Михаил Гершензон - Избранное. Мудрость Пушкина Страница 62

Всего более охлаждает душу, по Пушкину, жизненный опыт в целом. Пушкин многократно называет жизнь и свет (т. е. социальную среду) холодными. Мы увидим дальше его определение «толпы», как сборища холодных; молодость с ее душевным жаром неизбежно вовлекается в эту холодную среду, и, погруженная в нее, стынет.

Любовь одна – веселье жизни хладной

(«Любовь одна – веселье жизни хладной»).

Кто постепенно жизни холодС летами вытерпеть умел

(«Евгений Онегин», VIII).

Чье сердце опыт остудил

(Там же, IV).

Но, хладной опытностью болен

(Там же, III).

Труды и годы угасилиВ нем прежний деятельный жар

(«Полтава»).

В частности:

Кто охлаждал любовь разлукой,Вражду злословием

(«Евгений Онегин», II).

Ни охлаждающая даль,Ни долгие лета разлуки

(Там же).

Не долго женскую любовьПечалит хладная разлука

(«Кавказский пленник»).

Мою задумчивую младостьОн для восторгов охладил

(«Евгений Онегин», черн.).

Он охладительное словоВ устах старался удержать

(«Евгений Онегин», II).

X

Наконец, в противоположность «пламени» или «жару», термин «холод» в применении к душевной жизни означает у Пушкина бесчувственность, равнодушие общее или частное.

Или равно для всех она былаДушою холодна?

(«Домик в Коломне»).

Его любовь тебе заменитМоей души печальный хлад

(«Кавказский пленник»).

И хладную душу терзает печаль

(«Черная шаль»).

Но что ж теперь тревожит хладный мирДуши бесчувственной и праздной?

(«В. Ф. Раевскому»: «Ты прав, мой друг»).

Что шевельнулось в глубинеДуши холодной и ленивой?

(«Евгений Онегин»).

Прервется ли души холодный сон?

(«Любовь одна – веселье жизни хладной»).

Душа вкушает хладный сон

(«Поэт»).

Я влачил постыдной лени груз,В дремоту хладную невольно погружался

(«К ней»).

И, сердцем охладев навек,Ты, видно, стал в угоду мираБлагоразумный человек.

(«Недавно я в часы свободы»).

с этих пор

Во мне уж сердце охладело

(«Евгений Онегин», VI, ранняя ред.).

В печальной праздности я лиру забывал,Воображение в мечтах не разгоралось,С дарами юности мой гений отлеталИ сердце медленно хладело

(«К ней»).

Вы съединить могли с холодностью сердечнойЧудесный жар пленительных очей

(«Е. Я. Сосницкой»).

Уж охладев, скучаем и томимся

(«Борис Годунов»).

Грустный, охладелыйЯ все их помню —

(«Евгений Онегин», I).

Онегин, очень охлажденный

(«Путешествие Онегина»).

И резкий, охлажденный ум

(«Евгений Онегин», I).

Кто, хладный ум угомонив,Покоится в сердечной неге

(«Евгений Онегин», IV).

Но к жизни вовсе охладел

(Там же, I).

Охолодев к мечтам и лире

(«Кавказский пленник»).

К неверной славе я хладею

(«Дельвигу»: «Друг Дельвиг…»).

У! Как теперь окруженаКрещенским холодом она!

(«Евгений Онегин», VIII).

Завистливый гордец, холодный Сумароков,Без силы, без огня, с посредственным умом

(«К Жуковскому»).

Не так ли ты поешь для хладной красоты?Она не слушает, не чувствует поэта

(«Соловей»).

Внезапный князя хлад объемлет

(«Руслан и Людмила», V).

Мгновенным холодом облит

(«Евгений Онегин», VI).

Любовь смиренная мояВстречает хладную суровость

(«Полтава»).

Он хладно потупляет взор

(Там же).

Но хладно сердца своегоОн заглушает ропот сонный

(Там же).

На игры младости глядишьС молчаньем хладным укоризны

(«Стансы Толстому»).

И, хладным страхом пораженный,Зовет любовницу петух

(«Руслан и Людмила», II).

Невольный хлад негодованьяТебе мой роковой ответ

(«Прелестнице»).

От хладных прелестей Невы

(«Энгельгардту»).

И хладной важностью своейТебе несносен Гименей

(«Платонизм»).

Зевоты хладная чреда (в браке)(«Евгений Онегин», IV).

А между тем притворным хладомВооружить и речь, и взор

(«Письмо Онегина к Татьяне»).

Холодный, строгий разговор

(«Евгений Онегин», VIII).

Всегда нахмурен, молчалив,Сердит и холодно-ревнив

(Там же, IV).

XI

Что же обозначал Пушкин словом «огонь»? Совершенно ясно, что в таких речениях, как «пламень пожирает несовершенство бытия», или «мысль горит в небесной чистоте», или «пламень жизни», «огонь любви» и т. п., он разумеет не физическое пламя. По привычке мы безотчетно склонны придавать словам «пламя», «огонь», «гореть» в приведенных местах символический смысл. Но это не так; подобно Гераклиту, Пушкин не знает никакого различия между духом и веществом, символом и вещью.

Так же, как Гераклит, он мыслит огонь сразу и символически, и конкретно: в абсолютном состоянии – как чистое, невещественное движение; в воплощении – как материальный огонь. Потому-то его мысль так часто – можно сказать, поминутно – переливается из одной сферы в другую; потому, употребив одно из тех слов в переносном смысле, он тотчас непринужденно уясняет этот смысл материальным сравнением, как в приведенных выше стихах:

Угасну я, как пламень дымный,Забытый средь пустых долин,и в бесчисленных других местах.

Мы видели, что Пушкин образно определяет жизнь твари как «огонь»; безобразно он назовет жизнь просто движением. Так о «голове» в «Руслане и Людмиле» он говорит:

И сверхъестественная силаВ ней жизни дух остановила.

Я покажу теперь, что в созерцании Пушкина образ огня, жара, горения нераздельно слит с представлением о движении. По крайней мере в двадцати местах на протяжении двадцати лет терминам горения неизменно сопутствуют у него слова: «кипение» или «волнение». Эти слова, как сказано, в точности означают у Пушкина движение жидкости; но здесь их специальный смысл для нас безразличен: нам важен только заключенный в них образ движения.

По сердцу пламень пробежал,Вскипела кровь

(«Медный всадник»).

Во мне – в крови горит огонь —Тобой кипят любви желанья

(Подраж. на темы «Песни песней», черн.).

Опять кипит воображенье,Опять ее прикосновеньеЗажгло в увядшем сердце кровь

(«Евгений Онегин», I).

Встревожены умы – и пламя тлеет в них,Младые граждане кипят и негодуют

(«Вадим»).

… грешный жарЕго сильней, сильней объемлет,Он весь кипит…

(«Граф Нулин»).

Нет, не вотще в их пламенной груди Кипит восторг

(«Борис Годунов»).

Увял! Где жаркое волненье

(«Евгений Онегин», VI).

Единый пламень их волнует

(«К Языкову»).

… что пламенным волненьемИ бурями души моей

(«Не тем горжусь я, мой поэт»).

Младую грудь волнует новый жар

(«Гавриилиада»).

И сладостно мне было жарких думУединенное волненье

(«В. Ф. Раевскому»: «Ты прав, мой друг»).

Пылать – и разумом всечасноСмирять волнение в крови

(«Евгений Онегин», VIII).

Как юный жар твою волнует кровь

(«Брату»).

Нет, душу пылкую твоюВолнуют, ослепляют страсти

(«Полтава»).

Очнулась, пламенным волненьемИ смутным ужасом полна

(«Руслан и Людмила», II).

С младенчества дух песен в нас горелИ дивное волненье мы познали

(«19 октября»).

В те дни, когда от огненного взораМы чувствуем волнение в крови

(«Гавриилиада»).

Бессмертные, с каким волненьемЖеланья, жизни огнь по сердцу пробежал!Я закипел, затрепетал

(«Выздоровление»).

Проснулись чувства, я сгораю

(«Руслан и Людмила», I).

С своей пылающей душой,С своими бурными страстями

(«А. Ф. Закревской»).

Труды и годы угасилиВ нем прежний деятельный жар

(«Полтава»).

Этому определению жара, как движущего начала, соответствует у Пушкина столь же постоянное определение холода, как неподвижности: холод у него всегда характеризуется покоем, сонливостью, ленью: он как бы непроизвольно сочетает эти слова: «хлад покоя» или «холодный сон».