Елена Коровина - Великие исторические сенсации. 100 историй, которые потрясли мир Страница 60

Исходя из этого, строки канцлера можно прочесть и по-иному. Салтыкова удаляли от двора не только для того, чтобы он не болтал лишнего о связи с Екатериной, но главным образом потому, что «создание наследника» произошло наиболее нравственным путем – муж и жена сами решили свои проблемы. Потому-то, как выразился канцлер, «присутствие [Салтыкова]… теперь не только здесь не нужно, но даже… было бы вредно».

Словом, наследник родился, интрига ушла в песок. Но загадка не разрешилась, а потому возникли новые домыслы. Самая удивительная версия опубликована писателем Герценом, во время его «лондонского сидения» еще в 1861 году. Согласно ей и третий ребенок, которого Екатерина зачала от Салтыкова, родился мертвым. И тогда Елизавета, отчаявшаяся получить внука-наследника (ведь у юной Екатерины это уже третья «женская неспособность»!), приказала срочно подменить младенца. Живого ребенка сыскали неподалеку – в деревне Котлы под Ораниенбаумом в чухонской семье (так тогда звали финнов, которые в большом количестве проживали вокруг Петербурга). Живого мальчика привезли Елизавете, а Екатерину, еще не знавшую о мертвом ребенке, бросили в холодном коридоре без ухода, даже воды попить не давали. Возможно, как говорится в статье, «пустая и злая императрица Елисавета» хотела, чтобы роженица умерла. Но сильный организм Екатерины выдержал, и она начала поправляться. Тогда Елизавета пошла на новую уловку: чтобы мать не поняла, что это не ее младенец, императрица еще больше месяца не давала Екатерине даже взглянуть на сына.

На первый взгляд – версия, достойная приключенческого романа. Но, как ни странно, у нее обнаружились весьма достойные свидетели. Рядом с деревней Котлы находилась усадьба Карла Тизенгаузена. Во времена случившегося он был юношей, но отлично запомнил, что в одну ночь вся деревня Котлы была стерта с лица земли, а всех ее жителей военные погрузили на подводы и вывезли на Камчатку. Карл Тизенгаузен впоследствии рассказал об этом ужасном происшествии своему сыну – Василию Карловичу. Ну а слово того стоило доверия, ведь Василий Тизенгаузен был храбрым полковником российской армии, впоследствии членом Южного общества. В 1826 году вместе с другими декабристами он был осужден и сослан в Сибирь. Там-то полковник и написал воспоминания, назвав правду о наследниках Романовых «хуже всякой лжи».

В начале 1820-х годов произошло еще одно событие, подтверждающее невероятную «чухонскую легенду». С далекой Камчатки в Петербург явился некий Афанасий, объявивший, что он – брат Павла I, покойного к тому времени, и, соответственно, родной дядя правящего императора Александра I. Болтающего невесть что старика посадили в Петропавловскую крепость. Но…

Член Государственного совета Дмитрий Ланской поведал своему племяннику князю Александру Одоевскому, что к императору Александру Павловичу тайно по ночам привозят из Петропавловки некоего старика, необычайно похожего на покойного Павла I. Александр долго с ним разговаривает и часто вздыхает.

Что ж, если Александр действительно приходился сыном «чухонскому ребенку», было о чем вздыхать. Но может, мудрый Александр вздыхал потому, что снова и снова убеждался: Россия – необыкновенная страна. Другие государства любого известного человека готовы посчитать «персоной королевских кровей», а у нас даже законного царя рады унизить до «чухонца». А ведь Александр однажды спросил свою бабку, Екатерину Великую, кто же его отец, и та молча положила перед внуком две миниатюры – мужа Петра III и сына Павла I. Сходство было полным.

Мадонна и рыцарь Мальтийского ордена

Известно, что величайший художник нашей планеты Леонардо да Винчи оставил весьма небольшое живописное наследие. Тем ценнее каждое его произведение. История любой его картины – сама по себе ценность. Но история «Мадонны с младенцем» – возможно, лучшей работы Леонардо, находящейся в петербургском Эрмитаже – вообще отдельный авантюрно-исторический роман. Это небольшое полотно называют еще «Мадонной Литтой» – по имени ее прежнего владельца. Но кто был этот самый Литта и как его картина оказалась не в Италии, а в далеком туманном городе на Неве? Все тайна – и тайна вдвойне, ибо она связана с любовью.

Молодой рыцарь Мальтийского ордена без ума полюбил встреченную им в Неаполе русскую красавицу и сложил к ее ногам не только любовь, но и главное сокровище, которым владел, – «Мадонну с младенцем», созданную чарующей кистью великого Леонардо да Винчи.

…Катенька запрокинула голову – на небе ни облачка. Неаполитанское лето. Жара. И почему ее супругу, Павлу Мартыновичу Скавронскому, не сиделось в России? Конечно, там тоже летом жарко, но не до такой же степени!..

В петербургском дворце ее дядюшки, светлейшего князя Потемкина, всегда можно найти прохладный уголок. А здесь, в Неаполе, даже во внутреннем дворике печет, как на раскаленной крыше. Впрочем, Катенька нашла способ спасения от жары. Она скидывает всю одежду, заворачивается в тонкую меховую шубу и лежит в тени платана. Вот что значит натуральный лисий мех – в холоде согревает, в жару охлаждает…

Катенька закрывает глаза и сворачивается калачиком. Недаром же дядюшка Григорий Александрович называл ее котенком…

Катеньку привезли в Петербург в 1776 году в 15 лет. Сразу же поселили в Зимнем дворце. Девочка восторженно взирала на роскошные апартаменты, но незнакомцев дичилась. Дядюшка погладил ее по головке и представил красивой статной даме: «А вот и мой котенок!» Катенька подняла глаза и обомлела: дядюшка представлял ее самой императрице Екатерине II.

Конечно, Катенька знала, что Потемкин, брат ее покойной маменьки, нынче сердечный друг императрицы. Слышала даже, как старшие сестры, Александра и Варвара, шептались о том, что дядюшка и Екатерина Великая тайно повенчаны. Но поверить в эдакое никак не могла. Конечно, дядюшка – статный красавец огромного роста, шумный и веселый, может составить, как говорят, «счастие любой даме», но ведь Екатерина – императрица!.. От всего этого у Катеньки голова кругом шла.

И немудрено: еще год назад проживала она с сестрами у родителей своих – Марфы Александровны и Василия Андреевича Энгельгардт в небольшом имении в Смоленской губернии. Жили скромно – нарядов не имели, учителей не приглашали, танцам и манерам обучены не были. Зато жили дружно и счастливо. И вдруг Марфа Александровна скончалась. Ну что было делать отцу с пятью осиротевшими дочерьми? Вот он и отписал влиятельному родственнику в Петербург: «Уповаю на вашу милость к сироткам!» И щедрый дядюшка ласковой рукой пригрел племянниц – всех по очереди выписал в Петербург.