Юрий Фельштинский - Троцкий против Сталина. Эмигрантский архив Л. Д. Троцкого. 1929–1932 Страница 63

Крепко жму руку, желаю бодрости и твердости.

Ваш Л.

[Конец октября 1929 г.]

Ответы[300]

1. Заявление Раковского и др[угих] есть эпизод, который в будущем пригодится не раз (мы будем с полным правом ссылаться перед рабочей аудиторией на проявленную оппозицией добрую волю и на злую волю аппарата). Перспектива борьбы русской оппозиции определяется, однако, не заявлением, а факторами более глубокого порядка.

2. Левый зигзаг Сталина вызвал необходимые изменения в тактике оппозиции уже свыше полутора лет тому назад: а) мы констатировали вслух факт левого сдвига; б) мы подвергли критике его противоречия; в) мы заявили о готовности своей поддерживать каждый действительно левый шаг центризма; г) мы оказывали эту поддержку ясной и законченной марксистской оценкой правой опасности и левой беспощадной критикой самого центризма, причем именно наша критика вынуждала и вынуждает его идти влево дальше, чем он первоначально намеревался. Таковы изменения тактики оппозиции.

Лозунг тайного голосования остается, разумеется, полностью в силе. Гораздо выгоднее для революции, если Беседовские[301] голосуют действительно [за] то, что думают, чем если приходится узнавать об их «думах» после того, как они выскочат в окно.

И вопрос о руководстве стачками, как он был в свое время поставлен и освещен оппозицией, сохраняет свое значение. Оппозиция не выдумала этого вопроса. Резолюция XI съезда[302], выработанная Лениным и принятая единогласно, признает возможность, а в известных условиях и неизбежность стачек, руководимых советскими профессиональными союзами, поскольку одной из задач этих последних является ограждение интересов рабочих от бюрократических извращений их же собственного государства. Тот факт, что сами профессиональные союзы подверглись со времени XI съезда ужасающей бюрократизации, не снял вопроса о стачках ни практически, ни теоретически. Отношение оппозиции к стачкам формулировано было нами в свое время с полной точностью. Менять эту формулировку, проникнутую полным духом партийности, нет никакого основания.

3. Сталинский центризм идет несомненно навстречу новой дифференциации. Куда пойдет сила Сталина — не знаю: он показал, что способен так же далеко идти вправо, как влево. Опыт свидетельствует, что каждый новый зигзаг центризма является более глубоким, более ответственным, чем предшествующий. Предсказывать, однако, на этом основании, будет ли новый правый зигзаг «последним», я не берусь. Да и по существу это не столько вопрос прогноза, сколько вопрос активной борьбы. Новая дифференциация центризма очень усилит левую оппозицию и сделает ее важным политическим фактором при определении дальнейшего курса революции.

4. Нынешняя правая ВКП может лишь играть роль ширмы, за которой группируются Беседовские, вообще устряловцы, терпеливые и нетерпеливые. Если бы дело дошло до термидорианской развязки, то вожди были бы очень «самобытные». Не исключено, конечно, что на первом этапе, как я уже писал как-то, в вожди может попасть одна из второстепенных фигур правого фланга.

5. Гадания насчет судьбы правой головки могут представить лишь психологический интерес. Более почвенные правые стоят во втором, третьем и пятом ряду и тесно связаны с консервативной обывательщиной. Они являются живым термидором в партии.

6. ВКП не есть партия в буквальном смысле слова, так как ее состав и жизнь регулируются методами чисто административного порядка. Но она включает в свои формальные рамки подавляющее большинство элементов пролетарского авангарда, к которому мы ищем дорогу. За единую партию мы стоим, поскольку власть не перешла в руки буржуазии, т. е. поскольку свои задачи оппозиция может — при благоприятных условиях — разрешить методами реформы. Вторая партия переводила бы вопрос в плоскость гражданской войны.

7. Возникновение фракций неизбежно связано с ходом классовой борьбы. Большевизм возник как фракция и развивался через внутреннюю борьбу фракции. Постановление X съезда ВКП, запрещавшее фракции, было лишь опытом, который мог более или менее удасться только при условии дальнозоркого руководства и здорового режима. Необходимость в таком опыте (как формальное запрещение фракций) диктовалось исключительными условиями правящей партии в крестьянской стране и в капиталистическом окружении.

Перенесение этого запрета на Коминтерн явилось одной из самых гибельных мер зиновьевско-сталинской политики. Без ожесточенной идейной и, следовательно, фракционной борьбы молодые коммунистические партии, нередко с социал-демократическим прошлым, не могут созреть для своей исторической роли. Правильное, разумное и тактичное вмешательство Коминтерна могло бы лишь смягчить остроту фракционной борьбы и ускорить процесс формирования коммунистических партий. Но не более того.

Центристская слепота всемогущего руководства, наоборот, придала фракциям и их борьбе особенно болезненный характер. При фактическом отсутствии политического руководства фракции стали единственными органами политической ориентировки и приспособления лозунгов к изменяющимся условиям.

Правая фракция первым источником своим имела стремление отвечать на реальные потребности рабочего класса в форме так называемых переходных требований. Само это стремление было правильным. При ленинском руководстве, т. е. при правильном учете обстановки и правильном сочетании переходных требований с революционными задачами, дело могло бы, может быть, и не дойти до создания самостоятельной правой организации: отдельные правые элементы были бы вытеснены, другие рассосались бы. Не давая руководства и запрещая фракции, бюрократический центризм придает развитию конвульсивный характер, ослабляя компартии и замедляя их рост.

8. Самостоятельной исторической роли правая оппозиция сыграть не может. Но не исключено, что эпизодически она может довольно сильно вырасти подобно, например, независимой социал-демократии[303], хотя, вероятно, далеко не в такой степени. Все зависит от условий и темпа нарастания массового революционного движения. В эпоху упадка правая фракция является воротами к социал-демократии. В эпоху подъема она может стать проходным двором для части социал-демократических элементов на пути влево, в сторону коммунизма. Но самостоятельной роли, повторяю, она играть не будет.

9. В нынешних условиях левая оппозиция играет, главным образом, пропагандистскую роль.

Критика программы Коминтерна и критика проделанного им политического опыта занимают в нашем арсенале виднейшее место. Такова была всегда судьба левой в периоды революционного отлива.