Владимир Томсинов - Аракчеев Страница 61

Приведенные слова кажутся напрасным преувеличением — так непривычны нам столь высокие похвалы в адрес человека, чье имя с давних пор уже является символом всего самого злого в людской натуре. Тем не менее все они — правда! В них нет ничего такого, что не подтверждалось бы документами и воспоминаниями тех, кто служил рядом с Аракчеевым в 1806 году. Никогда не выказывал он в себе столько доброго, сколько выказал в этот год. Никогда не был он так хорош, как после сокрушительного Аустерлицкого поражения, которое, хоть и не принимал он прямого участия в боевых действиях, являлось и его поражением. Никогда не работал он столь плодотворно, как в эту пору, когда многое решалось в судьбе России.

Преобразование артиллерии в России, как и любые другие преобразования, неизбежно встречало препятствия в виде множества различных предрассудков. Первые преобразовательные опыты в области артиллерии, осуществлявшиеся в Гатчине, рассматривались многими поначалу в качестве простого каприза заскучавшего в своем гатчинском уединении великого князя Павла. А гатчинская артиллерия считалась долгое время годной лишь для торжественных смотров или парадов, но не для боевого применения. Предрассудки мешали развитию русской артиллерии и тогда, когда Павел являлся императором. Его нововведения легко принимались, но лишь на словах. На практике им противились самыми ухищренными способами. Аракчеев, став при императоре Павле инспектором всей артиллерии, то есть главным двигателем Павловых преобразовательных проектов в артиллерийской сфере, сполна испытал на себе тормозящую силу предрассудков. «Плоды науки артиллерии, — отмечал он в одной из своих записок, — предрассудками будучи подавляемы, вообще умедлили ее успехи, и каких усилий польза артиллерии требовала, чтобы восторжествовать над мнениями, предупреждением укоренившимися».

Поражение русской армии в сражении под Аустерлицем породило новые, еще более опасные, чем прежде, предрассудки. Так, стало распространяться вдруг мнение, что придание большего значения в боевых действиях ружейному огню и введение рассыпного строя сделает в будущем применение артиллерии в боях почти ненужным. Успешная борьба с подобными предрассудками была под силу только реформатору, наделенному сильным характером. И то, что в рассматриваемое время в роли преобразователя русской артиллерии выступил непреклонный в достижении своих целей, неутомимый в работе и независимый в своих суждениях Аракчеев, было счастливым случаем и для артиллерии, и для всей русской армии, и, следовательно, для России.

В 1806 году было введено деление пехотных войск русской армии на дивизии. В связи с этим изменилась и организация артиллерии. 25 августа 1806 года император Александр утвердил представленное инспектором артиллерии генерал-лейтенантом Аракчеевым положение «О составлении артиллерийских бригад из существующих артиллерийских полков, понтонного полка и конных батальонов». На основании его упразднялось прежнее деление русской артиллерии на полки и батальоны. Вся артиллерия, находившаяся в составе пехотной дивизии, соединялась в артиллерийскую бригаду, которая имела все необходимое для самостоятельных действий на поле боя. Одновременно была усилена самостоятельность артиллерийских рот. Им была обеспечена возможность действовать в бою автономно. В результате создавалась гибкая организационная структура артиллерии, позволявшая ей более эффективно действовать в условиях постоянно меняющейся боевой обстановки.

Одной из причин неудачи русской артиллерии под Аустерлицем была слабая тактическая подготовка офицеров. За нее и надлежало взяться в первую очередь инспектору артиллерии. Необходимо было создать новое наставление по тактике для батарейных командиров, но как мог составить его тот, кто не имел боевого опыта? Изобретательный Аракчеев нашел выход.

Изучив материал учебников, он стал приглашать к себе на беседы артиллерийских офицеров, побывавших в бою. Усаживал гостя за стол, давал лист бумаги с карандашом и просил рассказать подробно о бое и вычертить на бумаге все, происходившее во время боя с орудиями, которыми он командовал, а также все замеченное о движениях орудий, находившихся под командой других офицеров. В результате составленное Аракчеевым «Наставление гг. батарейным командирам» оказалось вполне совершенным. Разосланное по ротам, оно способствовало быстрому улучшению тактической подготовки артиллерийских офицеров. В военной кампании 1806–1807 годов русская артиллерия действовала в тактическом плане так успешно, как не действовала никогда ранее.

У офицеров, служивших в рассматриваемую пору под началом Аракчеева, складывалось, как правило, благоприятное впечатление о нем. «1806-й год познакомил меня с графом Аракчеевым, — вспоминал И. С. Жиркевич, бывший в то время адъютантом одного из гвардейских артиллерийских батальонов. — Слышал я много дурного насчет его и вообще весьма мало доброжелательного; но, пробыв три года моего служения под ближайшим его начальством, могу без пристрастия говорить о нем. Честная и пламенная преданность к престолу и отечеству, проницательный природный ум и смышленость, без малейшего, однако же, образования, честность и правота — вот главные черты его характера. Но бесконечное самолюбие, самонадеянность и уверенность в своих действиях порождали в нем часто злопамятность и мстительность; в отношении же тех лиц, которые один раз заслужили его доверенность, он всегда был ласков, обходителен и даже снисходителен к ним… Чтобы дополнить черту о нем, что в семь или восемь лет его инспекторства над артиллериею, при всех рассказах о злобе и мучительности его, из офицеров разжалован только один Нелединский, за сделание фальшивой ассигнации, за что обыкновенно ссылают в Сибирь. На гауптвахту сажали ежедневно; многих отставляли с тем, чтобы после не определять на службу, и по его же представлению принимали. А при преемнике его, добрейшей души Меллере[130], в первый год наделано было несчастных вдесятеро более, нежели во все время управления Аракчеева. Об усовершенствованиях артиллерийской части я не буду распространяться: каждый в России знает, что она, в настоящем виде, создана Аракчеевым, и ежели образовалась до совершенства настоящего, то он же всему положил прочное начало».

Заслуги Аракчеева в совершенствовании русской артиллерии были действительно велики, и признавались они если не каждым в России, то большинством посвященных. «Имя Аракчеева как администратора и устроителя русской артиллерии займет почетное место на страницах истории», — писал генерал-майор П. Глебов. В 1821 году генерал-фельдцейхмейстер великий князь Михаил Павлович, обращаясь к Аракчееву с просьбой оценить новые машины для обточки орудий, счел нужным заметить в письме к нему: «Я уверен, что Ваше Сиятельство мне простит, что я Вас сим беспокою, но артиллерия так Вам во множестве одолжена, что я ничего не хочу вводить нового, не спрося наперед Вашего о том совета».