Теодор Гладков - Менжинский Страница 67

— Конечно! Вторым условием успешности работы Чека я считаю личные качества сотрудников. Чтобы распоряжаться чужой жизнью, надо быть самому выше всяких подозрений как в смысле политическом, так и по своим личным качествам. Работа в Чрезвычайной комиссии требует людей с выдержанным характером, непреклонной волей, с установившимися политическими убеждениями. Политически незрелые, расслабленные неврастеники не годятся для работы в Чека.

— У нас, — продолжал Дзержинский, — и среди коммунистов есть товарищи, которые считают для себя позорным и унизительным принять участие в работе Чека, этой, конечно, крайне необходимой для революции работе. Авгиевы конюшни нельзя чистить в белых перчатках. Кто считает, что в Чека можно работать в белых перчатках, тот не понимает ничего, не понимает и не видит разницы между царской охранкой и нашими чрезвычайными комиссиями, тот проспал Февральскую и Октябрьскую революции и сейчас дожидается, чтобы другие сделали всю черную работу по созданию нового коммунистического строя, в который они войдут с незапачканными руками, в снежно-белом накрахмаленном воротничке…

Взглянув на Менжинского, одетого с безукоризненной аккуратностью в европейский костюм с белоснежными манжетами и воротничком, Дзержинский смутился и замолчал.

Поняв это смущение, Менжинский заметил:

— Что касается меня, то я почел бы за честь снова вернуться на работу в Чека.

— А ваша работа не менее чекистская, — вновь заговорил Дзержинский. — Разница только в том, что работать вам приходится не дома, а в самом логове врага. Мне хотелось бы предостеречь вас, Вячеслав Рудольфович, — будьте осторожны, «они» могут пойти против нас на любые провокации.

— Бог не выдаст, немецкая свинья не съест, — улыбнулся Менжинский, — за полгода мы тоже кое-чему научились.

Беседа закончилась поздно. А на следующий день Дзержинский уехал в Москву.

Предостережение Дзержинского было не напрасным. Стремясь удержаться у власти, зашатавшееся под напором революционных масс имперское правительство пустило в ход давно разработанный при участии Шейдемана план провокации.

4 ноября на Шлезвигский вокзал Берлина пришел поезд, с которым советские дипкурьеры привезли почту для берлинского, бернского и стокгольмского полномочных представительств РСФСР. Германские военно-полицейские агенты на перроне вокзала инсценировали «обнаружение» в багаже советских дипкурьеров «агитлистовок». При переноске багажа один из ящиков «выпал» из рук носильщиков и «разбился». Из него высыпались листовки, «призывавшие немцев к революции».

Германские власти немедленно объявили, что «это дело рук Менжинского», что «русские представители призывают немцев к революции».

Инцидент с листовками в багаже на имя Менжинского был заранее подготовлен. Листовки были написаны и отпечатаны в Берлине. Ящик разбился, когда на перроне не было советских дипкурьеров, зато было полно германских полицейских агентов. Германское происхождение этой провокации было позднее подтверждено самим Шейдеманом в его мемуарах. Оно было разоблачено в 1927 году в германской печати. Но в 1918 году германское правительство, терявшее остатки власти, надеялось сохранить ее и предотвратить революцию путем этой бесчестной провокации. Германское правительство тогда, по выражению Ленина, потеряло голову, и, когда горит вся Германия, оно думает, что погасит пожар, направляя свои полицейские кишки на один дом.

В тот же день, 4 ноября, германские власти отключили телеграфные аппараты прямой связи советского посольства с Москвой. На следующий день, 5 ноября, немецкое правительство заявило о разрыве дипломатических отношений с Россией. Министерство иностранных дел Германии потребовало, чтобы советские представители выехали из Берлина 6 ноября. Но уже поздно вечером 5 ноября в полпредство явился агент МИДа и заявил, что миссия и консульство должны покинуть Германию к утру 6 ноября.

На следующий день в пять часов сорок пять минут у советского посольства появилась масса полиции, и советские представители принуждены были отправиться на станцию. Все соседние улицы были оцеплены полицией…

В шесть утра экстренный поезд с советскими дипломатическими представителями был отправлен с Берлинского вокзала. Отъезд был настолько внезапный, что часть вещей посольства осталась в здании последнего, часть же осталась на вокзале.

В ночь с 5 на 6 ноября Ленин и Свердлов предупредили по радио Петроград, Кронштадт, все местные советы и партийные комитеты, военное командование: быть начеку, возможен разрыв Германией дипломатических отношений.

Германский поезд с советским посольством и консульством мчался к демаркационной линии. На одной из маленьких станций оккупированной немцами российской территории он остановился. Представитель германского МИДа объявил: поезд будет стоять до прибытия на станцию отзываемых из России германских представителей. Выходить из вагонов воспрещается…

«Если Германия вытурила нашего посла из Германии, то она действовала, если не по прямому соглашению с англо-французской политикой, то желая им услужить, чтобы они были к ней великодушны. Мы, мол, тоже выполняем обязанности палача по отношению к большевикам, нашим врагам»[24].

Так характеризовал В. И. Ленин политический смысл провокационного разрыва Германией Брестского договора в речи на VI Всероссийском Чрезвычайном съезде Советов 8 ноября 1918 года.

Поезд с посольством стоял на запасных путях разбитой станции перед Псковом. Представитель германского командования в Пскове лейтенант Дитман представителю пограничной чрезвычайной комиссии Антонову заявил, что советские дипломаты задержаны до прибытия в Псков генерального консульства и германских комиссий, отзываемых из России.

Но история делала свое дело. В Германии и Австро-Венгрии произошла революция. Германские рабочие и революционные солдаты потребовали отречения кайзера Вильгельма и провозглашения Германии республикой.

13 ноября 1918 года ВЦИК единогласно принял постановление об аннулировании Брест-Литовского мирного договора и дополнительных соглашений к нему. Все обязательства Советской России, касающиеся уплаты контрибуции или уступки территорий, были объявлены недействительными. Брест-Литовский мир насилия и грабежа пал под соединенными ударами германского и российского пролетариата. Полностью сбылось предвидение Ленина о недолговечности Брестского договора.

В связи с революцией в Германии, по требованию Берлинского Совета рабочих депутатов, советское посольство во главе с Иоффе возвратилось в Берлин.