Я его убила. Истории женщин-серийных убийц, рассказанные ими самими - Микки Нокс Страница 67

вид крови. Пару раз я отправляюсь с подругами в бар и ухожу оттуда со случайными знакомыми, но Квебек слишком провинциален для такого образа жизни, а я слишком труслива, чтобы уехать. В конце концов я начинаю встречаться с женатым доктором из нашей больницы. Поначалу эта связь со свиданиями дважды в неделю меня полностью устраивает. Я могу врать себе, что у меня есть отношения, но при этом жить по-прежнему. Этот доктор… Конечно, я не люблю его, но спустя несколько месяцев во мне все же возникают привязанность и симпатия к этому человеку, которые, впрочем, быстро сменяются раздражением.

В Леви невозможно скрыть даже плановый поход к врачу, так что все прекрасно осведомлены о нашем романе. Первое время окружающие смотрят на это сквозь пальцы, но потом жена моего любовника все же решает сразиться со мной за мужа и отправляется к моей матери. Это явно запрещенный прием, тем более что я и не собиралась вступать в бой. Начинаются ссоры, истерики и бесконечные выяснения отношений, от которых хочется укатить на край света. Поль, тот врач, уходит ко мне от жены, а потом возвращается обратно, принимает то одно решение, то другое. Мама пытается спасти мою душу проникновенными речами, а меня от всего этого только тошнит. Через несколько месяцев мне исполнится тридцать. Несложно представить, какой будет моя дальнейшая жизнь. От этих мыслей хочется выть и бежать, но куда?

Во всем мире нет ни единого человека, способного помочь. Мне нужен не муж, а компаньон и союзник. Тот, кто будет слушать мои рассказы про Тимоти Лири. Но я недостаточно свободна, чтобы общаться с хиппи, и слишком своенравна, чтобы смириться с тем, как подобает жить тридцатилетней женщине в Квебеке.

Однажды к нам на воскресный ужин приходит Жюль. Весь вечер они мило общаются с моим отцом, а потом мы выходим покурить, и он вдруг говорит:

– Послушай, просто дай мне еще один шанс, ладно? Давай поедем в путешествие вместе и попробуем все начать заново?

Эти слова заставляют меня по-другому взглянуть на давнего знакомого, и уже через месяц мы мчимся в аэропорт Квебека, чтобы вылететь в Индию, мекку всех искателей свободы.

Горячий воздух Дели буквально сбивает с ног. Невозможно дышать и думать, когда в легкие врывается липкая смесь запахов дубленой кожи, благовоний и гниющего мусора, которым устланы улицы. Вокруг все орут, мальчишки хватают за руки и пытаются завести за угол, чтобы показать свой товар – ткани, масла или косметику, – а может, попросту надеясь обчистить незадачливых туристов. Люди, машины и мотороллеры с тележками, которые здесь называют моторикшами, – все перемешано. Я ненавижу этот город…

– Кофе, чай, проходите, проходите, – слышим мы откуда-то сбоку, и вот уже чья-то рука увлекает нас внутрь помещения.

В нос ударяет резкий запах сандала – им все местные торговцы пытаются перебить «ароматы» гниения, которые витают в раскаленном воздухе. Разогретый кислород мигом превращает в тлен любую органику. Впрочем, здесь тихо и на удивление прохладно. Этого достаточно, чтобы считать неведомого человека, затащившего нас внутрь кафе, спасителем. В зале практически нет посетителей. Десять богато инкрустированных столов из красного дерева пустуют, только за барной стойкой сидит мужчина, который задумчиво разглядывает стоящую перед ним чашечку с кофе.

– Садитесь. Добро пожаловать. Для меня большая честь, что вы почтили вниманием это место… – Пожилой индус без конца лопочет на том ломаном английском, который здесь в ходу.

Жюль с облегчением плюхается в одно из кресел с витиеватыми узорами на ручках и просит принести нам «что-то безопасное», а потом вновь переходит на французский. Мне стыдно из-за того, что я притащила его сюда, а от того, что он не винит меня ни в чем, становится только хуже. Строго говоря, именно Жюль предложил попутешествовать, чтобы попытаться возродить то, чего никогда не было, но он полагал, что мы отправимся в какой-нибудь тихий тропический рай, а не в экспедицию по маршрутам хиппи. Я машинально киваю на все, что говорит мой спутник, и с преувеличенным интересом разглядываю помещение. В какое-то мгновение взгляд цепляется за мужчину, сидящего за стойкой. Посетитель поднимает на меня глаза, и я испуганно отвожу взгляд. Он улыбается мимолетной и самодовольной улыбкой, а в следующую секунду уже направляется к нашему столику.

– Простите, я услышал, что вы говорите по-французски, и решил подсесть, если вы не против. Дели оглушил вас, не так ли? – говорит он, ставя на стол чашечку с кофе, который, кажется, даже не пригубил.

– Не то слово. Я подозревал, что Индия – ад на земле, но не думал, что это буквально так, – недовольно бормочет Жюль, с опаской поглядывая в направлении входной двери.

Стоит только открыть эту дверь, и ты снова окажешься в зловонном, кишащем нищими и мошенниками месиве, из которого нет исхода. Вдобавок ко всему мы решили остановиться в гостинице, расположенной рядом с вокзалом и рынком, полагая, что это будет удобнее и дешевле. В итоге оказалось, что наш отель построен в центре преисподней. В душной комнате температура воздуха достигает пятидесяти градусов, а если открыть окно, становится еще хуже – вместе с горячим воздухом врываются звуки и запахи города.

– Дайте Азии второй шанс. Если вы позволите показать вам мои любимые места, то влюбитесь в эту часть света, как в свое время влюбился я, – усмехается мужчина и впервые отпивает из чашки.

Поначалу он показался мне индусом из-за смуглого цвета лица, но сейчас я слышу чистую французскую речь без тени акцента и понимаю, что он европеец если не по рождению, то по духу. Его зовут Чарльз, он родился в Париже, а сейчас занимается развитием бизнеса и налаживанием торговых связей между Индией и Францией. Он собирается на неделю в горы, чтобы отдохнуть, а потом вынужден будет уехать по делам.

– Если вы располагаете временем, буду счастлив показать вам поистине красивые места. В противном случае вы так и останетесь при мнении о том, что Индия – это помойка для всех этих хиппи, – говорит он на прощание, кладет на стол свою визитку и поднимается, чтобы уйти, но Жюль его останавливает.

Мой спутник буквально цепляется за руку нового знакомого, словно утопающий за спасательный круг. Я замечаю на лице Чарльза усмешку, но она тут же превращается в радушную улыбку хозяина жизни.

Уже на следующий день мы едем в Шринагар, где я впервые вижу вершины Гималайских гор, красота которых завораживает и пугает одновременно. Чарльз кажется волшебником, который умеет все организовать, везде оказывается своим парнем и с каждым говорит на его языке. Мы