Александр Бондаренко - Милорадович Страница 62

Численность армии достигала 622 тысяч человек, однако войска, с весны собранные у западных границ, составляли лишь ее треть —210—220 тысяч[864]. Они были разделены на 1-ю и 2-ю Западные армии, стоявшие в районах Вильно и Волковыска. Киевское направление прикрывала дислоцированная на Волыни 3-я Резервная Обсервационная армия. Молдавская армия, переименованная в Дунайскую, готовилась действовать в принадлежавших Франции Иллирийских провинциях[865]. Единого главнокомандующего не было — хотя Александр I ожегся при Аустерлице и не желал брать на себя командование, но и поставить кого-либо во главе всего войска не спешил. Главнокомандующему передавалась власть, равная почти что государевой, — присваивая офицерские чины, он тем самым даже возводил отличившихся в дворянское достоинство. Делиться властью императору не хотелось — слишком дорого она ему досталась и казалась не такой прочной… Поэтому каждая из армий имела своего главнокомандующего.

Во главе 1-й армии стоял военный министр генерал от инфантерии Барклай-де-Толли; во главе 2-й — генерал от инфантерии князь Багратион. Оба они, «…хотя в разных родах, обладали великими военными качествами, из которых последнее было — самая блистательная храбрость, ознаменовавшая многолетнее военное поприще того и другого. Оба наши полководца в неустрашимости и военной опытности не уступали ни одному из лучших маршалов Наполеона. Барклай-де-Толли при равных с князем Багратионом достоинствах имел более его познаний в военных науках, мог искуснее его соображать высшие стратегические движения и начертать план военных действий, но князь Багратион на поле сражения, которое мог обнять глазом, был неподражаем в своих мгновенных вдохновениях, угадывал верно намерения неприятеля и умел противодействовать успехам даже самого Наполеона». Стоит ли уточнять, что князь Петр Иванович ревновал к Барклаю, который «…был моложе, но, как военный министр, брал у него первенство. Император приказал князю Багратиону сообразовать все действия 2-й Западной армии с действиями 1-й и следовать всем распоряжениям ее Главнокомандующего. Это ставило Барклая-де-Толли с Багратионом в странное, неестественное соотношение, и ко вреду самых военных действий могло только раздражать и усиливать их взаимную неприязнь»[866].

Старшинство Багратиона составляло одиннадцать дней!

Великая армия переправилась через Неман. Пишут, что она форсировала реку, однако «форсировать» — переправляться под воздействием противника, а все шло беспрепятственно. Получив известие о начале вторжения, главнокомандующий 1-й Западной армией приказал отходить к Вильно. Если учесть, что в этом губернском городе, где находился штаб армии, пребывал и Александр I, то можно понять, что без его согласия ничего не происходило… Войска отступали, ограничиваясь арьергардными стычками.

По всей России принялись лихорадочно делать то, что следовало сделать гораздо раньше. 30 июня Милорадович писал черниговскому предводителю дворянства действительному статскому советнику Н.М. Стороженко[867]:

«Государю императору благоугодно из обывателей бывшей польской Украины, заключающейся ныне в двенадцати уездах Киевской губернии, да четырех — Каменец-Подольской, образовать Украинское казачье войско в четырех полках…

Приступив к образованию сего войска, я обращаюсь к вашему превосходительству со всепокорнейшей просьбой подкрепить и вашими приглашениями ко вступлению в формируемые казачьи полки из известных вам отставных и в милиции служивших офицеров, для скорейшего совершения сего полезного и Государю императору весьма угодного дела, приказав желающим вступить в оные явиться ко мне в Киев»[868].

Стремительно двигаясь вперед, Наполеон «вбил клин» между отходящими Западными армиями — но и только. Навязать сражение и разбить их поодиночке не удалось. Тем временем войска 3-й армии, подавшиеся назад в первые дни вторжения, перешли к наступательным действиям и 4 июля вошли на территорию Варшавского герцогства, изрядно перепугав поляков, свято веривших в непобедимость и счастливую звезду французского императора…

«11 июля военный губернатор Милорадович объяснил митрополиту, что государь назначил его, Милорадовича, Главнокомандующим над армией, изготовляемой между Калугою, Волоколамском и Москвою, и давал читать только что полученный им высочайший о сем рескрипт»[869].

Государь писал: «По нынешнему положению военных обстоятельств, признал Я нужным соединить все четвертые рекрутские батальоны и предназначил место средоточия их в Калуге; куда уже следуют 42 батальона из депо 1-й линии, которые формировались в Стародубе, Новгородсеверском, Конотопе, Ромне, Сумах, Змиеве и Изюме; также 18 кавалерийских эскадронов, из Новгородасеверска, Конотопа, Ромна и Сум; артиллерийских рот 9 пеших и 5 конных, из Глухова и Брянска. Да сверх оного находившиеся 9 батальонов и 8 эскадронов в Рославле и Дорогобуже; и 4 в Торопце — ныне получают равномерно повеление идти в Калугу, что и будет составлять всего 55 батальонов, 26 эскадронов и артиллерийских рот 9 пеших и 5 конных.

Поручая вам начальство над сими войсками, повелевая отправиться в Калугу, где и имеете вы заняться расположением оных между Калугою, Волоколамском и Москвою и заблаговременным учреждением там продовольствия их.

Что касается до составления из оных войск полков, бригад и потом дивизий, то препоручаю вам стараться приискать себе хороших помощников от отставных штаб-офицеров и генералов, о коих делайте мне немедленно ваши представления.

Сей предмет соделывается тем более важным в настоящем положении дел, что войска под начальством вашим должны будут служить основанием для образования общего большого воинского ополчения, которое признали Мы нужным произвесть ныне же в государстве нашем.

Давно Мне известная ревностная служба ваша подает повод надеяться, что вы исполните сие новое поручение с отличным усердием и потщитесь оправдать сей знак Моей к вам доверенности»[870].

По штатам от 12 октября 1810 года пехотные полки состояли из трех батальонов, батальон — из четырех рот. Первая рота именовалась гренадерской, три другие в гвардейских и гренадерских полках — фузилерными, в мушкетерских (с 1811 года — пехотных) — мушкетерскими, в егерских полках—егерскими. 1-й и 3-й батальоны считались действующими, 2-й — резервным, и при выступлении полка в поход, отрядив часть своих людей на доукомплектование других подразделений, оставались в местах дислокации. В поход уходили также гренадерские роты 2-х батальонов, сводившиеся в сводно-гренадерские бригады в корпусе, дивизии—в армии. В конце 1811 года к каждому пехотному и егерскому полку был приписан 4-й батальон, именуемый резервным или егерским, трехротного состава. Они находились в рекрутских депо, где новобранцы проходили подготовку перед отправкой в линейные части[871]. Весной 1812 года запасные и резервные батальоны начали объединять в пехотные дивизии, которые затем были распределены по трем армиям. Теперь эта работа приобретала особое значение.