Николай Долгополов - Главный противник. Тайная война за СССР Страница 67

Орден Красной Звезды получил весной 1945-го. Наши никак не могли взять Кенигсберг. Нужен был хороший язык, не солдат, а у разведчиков — ну никак. И наткнулись они на какое-то странное место: въезжают автомобили и словно под землю проваливаются. Причем днем машины все больше обшарпанные, вечерами — «Мерседесы», «Опели»… Подобрались разведчики поближе, разузнали. Оказалось в подземном бункере, там и скрывались машины, разместили немцы публичный дом. Утром туда — солдаты, вечером — уже офицеры. Наши их накрыли поближе к ночи, захватив кучу офицеров. Командиру группы — Боевое Красное Знамя, лейтенанту Конону Молодому — Красную Звезду. Это уже чем-то отдаленно походило на то, с чем пришлось сталкиваться во внешней разведке после войны. Но до всего этого надо было еще «доехать».

Расписался он на Рейхстаге. И в 1946-м уже демобилизованный старший лейтенант Молодый возвращался домой на трофейной легковушке. Проехал на ней всю Европу, тут тоже проглядывался будущий разведчик. Догнал по нашим разбитым дорогам до самой до Москвы. Здесь его и остановили, а машину отобрали.

Сам и без всякой помощи поступил в престижный московский институт. Был человеком талантливым, учился хорошо. Особенно здорово давались языки. Английский — как родной, с американским произношением.

Ну, это понятно: детство с 1932-го по 1938-й Конон провел у тети Анастасии Константиновны, старшей сестры своей мамы Евдокии Константиновны, в США. Отец Трофим Кононович скончался в Москве от инсульта. Был он далеко не стар, семье ничего не оставил, и жена с детьми бедствовали. Денег никаких, в стране чуть не голод, введена карточная система. Всяческими правдами и неправдами, Конона удалось вывезти в Калифорнию. Учился, радуя тетю и преподавателей, однако страшно скучал по дому. Тетя Анастасия Константиновна не хотела отпускать любимого племянника в Москву, но он показал характер, и с помощью сотрудников советской дипломатической миссии был отправлен на родину. Так что школу заканчивал уже дома.

А после войны в институте всерьез взялся за китайский и выучил его. У сына Трофима до сих пор сохранился учебник китайского, который его отец написал в Москве еще студентом, взяв в соавторы настоящего носителя этого труднейшего языка. Может, помимо способностей сказались и гены? Ведь родители Конона были профессорами. Да, наверное, и жизнь в Калифорнии, когда судьба забросила паренька в совсем новую среду, пробудила способность к языкам. Как бы то ни было, Молодый знал немецкий, легко освоил французский.

Трофим уверен, что именно в институте люди из советской внешней разведки заинтересовались талантливым студентом-полиглотом: прошел всю войну разведчиком, член партии с 1942-го, с американскими реалиями за восемь лет жизни в Штатах знаком прекрасно. Из кого же еще, как не из таких верных и способных готовить нелегалов?

С 1951-го, как полагает Трофим Кононович, отец уже проходил специальную подготовку. Из него, учившегося на специальных курсах уже под другой фамилией, тщательно лепили разведчика. Конечно, не лишними оказались и кое-какие военные навыки. Хотя разведка фронтовая и нелегальная — это небо и земля.

А где-то в конце 1953-го — начале 1954-го Конон Молодый напрочь исчез. Родственникам, друзьям сообщил, что по распределению отправляется в Китай, в провинцию отдаленную и недоступную. Для молодого специалиста командировка по тем временам даже завидная. Родственники ни о чем не догадывались. Если раз в год выбирался в Москву из далекой своей китайской тьмутаракани, все были счастливы. И подарки домашним привозил соответствующие. Трофиму, к примеру, расписные тарелочки с фанзами, китайские картиночки. Да, товарищи из Центра легенду прикрытия соблюдали со стопроцентной достоверностью.

Возникала нужда отправить письмо сыну и мужу, и домой к Молодым приезжали любезные люди «из МИДа». Китайская провинция такая далекая, что посылать туда или оттуда письма — бесполезно, не дойдут. Так что, пожалуйста, пишите, мы обязательно передадим с оказией.

А Конон Молодый в это время уже работал в Северной Америке. Легенда была такая. Его «папа» канадец Лонсдейл, действительно погиб на войне, «мама» — финка по национальности, умерла. Их документы, как и метрика сынишки Гордона, имевшиеся у советской разведки, были подлинными. Возможно, прошел и какие-то курсы финского.

Гордон Лонсдейл вырос, и потянуло его на историческую родину. И, как полагает Трофим, году в 1953-м, Гордон уезжает из Финляндии. Мир посмотреть, себя показать. И вот в Канаде появился начинающий бизнесмен Гордон Лонсдейл, он же советский разведчик под псевдонимом Бен.

Там, как полагает Трофим Молодый, его отец пробыл месяца три-четыре. Легализовался, получил уж совсем подлинные документы. И в Америку приехал, чтобы, опять-таки по легенде, получить хорошее образование. Оттуда — в Лондон, где, как совершенно верно вычислили еще в Москве, учеба обходилась гораздо дешевле. Да и в Штатах долго оставаться было нельзя: не будешь же годами раздумывать, куда ехать учиться, не стыковалось бы это с легендой. И как бы Гордон объяснил, на что он живет в Нью-Йорке? Потому и торопился с отъездом.

Во время всех этих переездов произошла история, которая может случиться с любым, даже самым подготовленным разведчиком-нелегалом. В парижском аэропорту к нему бросился с объятиями однокашник Жора Маслов. И здорово обиделся, когда Конон Молодый, пять лет с ним проучившийся, не признал Жору за своего.

А до Европы Бен прошел отличную стажировку в Нью-Йорке. Опытнейший нелегал Абель-Фишер, резидент советской разведки в Штатах, передал на связь молодому помощнику своих ценнейших агентов-американцев — супругов Морриса и Лону Коэнов. Молодый-Лонсдейл набирался опыта. То, что он изучал в теории в подмосковной разведывательной школе, теперь приходилось осваивать на практике: устройство тайников, выемка и закладка информации, ее передача, встречи с агентами… Постоянная проверка, нет ли «хвоста»… Работа с Фишером и Коэнами была Бену на пользу. Возможно, (это всего лишь версия Трофима Молодого), но Центр специально, еще в США, познакомил его отца с Моррисом и Лоной. Трофим полагает: еще тогда планировалось, что в Лондоне они после вывода отца из США станут радистами Бена. Сам Конон Молодый уже в Москве любил повторять, и Трофим как следует его слова запомнил, что «успех в разведке всегда приходит по плану».

Так и получилось, только в Англии Коэны работали уже под именами другими — Питера и Хелен Крогеров из Новой Зеландии. А Питер Крогер в Москве незадолго до своей кончины рассказывал автору этой книги: в Нью-Йорке именно Бен был одним из наиболее приятных и доброжелательных его связных. Так что личный, чисто человеческий контакт, без которого в разведке сложно, был установлен еще в Штатах.