Леонид Колосов - Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии Страница 7

Попал я по распределению в один из европейских отделов Первого главного управления КГБ СССР и сразу же понял, что завет моего наставника из 101-й школы: «Чем меньше знаешь, тем дольше живешь» – очень правильный. Даже самая говенная бумажка несла на себе гриф «совершенно секретно», не говоря уже о страшных документах «особой важности», то бишь делах зарубежных агентов, «телег» на ненадежных советских граждан (потом их назовут диссидентами) и так далее. Зато уж здесь я приучился к «немецкому» порядку: попробуй забудь что-нибудь, где-нибудь, или, не дай Бог, потеряй… Дружба в КГБ между сотрудниками – вещь весьма специфическая. Бытовал такой анекдот. Встречаются два друга после очень долгой разлуки. Один спрашивает другого: «Где пропадал?» – «Сидел в тюряге». – «Из-за чего?» – «Из-за лени… Понимаешь, рассказал антисоветский анекдот соседу по квартире, он раньше меня на полчаса прибежал в КГБ…»

Я активно готовился к защите диссертации. Опубликовал несколько статей о политике и экономике Италии, в том числе во «Внешней торговле» и «Известиях». Однажды вызвал меня в свой кабинет начальник отдела. Перед ним на столе были разложены ксерокопии моих статей.

– Мой дорогой, вы, оказывается, обладаете еще и журналистскими способностями?

– Да, пописываю кое-что. Вот диссертация…

– О диссертации потом. А что, если вам поехать в Италию корреспондентом «Известий»? Алексей Аджубей – мой добрый приятель.

Через неделю я сидел в кабинете главного редактора «Известий» и зятя Никиты Сергеевича Хрущева (что было весьма немаловажно) Алексея Ивановича Аджубея. Разговор состоялся для меня неожиданный и стремительно короткий, как автоматная очередь.

– Мы читали ваши статьи по Италии…

– Большое спасибо.

– Плохие статьи, унылые, не для широкого читателя.

У меня отвисла челюсть, но Аджубей вдруг широко улыбнулся.

– Хотите опять в Рим? Собственным корреспондентом «Известий»?

Я промычал что-то нечленораздельное.

– Завтра выходите на стажировку в отдел. Я уже дал соответствующее указание. Стажировка будет максимально короткой. В августе вы должны быть в Риме. Пишите о политике, скандалах, мафии и даже о проститутках. Это же колоссальная социальная проблема в Италии…

– О проститутках?!

– Возьмите интервью у какой-нибудь достаточно яркой и интересной. Заплатите ей. Расходы мы возместим. Но только интервью, понимаете? Использовать ее по назначению запрещаю. Иначе положите партбилет. С Богом…

Первое свое интервью я брал у хорошенькой и молоденькой проститутки на «аллее любви» неподалеку от Олимпийского стадиона. Дело происходило после полуночи, когда полиция не очень шурует среди представительниц первой древнейшей. Я посадил молоденькую красавицу в только что купленную корпунктовскую «Джульетту» и сразу же заплатил целиком названный ею «гонорар». А затем, отъехав, по ее указанию, в укромное место, попросил рассказать о том, как она попала на панель. Мариза – так она себя представила – очень удивилась, но рассказала трогательную историю своего «падения». «Ну, вот и все, – сказал я, закрывая блокнот, – куда тебя отвезти?» – «Ты что, ошалел? – голос Маризы дрожал от гнева. – А фар аморе?» – «Заниматься любовью будем завтра, – успокоил я ее, сам находясь в возбужденном состоянии. – Ты профессионалка, да? И я профессионал. Мне к утру репортаж передать надо. Так что целая ночь работы. Нельзя расслабляться». – «Хорошо, отвези меня на старое место, – обиженным тоном произнесла девушка. – Только пожалеешь об упущенном удовольствии».

Я отвез Маризу на прежнее место. Она вышла из «Джульетты» и, скорчив презрительную мину, бросила напоследок: «Ты все-таки кретин, милый! Или импотент…» Потом, подумав, добавила уже с интересом: «А может, ты русский?»

Репортаж напечатали в «Неделе» – воскресном приложении к «Известиям». Назывался он «Выброшенные на панель». Будучи в отпуске, зашел в кабинет к Алексею Ивановичу. «Леонид Сергеевич, скажи честно (Аджубей называл меня или Леня, на „вы“, или Леонид Сергеевич, на ты), ты тогда м-м-м… употребил эту интервьюируемую?» – «Нет, Алексей Иванович. Ей-Богу, нет!» – «Врешь, наверное?» – «Честное слово, не вру…» – «Ну, ладно, не болтай ерунды… Иди». Я не болтал и не врал. Действительно, ничего тогда не было. Я очень боялся «наружки», хотя Маризу помню до сих пор…

Но, помимо проституток, политических скандалов и мафиозных дел, мне надо было уже заниматься своей основной работой. Я получил в наследство от своих уехавших коллег нескольких уже работавших с нами, проверенных итальянских агентов. Но нужно было искать и вербовать новых. Основное направление мне было определено в нескольких, так сказать, ракурсах. Государственные и политические деятели страны, их окружение. Экономика, внешняя и внутренняя политика. «Итальянское социальное движение», то бишь неофашисты. Левые экстремисты и терроризм вообще. Мафия, ее связи и даже масоны.

Я работал со многими итальянскими агентами, некоторых из них завербовал лично. Многие умерли за долгие годы, пролетевшие с того момента, когда я поставил точку на своей разведывательной деятельности, некоторые еще живы. Самым первым моим делом по приезде в Италию было восстановление связи с членом итальянского парламента от социалистической партии по кличке «Немец». Он числился в нашей сети как уже завербованный агент, но постоянно нарушал правила конспирации, не являлся на условленное место – у древней статуи «Водоноса» на маленькой улочке Лата в самом центре города.

Обсудили мы с резидентом создавшееся положение и решили, что, проверившись хорошо в городе, я позвоню «Немцу» по телефону и зайду к нему, дабы восстановить прерванные отношения. Я так и сделал, представившись корреспондентом «Известий». Сухо, официальным тоном он ответил, что ждет меня дома примерно через полчаса. Встретил он меня почему-то в трусах и майке, привел на кухню, объяснив: «Мне надо попарить ноги, а то болят очень». В кухне действительно стояла маленькая ванночка, из которой шел пар и воняло каким-то экзотическим зельем. «Слушаю вас», – процедил сквозь зубы депутат, опустив ноги в ванночку. Вначале я поблагодарил его за прежнюю работу, сказав, что переданная им ранее информация дала нам возможность более объективно оценивать внутриполитическое положение в Италии. «Кому это нам?» – побледнев, настороженно спросил «Немец». «Заинтересованным кругам», – ответствовал я. Затем я попросил его, небезвозмездно, разумеется, написать для меня материал о противоречиях, раздирающих итальянскую социалистическую партию. Он согласился. Самую большую помощь оказал он нам во время переговоров советской делегации с концерном «Фиат» о строительстве автомобильного гиганта на берегу Волги в будущем городе Тольятти, а также во время встречи главного редактора «Известий» с папой Римским. Об этом в хронологическом порядке пойдет речь дальше.

Глава 2

Папа и зять

Пусть вас не смущает, дорогие читатели, заголовок этой главы. Речь пойдет отнюдь не о банальной семейной истории. Под папой подразумевается его Преосвященство папа Римский Иоанн XXIII, в миру Анджелло Джузеппе Ронкалли, под зятем – Алексей Иванович Аджубей, в миру просто Алеша, бывший главный редактор газеты «Известия», ставший таковым в значительной степени из-за того, и он сам этого никогда не отрицал, что был зятем бывшего Первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета министров СССР Никиты Сергеевича Хрущева.

Я сохраняю по сей день глубочайшее уважение и к Иоанну XXIII, и к Алексею Аджубею, этим, конечно же, разнозначимым в нашей общечеловеческой истории, но пo-своему неординарным личностям, а рассказать хочу всего лишь об одном эпизоде из их богатой всяческими событиями жизни – о неофициальной встрече в Ватикане, которая состоялась в марте 1963 года, и о том, что ей предшествовало, хотя предвещала она революцию в отношениях со святым престолом. В изданной еще при жизни Алексея Ивановича Аджубея его книге «Крушение иллюзий» несколько страниц посвящено этому событию, но о нем рассказывается в допустимых по тем временам рамках, без той «кухни», на которой готовились различные варианты предстоящей встречи. В книге все выглядит логично и просто. Алексей Аджубей приезжает в Рим по приглашению общества «Италия – СССР». Но это формальность. На самом деле задача его состоит в том, чтобы выяснить реальные возможности визита Н. С. Хрущева в Италию, о котором высокопоставленный тесть уже давно думает. В это время Иоанн XXIII созывает в Ватикане пресс-конференцию специально приглашенных итальянских и зарубежных журналистов. Вот как это все преподносится в книге: «Вместе с моим коллегой Леонидом Колосовым, в ту пору постоянным корреспондентом „Известий“ в Италии, я очутился через несколько дней среди заинтригованной толпы газетчиков в апартаментах Иоанна XXIII. Это было для меня большой удачей, ведь именно отношение Ватикана к его возможному визиту в Италию беспокоило Хрущева… Ко мне обратился один из служителей государственного секретариата Ватикана. „Святой отец просил приветствовать приход в его дом журналистов из России, – сказал он бесстрастным тоном, затем отвел меня в сторону и добавил: – Если изъявите желание, может состояться и личная аудиенция…“ В ответ на утвердительный кивок сообщил: „Вам все станет ясно во время церемонии“… Иоанн говорил тихо и спокойно, без аффектации, скорее беседовал. Он даже подался вперед, чтобы быть ближе к слушателям; казалось, вот-вот сойдет со своего трона и сядет рядом с нами… Неожиданно из-за спины ко мне по-русски обратился священник в черном: „Я – Александр Кулик, сотрудник папского Восточного института. Если вы хотите получить аудиенцию, мне поручено проводить вас к святому отцу и быть переводчиком. Задержитесь в зале после завершения церемонии“».