Анонимный автор - Новый Афонский патерик. Том II. Сказания о подвижничестве Страница 7

В первые три года монашеской жизни старец совершал разного рода юродства, что приносило его душе покой и радость. Его сумасбродства были безобидными, вреда от них не было. Например, однажды утром в будний день он зажёг все свечи на паникадиле. А в другой день он поставил посреди церкви праздничную серебряную литийницу, которая использовалась в особо торжественных случаях, и за это иеродиакон его ударил. Отец Виссарион не дал сдачи, несмотря на то что отличался большой физической силой. Получив от диакона удар по лицу, он с улыбкой ему ответил: «Ну а сейчас мы посмотрим, как ты будешь служить Божественную Литургию!» Некоторое время спустя диакон подошёл к нему и сказал: «Прости меня, псих!» Потом один старец сказал отцу Виссариону, что, если вести себя так, можно впасть в прелесть, и он перестал юродствовать.

Когда старец пять лет уже пробыл монахом, то есть приблизительно в 1958 году, с ним произошло следующее. Он стоял с билом в монастырском дворе и ждал от седмичного[26] знака, чтобы ударить в третье било.[27] В это время один рабочий из Иериссоса по имени Елевферий, стоявший на балконе архондарика, потерял сознание. На вечерне Елевферий подошёл к отцу Виссариону и спросил его: «Как ты выдержал это и не упал?» После службы отец Виссарион спросил, что тот имел в виду. И Елевферий рассказал, что с иконы проскинитария[28] сошёл честной Предтеча весь сияющий белым светом. В одной руке Предтеча держал крест, а что было в другой, Елевферий не разобрал. Иоанн Креститель подошёл к отцу Виссариону и словно чем-то его помазал, а затем вознёсся вверх в таком сиянии, которое Елевферий не смог выдержать и упал в обморок.

В те времена, когда отец Виссарион был поваром, в Дионисиате послушание келаря нёс монах с очень тяжёлым характером, от которого отец Виссарион много претерпел. Например, келарь уносил рыбу, которую отец Виссарион собирался готовить, сыпал ему в пищу пепел и даже бил его. После очередного искушения игумен старец Гавриил с улыбкой спрашивал: «Ну, что тебе сделала Романа[29] на этот раз?»

В первые годы монашеской жизни отец Виссарион терпел множество искушений. Он своими очами видел бесов в образе животных, слышал грохот – это случалось и на Моноксилите, и в монастыре.

Старец избегал осуждения и поэтому не ходил на престольные праздники в другие монастыри. Когда он приходил в скиты, то не разговаривал ни с кем и даже вёл себя грубовато, чтобы избежать осуждения. Однажды во время трапезы старец внутренне осуждал одного главаря шайки, о котором было известно, что он грабил монастыри. И в этот момент кость от рыбы застряла у него в горле, и он чуть не задохнулся.

За несколько лет до своей кончины старец говорил: «Чем дольше живёт монах, тем лучше видит свои недостатки и свою никчёмность. Последние два года я много думаю о смерти. Раньше у меня этого не было. Память смерти пришла ко мне сейчас сама, без моих усилий. Теперь стараюсь вспомнить свою жизнь: не осталось ли там неисповеданных грехов».

За несколько дней до своей кончины отец Виссарион сказал: «Вчера ночью я увидел во сне отца Венедикта (дионисиатского монаха, который умер в 1970 году). Я увидел его в каком-то незнакомом месте. Как же он обрадовался! „Ну-ка, – говорит, – иди сюда! У меня для тебя уже и комната приготовлена!“ Он ввёл меня в славную комнату: всё по-богатому, печка горит… И сам он такой радостный-радостный!»

Когда отец Венедикт скончался, отец Виссарион был в Моноксилите и ещё не знал о его кончине. Отец Венедикт явился ему во сне и сказал: «Я ухожу наверх». Отец Виссарион попытался ухватить его за рукав, но не смог. «Такие вот здесь законы, здесь человека нельзя схватить за рукав», – объяснил старец Венедикт.

Г

Старец Гавриил, насельник монастыря святого Павла, был родом из Константинополя. В миру он был образованным человеком, фармацевтом, и поэтому в монастыре ему дали послушание больничара. Внешне старец не производил впечатления очень благоговейного монаха или особого подвижника. Но он скрывал свою духовную жизнь. Как-то старца Гавриила, хорошо знавшего суть одного вопроса, пытался переспорить один неграмотный брат. На следующий день было общее причащение братии. Утром отец Гавриил с палочкой медленно поднялся в келию брата, с которым накануне спорил, и, поклонившись ему и телом и душой, попросил у него прощения.

Сразу после кончины старца Гавриила иеродиакон Софроний вместе с одним иеромонахом пошли совершить над ним заупокойную литию и ощутили необыкновенную радость. А старец Митрофан, который по послушанию стирал одеяла скончавшегося отца Гавриила, свидетельствовал, что эти одеяла благоухали, даже после стирки, в течение 40 дней.

Игумен Андрей объяснил это так: «Благоухание показало богатство любви старца Гавриила. Он был больничаром, утешал отцов, облегчал их боль и заботился о недужных. То и дело он приходил в больницу, посмотреть, кому что нужно. В своём служении он был очень самоотверженным, приносил себя в жертву ради братий. Когда случалась эпидемия и было много больных, он не смыкал глаз на протяжении многих дней и ночей».

Дионисиатский игумен Гавриил пешком приходил на престольный праздник в монастырь святого Павла – возглавить праздничную службу. Он брал палку, через плечо перекидывал рясу и в карман клал куколь. Придя в монастырь святого Павла, он снимал майку, выжимал её и снова надевал. Начиналось всенощное бдение, и он не выходил из храма до самого конца. Всю ночь он проводил в игуменской стасидии. Шестопсалмие он читал так умилительно и настолько внятно подчёркивал интонацией смысл слов, что многие отцы, слыша его чтение, плакали.

Игумен Гавриил был вынослив и очень много трудился. Когда монастырь посещали важные лица и хотели встретиться с игуменом, он приходил к ним прямо в рабочей одежде. Однажды он разбрасывал навоз по огороду и, не переодеваясь, пришёл на встречу с одним министром, пожелавшем побеседовать. Увидев его, министр не поверил, что это игумен.

Однажды, в первые три дня Великого поста, когда монахи полностью воздерживаются от пищи и воды, отец Гавриил взял с собой отца Виссариона и ещё одного монаха, и они поплыли на метох Моноксилит, где целыми днями вскапывали виноградники.

Одному юноше в миру предлагали стать священником, но он отказывался, говоря, что недостоин. Он приехал на Святую Гору, пошёл в монастырь Дионисиат и исповедовался отцу Гавриилу. После исповеди отец Гавриил сказал ему: «Послушай-ка, сынок, из того, что ты мне рассказал, я не вижу каких-либо препятствий для хиротонии. Принимай предложение и становись священником». Но юноша продолжал отказываться, говоря, что недостоин. Тогда отец Гавриил помолился и спросил юношу: «Скажи мне, пожалуйста, не совершал ли ты такого-то греха?» Тогда юноша исповедал свой грех, который утаил от стыда.

Дионисиатский игумен Гавриил советовал одному юному монаху, который старательно учился византийскому пению: «Поосторожней, а то останешься с одной только музыкой».

Однажды в монастырь Дионисиат приехал юноша, закончивший богословский факультет. Старец убеждал его жениться и даже назвал имя будущей супруги – Анастасия. И действительно, предсказание старца сбылось.

Как-то отец Гавриил с ещё одним монахом были в миру по делам монастыря. Внезапно отец Гавриил сказал: «Вон душа отца такого-то поднимается на небо». Как они узнали позже, именно в ту минуту скончался упомянутый отец из монастыря Дионисиат.

Духовник иеромонах Гавриил Малакис, который исповедовал в монастыре Филофей, говорил одному юному монаху: «Совершай земные поклоны сейчас, пока ты юн, потому что, когда состаришься, не сможешь их делать».

Иеромонах Гамалиил-румын (в великой схиме Георгий) держал следующий устав: в течение суток он прочитывал Псалтирь полностью. Лукавый искушал отца Гамалиила неусидчивостью. За три года он поменял шесть келий, но диавол ни на один день не смог помешать ему полностью прочитать всю Псалтирь.

В прежние времена в Кариес жил один мирянин родом с Крита – дядя Георгий Дракакис. Он был великим постником: даже монахи не постятся так. Когда пономарь спускался в храм Протата в три часа ночи, чтобы звонить к утрене, то всегда заставал дядю Георгия сидящим возле двери в храм и молящимся по чёткам. Дядя Георгий никогда не пропускал богослужения. Когда он скончался, его лицо имело преподобническое выражение.

Старец Герасим, насельник монастыря святого Павла, пришёл в обитель, чтобы стать монахом, в 1908 году. В течение 40 лет он был уставщиком, просфорником и келарем обители. Он очень любил богослужение и много лет был главным певчим на правом клиросе. Свою одежду он никогда не снимал: и зимой и летом он был одет в один и тот же зимний подрясник. В последние годы он был постоянно облачён в схиму, даже спал, не снимая её, чтобы всегда быть готовым. Игумену отец Герасим ни разу в жизни не сказал слова «нет».