Вадим Щукин - Полководцы Великой Победы Страница 69

— Ну, Василий Иванович, — сказал при встрече маршал Воронов командующему артиллерией 1-го Белорусского фронта генералу Казакову, — ваша теория проверена жизнью. Вы были дирижером и искусно руководили оркестром артиллерии.

Да, огневая симфония и в самом деле удалась на славу. Советские артиллеристы научились управлять тысячами орудий и минометов.

В ходе Белорусской операции артиллерия отличилась не только огнем, но и маневром. Крупные соединения совершали стремительные марши, переходя с одного направления на другое, и четкие перегруппировки, быстро сосредоточивались в новых районах.

Наступление развивалось успешно. Николаю Воронову казалось, будто с плеч свалилась огромная тяжесть, как вдруг... приступы боли заставили его улечься в блиндаже. Но управление родом войск маршал держал в своих руках по-прежнему крепко. В те дни ему доложили, что командующий артиллерией Западного фронта генерал-лейтенант И. П. Камера тоже серьезно болен и тоже осуществляет руководство, лежа в блиндаже.

— Безобразие! — искренне возмутился маршал. — Немедленно на самолете отправляйте его в Москву! Надо беспокоиться о здоровье!

Советская армия шла вперед под аккомпанементы артиллерийских залпов, и ничто уже не могло остановить ее победной поступи.

Маршал Воронов отправился в войска, едва отступила болезнь. Он встречался с фронтовыми офицерами, обстоятельно расспрашивал их об эффективности различных образцов оружия. Большинство доказали свое высокое качество, но останавливаться на достигнутом было нельзя. В Москву он вернулся, имея точное представление о направлениях дальнейшего развития вооружения.

Однажды Воронову представили автомат, конструкция которого показалась специалистам весьма перспективной.

— Надо изготовить один экземпляр, — решил маршал. — Потом испытаем и убедимся в его качествах.

Автомат участвовал в конкурсных испытаниях, сначала под шифром «МихТим» (Михаил Тимофеевич), а затем получил официальное название «7,62-мм автомат конструкции старшего сержанта Калашникова». Он оказался лучшим из предложенных образцов и впоследствии был принят на вооружение.

Маршал Воронов пригласил молодого сержанта; беседовали они долго.

— Что больше вам помогло: одаренность или трудолюбие? — спросил Николай Николаевич конструктора.

— Одаренность лишь тогда чего-то стоит, когда сочетается с трудолюбием, — ответил создатель оружия века. — Это слова Василия Алексеевича Дегтярева. Его я считаю своим учителем...

1944 год завершался; он принес немало блестящих побед. Их основу заложил огонь советской артиллерии. В знак признания заслуг рода войск 19 ноября был учрежден праздник Дня артиллерии, а ее командующий награжден орденом Суворова 1-й степени.

Вечером этого дня Николай Николаевич вместе с женой пришел на Красную площадь. В назначенный час грянул раскатистый залп, и ночное небо расцвело множеством разноцветных огней. Первый в истории страны День артиллерии! А 9 декабря, во время банкета в честь прибывшего в Москву главы временного правительства Франции генерала де Голля, Сталин поднял бокал за здоровье Главного маршала артиллерии Воронова и произнес:

— Вот человек, который командует нашей артиллерией. Он победил фашистскую Германию огнем наших пушек.

Высокий гость был приятно удивлен хорошим французским языком советского военачальника, оценил его манеры, и вскоре между ними возникло чувство симпатии.

— Для Франции и России быть объединенными значит быть сильными, — говорил де Голль. — Быть разъединенными значит находиться в опасности.

Он поинтересовался, использует ли советская артиллерия опыт французской.

— В начале тридцатых годов мы усиленно штудировали французские правила стрельбы наземной артиллерии, — ответил Николай Николаевич. — Но сейчас разработали свои. И они во многом превосходят ваши, ведь в них заложен опыт Великой Отечественной войны. Мне придется перевести их на французский язык, если господин президент пожелает...

Между тем советские войска неуклонно приближались к победе; речь шла о последних, завершающих операциях, но забот от этого не убавилось. Маршал Воронов уже смотрел на Дальний Восток, исподволь направляя туда орудия и боеприпасы, так как Сталин сообщил ему о решении Ялтинской конференции. Кроме того, командующий артиллерией провел удачное перевооружение противотанковых бригад: они получили мощную 100-мм противотанковую пушку, способную успешно поражать самые тяжелые танки противника. Но тут старые раны снова дали знать о себе, пришлось лечь в постель.

Некоторые историки считают, что причиной поражения Наполеона при Ватерлоо стала болезнь полководца. Пожалуй, доля истины в этом есть. Любой командир, побывавший в сложной, динамичной обстановке, подтвердит, насколько усложняют и без того нелегкий процесс принятия решения чрезмерная усталость, ранение или болезнь. Быть может, поэтому очередная идея реорганизации дивизионной артиллерии и оказалась не совсем удачной?

Первоначально казалось, что если свести все артиллерийские подразделения в бригаду, командование которой будет отвечать за управление всей артиллерией дивизии, то можно будет сократить аппараты начальников артиллерии соединений и получить значительную экономию ценных кадров. На деле же командиры бригад не желали заниматься приданными частями и подразделениями, так как им и со своими подчиненными забот хватало. Управление огнем артиллерии сразу же резко ухудшилось. Маршал Воронов сообщил командующим артиллерией фронтов об отмене приказа, но... ведь он был подписан Верховным главнокомандующим!

Николай Николаевич пошел к нему на прием и объяснил свою ошибку.

— Вы — командующий, — сказал Сталин. — Поступайте, как считаете нужным. Приказ отменять не буду.

Просчет был исправлен, пусть и дорогой ценой: отношение Сталина к маршалу Воронову заметно ухудшилось. Николай Николаевич хорошо знал его характер и скорее всего нечто подобное предвидел, но жизни людей дороже...

Берия и Абакумов тут же поспешили воспользоваться случившимся, но Воронову было не до их происков. Его внимание занимала Восточнопрусская операция, и, как только позволило здоровье, он выехал в район сражений.

911 железобетонных дотов только лишь в одном Хейльсбергском укрепленном районе, множество дзотов, форты и казематы, железо и бетон, орудия и пулеметы, мины и колючая проволока.

— Первоклассная крепость, — ознакомившись, сказал маршал Воронов. — Но мы ее уничтожим. И в первую очередь артиллерией.

Так и вышло. Пять тысяч орудий, сосредоточенных Ставкой только для штурма Кенигсберга, в числе которых были калибром 280 мм и выше, доказали свое превосходство над фортификацией противника.