Евгений Полищук - Преданный служитель Церкви. О церковной и общественной деятельности митрополита Питирима (Нечаева) Страница 7

Владыка старался окружать вниманием и заботой свои молодые церковные кадры, вырастить из них настоящих церковных журналистов. В Издательство часто приезжали коллеги-иностранцы, он устраивал встречи с ними. Владыка входил во «Всемирную Ассоциацию христианских коммуникаторов» и «Экуменический круг по информации в Европе». Они часто устраивали различные мероприятия, на которые он выезжал за границу и брал с собой кого-нибудь из сотрудников. Потом Владыка приглашал их в Издательство и тоже с ними были встречи, беседы. Темами таких бесед в то время были защита мира во всем мире, экуменические контакты и, конечно, христианская информация в Европе и мире. Для нас было очень важным изучение новых средств массовой коммуникации, новых масс-медиа, которые уже вовсю применялись на Западе, – в СССР ничего этого тогда не было, но Владыка старался не отставать от жизни.

Кое-что (например, прекрасные фотоальбомы) он издавал за границей, используя хорошие зарубежные полиграфические базы – все это отнимало много времени и сил и также требовало частых поездок за рубеж. Ему очень нравилась заграница – я думаю, потому, что он любил порядок, любил, чтобы все делалось на высшем уровне. К сожалению, у нас в то время добиться этого было невозможно, а Владыка постоянно старался подтягивать свое Издательство к европейскому уровню.

Всем, что происходило в Издательстве, Владыка живо интересовался. В частности, он следил не только за правильным ходом производственных дел, но и за бытом своих сотрудников, всегда утверждая, что работа и жизнь – это одно и то же. Старайтесь, говорил нам Владыка, чтобы вам было на работе комфортно; некоторые проводят разделение: вот это – моя работа, здесь я зарабатываю деньги, а это – моя жизнь; но такое разделение неправильное, потому что человек раздваивается и ни здесь, ни там не получает удовлетворения; и поскольку большую часть жизни мы проводим на работе, отдавая ей очень много времени, то и быт с этой стороны, рабочая обстановка должны помогать человеку не только трудиться, но и жить.

И чтобы сделать эту жизнь интереснее, он перенимал опыт дипломатов – в дипломатических кругах бывают такие дни недели, когда все работающие за границей сотрудники посольства собираются вместе и устраивают какое-то общее мероприятие – концертный или литературный вечер, показ фильма и т. д. Такой день был и у нас – в среду мы на час раньше заканчивали работу и в 16 часов собирались в конференц-зале. Как правило, зал всегда был полон, ведь все это происходило в рабочее время. На таких вечерах некоторые из наших сотрудников рассказывали о своих поездках (помню свое выступление с показом слайд-фильма после поездки в Данию). Владыка часто приглашал на них интересных людей, устраивались концерты, пел хор храма Воскресения словущего на Успенском Вражке, который фактически был музыкальной редакцией Издательства (приход храма не мог их содержать, поэтому они получали деньги в Издательстве, здесь же проходили спевки, а иногда и концерты). Характерной чертой их выступлений был углубленный подход к творчеству того или иного церковного композитора. Например, если они занимались композитором А. А. Архангельским, то устраивали концерт только из его песнопений, стараясь полностью выявить все их характерные особенности. Потом они так же прорабатывали Д. С. Бортнянского, В. Н. Зиновьева и др.; для сотрудников это было чрезвычайно интересно. Более того, они изучали их жизнь, старались отыскивать могилы, где они похоронены. Так, я помню, удалось найти могилу композитора-священника Василия Зиновьева, привести в порядок уже заросшее мхом надгробие. А поскольку многие в этом хоре имели высшее музыкальное образование, то они могли также писать и публиковать в нашем Журнале статьи о тех самых композиторах, творчество которых изучали.

Если это был рождественский вечер или пасхальный утренник, то сотрудники приходили с детьми, для которых заказывались мультфильмы, приглашались Дед Мороз со Снегурочкой. Составлялся план таких вечеров чуть ли не на год вперед, и там все было расписано; всем этим занимались сами сотрудники, конечно, с подсказки и благословения Владыки.

Частыми были и паломничества по святым местам. Нанимался автобус, и все с удовольствием ездили в Иосифо-Волоцкий монастырь, во Владимир, в Суздаль. Это также сплачивало коллектив, а ведь среди нас всегда было много людей одиноких, не имеющих семьи. Владыка обычно заранее созванивался с архиереем той епархии, в пределы которой мы направлялись, и это давало свои плоды; хорошо помню, как по-отечески нас принимал во Владимире Владыка Серапион: и подарки всем подарил, и сам во всех мероприятиях участвовал. Когда Владыка Питирим служил в Волоколамске, то мы приезжали туда даже с ночевкой, причем ехали в село Пески, в котором жила псаломщица Надежда Прохоровна (недавно она умерла); она нас радушно встречала – бывало, пойдем в лес, наберем грибов, она нам их нажарит. Старые сотрудники Издательства до сих пор вспоминают эти замечательные поездки, которые устраивал для нас Владыка Питирим, во время которых все мы чувствовали себя единой православной семьей. И когда я занимал должность Председателя Издательского Совета в 1995–2000 годах, то старался эту традицию продолжать.

Но мы и помногу работали, никто не считался со временем. Ведь в советское время в церковные структуры приходили энтузиасты, они знали, на что шли, им хотелось помочь Церкви и они полностью отдавали себя работе. Владыка старался замечать тех, кто хорошо трудился, как-то их поощрять и продвигать. Как руководитель он был строгим и взыскательным, так что не только ему приходилось терпеть нас, но и нам приходилось смиряться и терпеть. Но мы видели, что Владыка по своим знаниям намного выше всех нас, и очень его уважали. Он всегда говорил: не стесняйтесь обращаться ко мне, потому что у меня большой опыт и я знаю ответы на многие вопросы. И действительно, когда приходилось готовиться к каким-то докладам в Московской Духовной академии, к каким-то выступлениям на вечерах, посвященных памяти святых, то он мог сходу, не пользуясь никакой литературой, сообщить множество сведений практически на любую тему. И, конечно, он прекрасно знал особенности духовной жизни Православной Церкви, поскольку сам воспитывался старцем. Он хорошо знал, как надо молиться, что надо читать, и это, я думаю, помогало ему правильно вести и церковное издательское дело.

Прежде всего Владыка был главным редактором «Журнала Московской Патриархии», каждый номер которого он прочитывал и редактировал. Но когда у него не было времени, он говорил: я прочитал этот номер «по диагонали». Но так как он был редактором высокого класса, то сразу замечал, сырой это материал или нет… Действительно, опытному человеку не надо прочитывать каждое слово, по ходу текста он сразу видит, какие у него есть недостатки.

В то время идеологию Журнала контролировал Совет по делам религий, и положено было каждый номер возить туда на утверждение. Часто они вычеркивали то одно предложение, то целый абзац, где им что-то не нравилось. Помню, я написал в одной статье фразу о том, что Церковь указывает человеку верный путь и дает правильный идеал, – эти две строчки они у меня вычеркнули. Богослужебные книги они, как правило, не правили, а вот всякие предисловия к ним или журнальные тексты – тут они старались, чтобы не было никаких покушений на линию партии. Впрочем, и к этой своей работе они во многом относились формально. Так, когда мы делали «Настольную книгу священнослужителя», материал шел сотнями страниц и они, как правило, ничего не читали, полагаясь на нас, что мы сами следим, чтобы все было «нормально». И действительно, нам отнюдь не хотелось, чтобы был какой-то конфликт с государством, потому что от Совета по делам религий зависели все бумажные фонды.

Прерогативой Владыки было проведение редсоветов. Это случалось не очень часто, но на таких редсоветах всегда выслушивали всех. Обсуждались и стратегические вопросы, например, рубрики Журнала. Конечно, были и устоявшиеся рубрики, но Владыка всегда был готов ввести что-то новое, насколько это тогда было возможно. Но это было трудно, потому что, если уж что-то менять, то менять нужно было кардинально.

Иногда менялись люди. Владыка экспериментировал: пробовал ставить на какой-нибудь отдел одного человека, другого… Кстати, сотрудники, работающие в Журнале, занимались и изданием книг, так как специальной книжной редакции тогда не существовало; и кому-то поручали заниматься Требником, кому-то Псалтирью и т. д. – они готовили свои книжные издания в свободное от работы над Журналом время.

Владыка постоянно старался создавать новые направления в работе Издательства – у нас делали и кинофильмы, и слайд-фильмы, создавали фототеку. Для последней использовались работы своих фотографов, которых у нас было много; высококлассные фотографы нанимались и со стороны. Специально занимались и церковной музыкой, записью различных хоров.