Наталья Горбачева - Иоанн Кронштадский Страница 6

Подходит к отцу Иоанну просительница, умоляет дать денег. Батюшка достает из кармана нераспечатанный конверт и отдает женщине. Рядом охает благотворительница: «Батюшка, там ведь три тысячи рублей». «Ну так ей они и пригодятся», — отвечает прозорливец. И действительно, женщина просила денежной помощи на обучение сына.

Еще одна благотворительница хотела передать отцу Иоанну сто рублей. Тот говорит ей: «Лучше встань завтра рано утром и отдай первому, кого встретишь на улице». На следующий день первым встречным оказался молодой офицер. Женщина не решилась ему отдать деньги и прошла мимо. Однако, вспомнив слова батюшки, вернулась и вручила деньги офицеру. Он был рад до слез, потому что шел в ломбард закладывать последнюю дорогую вещь для того, чтобы купить лекарство тяжелобольной жене.

Один кронштадтский лавочник рассказывал, как отец Иоанн научил его любить бедных. Батюшка имел обыкновение заходить к нему ежедневно в лавку и менять десять — пятнадцать рублей на мелочь, которую тут же раздавал нищим. Так продолжалось шесть-семь лет. И стало это лавочника тяготить. Торговля у него была необычайно бойкая, вдвое больше, чем у других хозяев, лавки которых стояли в людных местах.

Однажды, когда отец Иоанн опять зашел к нему и попросил разменять на медные деньги двадцать рублей, хозяин внутренне разозлился на батюшку. «Такая взяла меня досада, — рассказывал он. — Мелочь самим нужна, народу — хоть разорвись, а тут пересчитывай полчаса копейки на целых двадцать рублей. Я исполнил просьбу батюшки, но подумал: «Хоть бы ты убрался куда-нибудь в другую лавку со своими копейками. Надоел, право».

Отец Иоанн поблагодарил, взял мешочек с медяками и вышел. И больше в лавке не появлялся. Я на это внимания не обратил, даже доволен был... Правда, в тот день вся капуста у меня скисла и пришлось двенадцать пудов ее выбросить... Прошло около месяца... Замечаю я, что с каждым днем торговля моя идет все хуже и хуже, покупателей не только нет толпы, но частенько и никого нет. А тут, как на грех, хлеб, что ни спечешь, — мякина одна, просто выбрасывай, огурцов целая бочка пропала. Словом, через два месяца моя торговля стала неузнаваемой: точно руку кто наложил. И начал я призадумываться о причинах падения торговли: улица та же, жителей даже прибавилось по причине постройки новых домов и «Дома трудолюбия», а торговля такая, что хоть лавку закрывай! Убытки растут не по дням, а по часам.

И пошел я к приятелю посоветоваться. А он спрашивает: «Что это не видать у тебя больше отца Иоанна, что это он перестал к тебе заходить менять деньги на нищих. Не обидел ли ты его чем?»

Эти слова, точно громом, поразили лавочника, ему ясно вспомнилось последнее посещение батюшки и собственные слова, которые он мысленно адресовал отцу Иоанну.

Раскаяние охватило душу, и чуть свет лавочник был уже у батюшки, который встретил беднягу словами: «Я больше не тревожу тебя». Лавочник со слезами бросился в ноги праведнику и стал просить прощения. А отец Иоанн ласково сказал: «Встань, встань. Господь милостив, простит, ты больше бедняков-то люби; ведь братья они тебе, Христос и для них пострадал на кресте... Не отворачивайся от просящего, если можешь помочь ему чем-нибудь, а то и Господь от тебя отвернется».

Отец Иоанн отслужил по просьбе лавочника молебен, а он сам начал с того дня подавать нищим. Батюшка снова стал заходить в лавку, и — о чудо! — покупатели вернулись, и торговля вскоре пошла лучше прежнего.

Превосходные качества человека всегда порождают завистников и недоброжелателей. Были они и у отца Иоанна. Его осуждали за столь щедрую благотворительность. Известно, что за год кронштадтский батюшка раздавал до 150 тысяч рублей. Рука его воистину никогда не оскудевала. Отца Иоанна обвиняли в том, р что он раздает деньги без разбора, кому попало. Так казалось завистникам, поскольку они видели, как батюшка раздает деньги, не задумываясь и не расспрашивая, то одному, то другому... Но мало кто из злопыхателей мог уразуметь, что в раздаче милостыни великий праведник руководствовался повелениями Духа Святого. И в действительности он давал именно тем, кто нуждался, а не тем, кто выпрашивал не на добро. Таково было свойство его прозорливости. И принимал деньги он не у всех.

Однажды к батюшке в храм явилась роскошно одетая женщина. После литургии, подходя к кресту, она протянула пастырю толстый пакет. На вопрос отца Иоанна, что в пакете, женщина ответила, что туда вложены 30 тысяч рублей, которые она жертвует на благотворительные цели. Не касаясь пакета, священник спросил, откуда у нее такие деньги. Не следует забывать о проницательном, пронизывающем до глубины души взгляде отца Иоанна. Под этим взглядом невозможно было солгать.

Женщина ответила, что жертвует от своего большого состояния, которое она нажила, промышляя пороком. Тогда батюшка сказал, что такие деньги на чистое, доброе, святое дело он взять не может. В отчаянии, всенародно раскаиваясь, женщина умоляла принять деньги, так как она давно уже бросила свое преступное ремесло проститутки. Но отец Иоанн денег этих не принял, а ей посоветовал, как поступить в этом случае. Нажитые злым путем деньги необходимо раздать все без остатка, а затем честным способом заработать хоть несколько копеек и их, как чистую лепту, можно принести в храм. «Верьте, — сказал батюшка, — что эти копейки, честным трудом заработанные, явятся жертвой, угодной Богу, вашей искупительной жертвой, которую я от вас смогу с радостью принять».

В своих проповедях отец Иоанн особенно горячо и часто говорил о милосердии и благотворении ближнему.

«Важным побуждением к милосердию должно служить то, что оно весьма полезно для самих благотворителей, оно укрепляет в них чувство человеколюбия и возвращается дающему с приращением. Бедность или неимение средств не служит отговоркой для нежелающих благотворить. Вместо большого дара принеси усердие.

Великое врачевство будет злополучному, если кто от души пожалеет о нем: несчастье сильно облегчается искренним соболезнованием».

По мере возрастания славы кронштадтского священника все больше и больше сердец разворачивалось к нему по всей стране, росло количество жертвователей, благодарных за молитвы и исцеления батюшки, за его духовные советы. По великому смирению праведника его даже не коснулась страсть к наживе и накопительству, к стяжанию денег. Как и прежде, он ложился спать без копейки в кармане, хотя на следующий день для поддержания только различных благотворительных учреждений ему требовалось более тысячи рублей. И не было случая, чтобы наступающий день обманул его. С раннего утра снова наполнялись — как в сказке — его карманы, а вместе с тем продолжали жить прежней жизнью все его благие учреждения.