Мария Николаева - Восток на Западе. Самоисследование мессианства Страница 7

– Позвольте усомниться: так уж ли наивны россияне? Порой создается впечатление, что профессионалы от западной психологии в России весьма скептично относятся к восточным практикам. В то же время человек, более или менее серьезно практикующий йогу в течении хотя бы пяти лет вряд ли обратится к психологу. Возможно здесь наблюдается разрыв?

– Я имела в виду россиян как клиентов, а Вы переспрашиваете о россиянах-профессионалах, которые не имеют права быть наивными, на то они и специалисты в данных вопросах. Разрыв здесь отчасти по-прежнему сохраняется, как и было до начала взаимопроникновения между западными и восточными практиками. И если занимать позицию „классика“ (психологии или йоги), то можно настаивать на разрыве, тогда моста нет – ни над Россией, ни на территории России, ни в виде самой России. Но меня интересуют новаторские тенденции, а они очевидны, когда мосты все-таки наводятся, и синтезы как со стороны западников, так и со стороны восточников наблюдаются в пространстве российском, если мы готовы их выявить и признать существование таковых. Зайдите на портал „Самопознание“ – и таких примеров среди столичных центров наберутся десятки, если не сотни. Главное уметь видеть данную реальность. В своих исследованиях я помещаю в фокус именно направление эволюции на синтез и глобализацию. И здесь славянофилы, если таковые сохраняются в чистом виде, тормозят процессы интеграции. А изолировать Россию, действительно, не удастся!

– Да, известно, что любая традиция в той или иной мере развивается. Как Вы полагаете, вносит ли Запад свой вклад в развитие восточных традиций? Или скорее психотехник? Набирающая большую популярность аэро-йога возникла на Западе. Можно ли сказать, что это – вклад в традицию йоги?

– Безусловно, это один из примеров обратного влияния Запада на Восток, которое мне трудно анализировать, поскольку оно движется, если можно так выразиться, сейчас „по встречной полосе“ по отношению ко мне самой. Но я наблюдала аналогичные процессы еще в самой Азии. Так, при встречах с традиционными балийскими целителями, весьма популярными среди „духовных туристов“, из личных бесед мне удавалось узнать, что они используют западные методы, например, НЛП.

Представляете, западный человек едет за тридевять земель за исконной восточной премудростью, а в итоге получает завуалированный сеанс психотерапии, причем нисколько об этом не догадываясь? Я не к тому, что это плохо – это неизбежно, ибо влияние не бывает односторонним, это всегда взаимодействие. Посмотрите хотя бы на христианские храмы в Индии, где распятие увито гирляндами по индуистским обычаям и пр. Главный вклад Запада в традицию йоги в самой Индии – это создание образовательных институтов и проведение научных исследований, так что можно получить ученую степень „магистр йоги“ или „доктор йоги“, которая не дублирует традиционный статус пандита, ведь критерии „научности“ будут именно западными.

– Почему западный человек вообще испытывает интерес к восточным практикам? Это деградация христианства или следствие глобализации и обилия информации? По моим наблюдениям, греки сохранили традиционный уклад жизни. Это выглядит как привычные „тусовки“ в церквях…

– Что можно, кстати, сравнить с поведением балийцев в своих храмах! Занятно, приезжие западные туристы зачастую шокированы, насколько вольно балийцы ведут себя во время церемоний – могут смеяться, болтать, отвечать по мобильникам и пр. Казалось бы, пренебрежение собственной верой, но как им еще себя вести, когда у них полжизни проходит в храме? Это просто дом родной, где собираются близкие люди и такие же близкие предки и боги. Наверное, это даже подчеркивает то явление, что сакральное пронизывает профанное – между двумя пространствами трудно провести границу.

В Европе меня поразили абсолютно пустые церкви, – заходишь в огромные прекрасные соборы, а там совершенная пустота, ни души! Даже во время службы, например, в главном соборе Осло я увидела не более двух десятков пожилых людей, а ведь он может вместить с полтысячи прихожан. Похожая картина была в Хельсинки и Бонне. Вот только знаменитый Кёльнский собор был полон народу, однако не верующих, а… туристов. У меня даже сложилось впечатление, что священство выполняло функции гидов по храму, отвечая на вопросы, например, как подняться на колокольню и т. п. Однако я думаю, Вы правы, интерес к Востоку скорее следствие глобализации, а угасание христианства происходит само собой, йога здесь не виновата. А вот что касается Греции – вскоре я намерена туда направиться, правда, меня больше интересует античность. Из предварительной переписки с греческим бодибилдером я успела понять, что религия нужна им скорее в качестве морального закона, чтобы был порядок в обществе, а не как таинство веры.

– Не готова привести точные цифры, слышала, что Россию в 2014 году покинуло больше эмигрантов, чем за все годы этого века. Помимо экономического кризиса, почему многие хотят уехать? Интересно, именно Ваше мнение, Ведь Вы в как раз в 2014-м году вернулись.

– Тут надо смотреть куда уезжают. Восток подкупает прежде всего природой, а потом – колоритной культурой. На Восток нечасто уезжают за благами цивилизации, хотя ими пользуются там все состоятельные люди, это совсем не проблема.

Но уезжать на Восток в поисках „лучшей жизни“ было бы немного странно, комфорт там действительно для избранных, а народ живет беднее русского, такие эмигранты выбирают Запад.

Признаться, я не заметила большой разницы между Европой и Петербургом, а многое говорит в пользу последнего. Это отмечали также мои европейские знакомые, с которыми я встречалась здесь. Так, норвежец был готов сравнить северную столицу разве что с Римом, а свой Осло стал именовать не иначе как „большой деревней“. Голландец говорил, что любит приезжать в Петербург, поскольку ему нравятся вежливые русские люди в отличие от „хамовитых“ европейцев. Американцы развели целую дискуссию о проблеме самоидентификации в качестве „американского гражданина“ и сошлись на том, что США уже не та свободная страна, так что лучше уж в России жить.

У меня есть знакомые из Эстонии и Латвии, которые здесь живут и хотят российское гражданство. Возможно, это нестандартные заявления, но я лично их слышала, хотя Петербург – не про всю Россию. Эмиграция за лучшей жизнью – странное занятие, дело ведь в самом человеке, а ему будет одинаково тяжело в любой стране, если он целенаправленно не занимается саморазвитием. А вот если занимается, поездки во благо, и здесь мы возвращаемся к самому началу – методике самоисследования.

Взгляд философа на Грецию

Йога, Путин и Сократ. Взгляд философа на нынешнюю Грецию. Журналист Аркадий Бейненсон для портала „Русские Афины“. Беседовала Наталья Николаенко. 2 апреля 2015 года.

А хотите взглянуть на, казалось бы, давно известную вам Грецию со стороны? Причем со стороны не только „пространственной“, но и временной, культурно-религиозной. Той стороны, которая, как ни парадоксально, зачастую оказывается „изнутри“. Дело в том, что героиня этого интервью портала „Русские Афины“, писатель, специалист по философии Мария Николаева – защищала свой первый диплом по Аристотелю, долгое время прожила в Азии, от которой, по ее собственным словам, случилась „передозировка“… Впрочем, рассказывать о Марии можно долго, но гораздо интереснее прочесть ее очерк, посвященный Греции. Наслаждайтесь!

– Будучи профессиональным философом, Вы ведь отправились в Грецию как на родину западной философской мысли, а не загорать на пляже, не так ли?

– Начну сразу с кульминации, которая произошла посредине моего месячного пребывания в Афинах. В феврале было холодно и шел настоящий снег, поэтому как-то я решила побыстрее срезать свой путь в районе Евангелисмос по маленькой улице и попала на большое зеленое поле, которое скорее напоминало пустырь, если бы не табличка уже привычного мне археологического формата. Останавливаюсь и читаю: „Трудно поверить, глядя на этот скудный участок раскопок, что вы находитесь на одном из самых значимых мест в мире, где творилась величайшая история человечества!“ Да, это были руины ликеона, где Аристотель создал большую часть своих трудов, включая „Метафизику“. По этому трактату была написана моя первая дипломная работа на степень бакалавра философии (1992–1996), опубликованная впоследствии в сборнике научных трудов ВРФШ и доселе доступная на сайте философского факультета СПбГУ. В корпении над древнегреческим оригиналом аристотелевского трактата я провела лучшие годы своей молодости… И вот теперь такой безлюдный пустырь в холодину! Ирония судьбы или просто возможность видеть реальность, как она есть: ничто не вечно, кроме мысли… Встреча с бывшим Учителем случилась само собой – я ведь даже не собиралась искать данное место, но, как водится, все великое валяется под ногами… Так что остальные события сильно померкли, больше ничего описывать столь подробно не буду.