Хендрик Фертен - В огне Восточного фронта. Воспоминания добровольца войск СС Страница 7

Приезжавшие в Германию иностранцы со всего мира были впечатлены. Гитлера посетили многие дипломаты и министры, в том числе бывший британский премьер-министр, один из «победителей», Ллойд Джордж. Его встреча с новым рейхсканцлером проходила в Оберзальцберге. Среди других людей, встречавшихся с Гитлером, как французской, так и британской стороны, были и те, кто воевал на передовой в годы Первой мировой войны. С визитом у Гитлера побывали и знаменитый американский пилот Чарльз Линдберг, и отрекшийся от престола король Великобритании, герцог Виндзорский Эдуард VIII. Французский посол Андре Франсуа-Понсе приезжал в Нюрнберг на встречу с Гитлером на начищенном до блеска черном государственном «мерседесе».

Уинстон Черчилль в 1938 году в послании к Гитлеру написал: «Если Англии будет суждено пережить такое же национальное бедствие, как пережила Германия в 1918 году, мы станем молить Бога, чтобы он послал нам человека, обладающего Вашей силой, волей и интеллектом».

Значительная часть зарубежной прессы в тот период также не удержалась от комплиментов в адрес Адольфа Гитлера. Британская «Дейли Экспресс», к примеру, восторгалась: «Этот человек проделал удивительную работу». Голландская газета «Телеграф» отмечала, что Гитлер покончил с угрозой коммунизма в Германии даже еще до того, как стал канцлером. Католическая газета Голландии «Тейд» выражала свое согласие с Гитлером в том, «что борьба против марксизма представляла собой борьбу на стороне жизни в поединке со смертью». Антиреволюционная голландская газета «Стандад» выразила свое мнение в следующей формулировке: «Свобода в Веймарской республике привела к крайностям, там стало не хватать набожности». А еврейская газета Голландии в 1938 году еще соглашалась с тем, что «нельзя отвергать все, что несет национал-социализм».

Вполне естественно, что были и другие мнения. Голландская коммунистическая газета охарактеризовала Гитлера как «нового канцлера, являющегося подручным крупных немецких промышленников и деревенским мужланом из Восточной Пруссии». Дальше в статье высказывалось предположение, что национал-социализму вскоре придет конец, после чего коммунизм начнет свой победный марш, освобождая рабочий класс и ведя его к социалистической «Советской Германии».

Голландское население с интересом следило за происходящим и ждало дальнейшего развития событий. Большинство соглашалось с тем, что Германия поступила правильно, освободившись от цепей Версальского договора. Голландские правящие круги, однако, вскоре увидели и определенные невыгодные стороны в успехе Гитлера и Муссолини. А если говорить откровенно, власти просто испугались, что население начнет сомневаться в их собственных действиях по преодолению кризиса, об эффективности которых они громко заявляли везде, где только могли.

Для борьбы с ростом авторитета Гитлера в Голландии была развернута целая кампания. Распространялись слухи о том, что Германия приближается к банкротству, а Гитлер на грани смерти, поскольку он неизлечимо болен. Жившие в приграничных районах не верили таким рассказам. Многие из них подрабатывали на немецкой территории и видели происходящее там своими глазами. Правительство невольно способствовало этому. Если, будучи безработным, ты отказывался от предложенной тебе работы в Германии, голландские власти прекращали выдавать тебе пособие по безработице. Видимо, они полагали, что по-настоящему нуждающийся человек пойдет работать куда угодно. Подобные действия вредили престижу голландского правительства, но, действительно, позволили частично решить проблему безработицы. При этом голландская пресса неизменно была готова печатать негативные статьи о Германии и публиковать соответствующие опросы общественного мнения. Успехи нового германского руководства умышленно замалчивались.

Впрочем, совсем иным было отношение голландских бизнесменов и коммерческих представителей. Впечатленные ростом немецкой промышленности, они стремились к плотному сотрудничеству с Германией, в чем видели обширные перспективы для Голландии. Через Бюро Риббентропа, называвшееся так по имени министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа, была основана Германо-Голландская ассоциация. Эта организация сосредотачивала свое внимание на деловых отношениях не только между двумя вышеназванными странами, но также и с остальными государствами Западной Европы.

Мой отец не раз посещал Германию, когда закупал машины в Менхенгладбахе, а также ведя переговоры с немецким синдикатом корпораций красильных материалов «И. Г Фарбен».[5] Он был восхищен современными технологиями, представленными на выставках в Ганновере и Лейпциге. Будучи директором завода по производству резины, отец в дальнейшем нанял к себе на предприятие двух немцев: одного мастером, а другого инженером. Они оба были усердными рабочими «старой школы». Постоянное общение между моим отцом и этими крайне ценными сотрудниками, каждый из которых был образцом немецкой дисциплины и энтузиазма, склонило моего отца на сторону приверженцев Гитлера и «нового режима», установившегося в Германии.

Для нас, молодежи, Германия была, прежде всего, огромной и далекой страной. Она тянулась далеко на восток, где находились плодородные сельские угодья с пологими холмами, которые чередовались с дремучими лесами и высокими горами, а также простиралась на юг. Так нам описывали Германию в школе, но ни один из нас не видел ее собственными глазами. Однако, что казалось важным нам тогда, именно Германия была родиной игрушечных железных дорог и металлических машинок фирмы «Мэрклин». Для нас, мальчишек, эта страна была «землей Мэрклин». Нас завораживали игрушечные солдатики с маркировкой «сделано в Германии» в раскрашенной униформе, которая полностью повторяла настоящую. Благодаря этому форма вермахта была для нас гораздо ближе, чем даже униформа нашей собственной армии.

Кроме того, нашими кумирами были выдающиеся немецкие спортсмены. К примеру, гонщик-мотоциклист «БМВ» Георг «Шорш» Майер, которого в те годы в прессе называли «чугунным Майером». В 1938 году он даже выиграл чемпионат Европы. Или чемпион мира боксер Макс Шмелинг. Или наш любимый гонщик Немецкого автомобильного союза Бернд Роземайер, о котором говорили, что он «буквально не знает страха». Мы с радостью переключали свои преемники на «Радио Бремен», чтобы слушать военную музыку или песни Марики Рекк, такие как «Однажды майской ночью». Именно они и олицетворяли для нас Германию. С другой стороны, альтернативой им были англо-саксонские песни Луи Армстронга, которые часами крутили по радио «Хилверсюм».