Уинсли Кларксон - Рональдо! Двадцатиоднолетний гений и 90 минут, которые потрясли мир Страница 66

Вне поля всякий раз, когда Рональдо решался выходить за пределы стадиона, тренировочного поля или отеля, ему приходилось концентрироваться и буквально проходить сквозь строй телевизионных камер и корреспондентов. Рональдо стал таким параноиком, что даже сказал одному из товарищей по команде, что если он сам не заговорит с бразильскими СМИ, то они просто выдумают про него очередную компрометирующую историю.

Даже Загало защищал его перед прессой: «Оставьте его в покое. Парню и без вас несладко. Ни один из футболистов не испытывал того, что сейчас испытывает он».

Жизнь, проходящая далеко, на улицах Bento Ribeiro, могла бы показаться легкой по сравнению с этим. Рональдо был осью футбольной планеты, которая почти не вращалась вокруг нее. Его детство ушло от него давным-давно, и вместо него появилось роботизированное существование, с рабским подчинением «Nike» и людям в костюмах.

Короче говоря, он был чрезвычайно уязвимым.

Как пояснил футбольный эксперт газеты Mail on Sunday Майкл Келвин сразу после финальной игры, «С точки зрения культуры корпораций нельзя понять социальный статус и влияние футбола. Рональдо сам по себе является маркетинговой компанией».

Слухи измотали Рональдо. За предыдущие месяцы его обвиняли в том, что он, якобы набрал лишний вес, страдает от тоски по дому, сохнет от любви, является эгоистом, сторонящимся своих товарищей по команде и испытывающим ревность к таким игрокам, как Ривалдо, признанным настоящей «звездой» бразильской команды.

Ривалдо встал на защиту своего земляка: «Мои отношения с ним самые наилучшие. Между нами нет проблем».

Загало понимал, к чему все это шло, но он был беспомощен что-либо сделать — он все это видел и раньше: «Проблема состоит в том, что с 1970 года футбол изменился во всем. В нем нет места фантазии в игре, поэтому мы никогда больше не увидим того футбола, который был раньше. Нам больше никто не позволит играть».

Мало кто знал, что Загало испытывал все возрастающее беспокойство относительно того, что Рональдо полностью доверялся помощнику тренера и своему футбольному герою Зико. В ряде случаев Загало приходилось говорить с Рональдо только через Зико, которого, как думали многие, назначили в команду только для того, чтобы приглядывать за «золотым ребенком».

Другие старшие игроки, такие как Сезар Сампайо и Дунга, также частично играли роль его отцов. К тому же именно Сампайо застал Рональдо рыдающим, когда тот читал статью в журнале, предсказывающую конец его карьеры, как это произошло с Марадоной. Казалось, что чистый и настоящий талант этого человека и глубокое волнение, охватывавшее от созерцания его игры, почти полностью забыты.

Погоня за славой, самой важной целью всех футболистов, — безжалостное занятие. Но сейчас им требовалось больше милосердия, чем когда-либо. И эта загадка съедала душу и сердце Рональдо.

Предполагалось, что Кубок мира породит единственного великого бога, такого бога, который будет править и даст чувство иерархии в турнире. На Рональдо рассчитывали с того самого дня, когда двумя годами ранее он перешел в «Барселону».

Ему не позволили постепенно добиваться успеха. О его таланте раструбили еще до того, как он окончательно созрел для этого, его преувеличили и превознесли, когда он еще не прошел настоящие испытания. Опасность крылась в том, что когда наступило время настоящего испытания, то реальность не соответствовала мечте.

Конечно, он забил много голов на пути Бразилии в финал, но стало очевидным, что он не был Марадоной в настоящем смысле этого слова: он не умел довести матч до точки абсолютного превосходства своей команды.

Кроме этого, существовал фактор бразильской гордости. После полуфинальных игр против Голландии в Марселе Пеле пытался настаивать на том, что Рональдо был лучшим игроком этого матча, но, к сожалению, это было не так.

До финальных игр Рональдо обитал в коконе, который, как предполагалось, должен был защитить его от собственной известности. Он все еще слушал музыку, часами лазил в Интернете и проводил очень много времени с Сузанной.

Прямо перед финальной игрой с Францией Рональдо утверждал, что он все еще твердо стоит на ногах: «Я знаю, кто я такой и откуда я пришел, и я не собираюсь меняться. Я действительно тоскую по своему детству. Я играл за „Сан-Кристован“ во втором дивизионе Бразилии всего какой-то момент и видел „звезд“ футбола только по телевизору, и вдруг я стал одной из этих „звезд“. Мне пришлось очень быстро повзрослеть. Не так давно я был ребенком, но мне пришлось жить вдали от моей семьи уже с 15 лет. Не забывайте и то, что я переехал в Голландию, когда мне было 17. — Это было так, будто Рональдо пытался принести свои извинения. Он знал, о чем за его спиной говорили люди, и это его обижало. Но он также знал и то, что большая часть этих разговоров была правдой. — Забивать голы — это для меня все, — добавил он. — Это моя страсть и моя жизнь. Ничто не дает мне такого удовольствия. Мой футбол построен на воображении и интуиции — я говорю о тех моментах, когда мне аплодируют люди. На поле я смелый. Все, что я делаю на поле, подчинено единственной цели — забить еще один гол».

Эта чудесная игра, похоже, взяла в свои заложники многих людей.

Капитан бразильской сборной Дунга подвел итог всему сказанному, заявив одному из репортеров: «Если вы — бразилец, то вы не сможете просто надеть свою футболку и ждать, что произойдет дальше. Мы должны создать самый великолепный футбол, основанный на возможностях нашей скромности, упорства и решительности».

В раздевалке перед полуфинальной схваткой с Голландией Дунга собрал вместе всех своих товарищей по команде и заставил их помолиться за успешный исход их миссии.

«Мы очень набожные, — заявил Дунга. — Мы всегда молим Бога, чтобы он защитил нас, чтобы никто не пострадал и чтобы мы выиграли. Мы очень сильно верим в это. В нашей жизни есть место этой высшей силе, и мы берем ее с собой на поле».

Во время многих предыдущих чемпионатов мира по мере того, как команда продвигалась к финалу, ее члены, выйдя из отеля, присоединялись к танцу batacuda, который исполнялся маленькой, но всегда с энтузиазмом настроенной группой болельщиков, которая проделывала дорогостоящий и тяжелый путь из Бразилии.

Но batacuda не исполнялась на следующий после игры с Голландией день, поскольку вся команда Бразилии была занята приготовлением барбекю в отеле, являвшемся ее штаб-квартирой. Прессе и общественности было запрещено появляться на этом мероприятии, поэтому собравшимся телевизионщикам и болельщикам было предписано наблюдать за всем происходящим с расстояния 15 метров, на дороге общественного пользования.