Тот остановился у порога, удивленно глядя на поднявшуюся ему навстречу молодую круглолицую женщину с густыми, коротко стриженными каштановыми волосами.

– Здравствуйте, товарищ…

– Кириленко я, Иван Степанович…

– Проходите, пожалуйста, садитесь, Иван Степанович. Что у вас за дело к нам?

Посетитель все еще не мог преодолеть нерешительность:

– Даже не знаю, с чего начать. Может, по пустякам беспокою. Звыняйте, якщо так, но сомнение возникло. Вот, посмотрите…

И протянул Милде аккуратный конверт из тонкой, но плотной бумаги.

На нем был указан номер дома на улице Хмельной. Ни фамилии, ни имени адресата на конверте написано не было.

Милда Генриховна непонимающе взглянула на Кириленко. Тот подался вперед:

– А вы всередку посмотрите…

В конверте оказался листик бумаги с единственной фразой: «В ночь на 15-е ожидается гроза».

– Ничего не понимаю.

– Так и я ведь тоже. Потому и пришел.

– Но письмо ведь ваше? Кто это вам так странно пишет? Если, конечно, не секрет.

– Да не-е… Тут, наверное, ошибка вышла. Письмо, я так думаю, соседу моему. Наши ящики рядом висят. Почтальонша, видно, ошиблась. Да и немудрено: на конверте – видите? – ни номера квартиры, ни фамилии. Я потому и вскрыл конверт, иначе бы – ни в жизнь, мне чужие секреты ни к чему.

– А к нам почему решили прийти?

– Так, понимаете, сомнение закралось. Я когда прочитал записку – подумал, что кто-то пошутил, хотел порвать. Потом о соседе вспомнил, чуть было ему в ящик не бросил. А потом и засомневался: подозрительной показалась записка. Да и сосед, правду говоря, не сильно нравится.

– Что так?

– Да уж очень гоноровый. И семья его такая же. С нами, работягами, знаться не желает. Даже во дворе встретимся – проходит, будто мимо пустого места.

– А как его звать? Где работает или служит – не знаете?

Посетитель развел руками.

Поблагодарив его, Милда Генриховна попросила разрешения оставить странное письмо у себя.

– Только никому ни слова, даже своим домашним. Хорошо, Иван Степанович?

– Да это уже как положено. Что мы, не понимаем, что ли…

Письмо очень заинтересовало чекистку… Что за непонятная фраза? Может, и впрямь шутка? Полно, в это даже Кириленко не поверил. Не время сейчас для подобных шуток.

И вот – еще два таких же конверта. И почерк, несомненно, тот же. А адреса без фамилий. Что-то здесь нечисто.

– У вас что, заболел кто-то из почтальонов? – спросила Милда Генриховна Галю.

– Не-е… А почему вы об этом спрашиваете? – удивилась девушка.

– Да вот вижу на этих конвертах названия улиц, на которые ты раньше почту не носила.

– Правда… Это Иван Сергеевич меня попросил. Говорит, очень надо своевременно доставить по назначению, а я молодая, ноги, мол, крепкие. Вчера разнесла тем, кто поближе, – на Воле, Грабнике, Кавказе. А те два – аж на предместье Америка – не успела.

– А кто такой Иван Сергеевич?

– Так нашего же начальника заместитель, Яцута.

– И зачем это ему понадобилось посылать тебя одну во все концы города?..

Вскоре несложная работа была закончена. Милда Генриховна поинтересовалась:

– Не помнишь, Галя, сколько было таких вот конвертов?

– Да, наверное, десяток или чуть больше.

– И на всех – только адреса? Без фамилий?

– Ага…

– Ты, конечно, не помнишь адресов?

Девушка зарделась:

– Если бы я знала, что вам надо будет…

– Да я просто так… А если еще раз пройтись по тем улицам – ты смогла бы узнать дома, куда письма носила?

– Наверное… Да, конечно…

– Хорошо… Ну, не буду задерживать, тебе спать пора. А мне еще на работу надо

Проверив оружие, пошла к двери. На улице немного постояла, пока глаза привыкли к темноте, и заспешила вниз по Кавказской. По пути зашла в несколько хат, в которых квартировали ее ближайшие соратники-чекисты. Те не стали спрашивать о причинах столь позднего ее появления – знали: просто так беспокоить не станет, что-то, видать, случилось.

В штабе рассказала о подозрительных письмах. Совещались долго. «В ночь на 15-е ожидается гроза»… До указанной даты оставалась неделя. Но что значит эта дата? На пятнадцатое августа намечено открытие Первого съезда ревкомов и комнезамов Ровенского уезда. Что за гроза ожидается в ночь накануне этого события? Кто автор странных писем и кто эти люди, ожидающие или, что более вероятно, готовящие ночную «грозу»?

На следующий день вместе с Галей Милда Генриховна, переодевшись, прошлась по городу, запоминая адреса, по которым девушка разносила письма в конвертах из тонкой, плотной бумаги. Чекистам необходимо было, не вспугнув тех, кому они предназначались, узнать, с кем придется иметь дело, если подозрения подтвердятся.

Прежде всего поинтересовались личностью заместителя начальника почты. Оказалось, что это действительно Иван Сергеевич, но не Яцута, а Яценя, в своем недавнем прошлом один из ближайших помощников небезызвестного Шапулы – начальника контрразведки «армии» петлюровского атамана Оскилко. Письма предназначались таким же, как и он, затаившимся врагам Советской власти. Их содержание давало основание предположить, что в ночь накануне съезда намечена какая-то крупная провокация.

За сутки до указанной в письмах даты чекисты скрытно наведались по всем интересующим их адресам, никому из пособников Яцени скрыться не удалось. При обыске у каждого была найдена взрывчатка. Смертоносные «гостинцы» должны были взорваться на рассвете 15 августа на вокзале, в рабочих общежитиях, в местах наиболее вероятного расположения прибывающих в город делегатов съезда, парализовать движение на дорогах и таким образом сделать невозможной работу съезда.

Не вышло! Как и намечалось, съезд ревкомов и комнезамов Ровенского уезда открылся в помещении театра в воскресенье 15 августа. В тот же день на имя В. И. Ленина была послана телеграмма, в которой говорилось: «Ровенский уездный съезд волостных и сельских ревкомов и комнезамов в количестве свыше 700 делегатов приветствует в Вашем лице всю Советскую трудовую Россию, которая удивляет мир героизмом и самоотверженностью. Съезд от имени трудящихся уезда шлет благодарность за изгнание власти польских и украинских помещиков. На горьком опыте крестьяне поняли и убедились, что только Советская власть рабочих, крестьян даст землю крестьянам. Съезд заявляет, что приложит все силы к укреплению Советской власти».