Николай Афанасьев - Фронт без тыла (Записки партизанского командира) Страница 7

Пожинали плоды первой ошибки: люди голодны, а продовольствия ни грамма. Нас четыреста с лишним человек. Надеяться, что деревня, как она ни велика, сможет немедленно накормить столько людей, не приходилось.

Председатель колхоза дал команду зарезать для нас несколько свиней. Ни котелков, ни ложек у нас не было, мясо варили в больших банных котлах, хлеба досталось каждому по маленькому кусочку. В результате - ни сыты, ни голодны.

Тем временем взошло солнце, и движение на большаке прекратилось: в небе повисли самолеты противника. Ждать машин стало теперь уже совершенно бессмысленно. Оставалось одно - двигаться к намеченному месту сбора своим ходом, через леса и болота.

Пошли. По красивому ржаному полю вышли к позиции артиллерийской батареи. Здесь только что получили сведения о продвижении противника, и батарея спешно снималась с огневого рубежа. Артиллеристы отступали. Пользуясь возможностью, мы отправили с ними последние весточки родным. Впереди была территория, которую советские войска оставили.

ЧЕРЕЗ ЛИНИЮ ФРОНТА. 1941 год, 20-23 июля

Мы пересекли небольшое болото, поросшее мелким кустарником, и впереди слева открылась стоящая на высотке деревня Тетеревиха. Разведчики сообщили, что немцев в деревне нет, однако часа три назад здесь побывали два немецких мотоциклиста. Принимаем решение все попадающиеся на пути деревни обходить.

Теперь шли только по лесным и болотным тропам. Солнце поднималось все выше, становилось жарко. После съеденной свинины мучила жажда, но фляг, а значит и воды, у нас не было, и мы жадно глотали пахнущую болотом, но прохладную влагу, наполнявшую лунки от продавленного каблуками мха. Идти было тяжело, на многих взмокли гимнастерки. И вот на первом же привале среди наших людей обнаружилось сразу несколько больных, причем все они раньше о своих болезнях и не заикались.

Не знаю, что сыграло для этих людей главную роль - ночной ли переход, вид горящего Дно, исчезновение части полка, стремительность продвижения противника или просто относительная еще близость не занятой немцами земли,- но они просились назад. Что ж, пусть лучше сейчас, чем там, впереди. Назваться добровольцем легче, чем стать им в действительности, а обратный путь еще не закрыт. И мы им не препятствовали.

Между тем пошли уже вторые сутки нашего перехода. Первого и так богатого неожиданностями. Люди устали. На коротких привалах засыпали моментально. Тяжелым, ох каким тяжелым оказался этот марш! Изматывало движение по болотам. Мы двигались в колонне по одному, но оставляли тем не менее позади себя почти дорогу из размешанной болотной почвы - широкую и очень заметную. Особенно тяжело замыкающим. Колонна - как гармошка: она то сжималась, то растягивалась, когда идущие впереди выходили на твердую почву, и тогда тем, кто шел сзади, приходилось догонять почти бегом.

Отдых не мог быть длительным: надо было спешить в Ясски, на место встречи с первой половиной полка. И продолжался этот бесконечный марш. Как поведут себя дальше наши бойцы? Не раскиснут ли? Выдержат? Эти мысли занимали меня все время.

Помню, как радовался я всякий раз, видя энергию и бодрость моего заместителя по боевой части Коли Чуднова. Он был молод, черняв, чуть лысоват. Боевой командир, пограничник. К нашему батальону прикреплен в первые же дни формирования.

Рассказывали, что в первые дни войны ему пришлось пробиваться на броневике к окруженной противником заставе и обратно. Туда прорвались довольно простона максимальной скорости, неожиданно и решительно. Враг, судя по всему, просто не успел и сообразить, что произошло. Но обратно надо было двигаться той же дорогой - другой просто не было,- и рассчитывать на неожиданность уже не приходилось.

Чуднов сделал на заставе все, что было нужно, забрал в машину нескольких тяжело раненных и тронулся в обратный путь. Он приказал водителю двигаться опять на максимальной скорости, а когда броневик оказался в зоне сильнейшего огня, остановил машину и поджег дымовую шашку, которую прихватил на заставе. Повалил густой дым, противник решил, что дело сделано. Солдаты бежали к машине. Подпустив их поближе, из броневика открыли пулеметный огонь, он снова набрал скорость и... прорвался! Чуднов был представлен тогда к ордену.

Так же спокойно и уверенно действовал он и сейчас. Был весел, общителен и нравился всем. Я думаю, что в те дни очень многое зависело от таких вот, как Коля Чуднов, людей - спокойных, смелых, рассудительных и веселых.

* * *

Наконец вышли в заданный район. Большой привал. Для всех, кроме разведчиков, которые сразу же начали поиск наших товарищей. И... безрезультатно.

Очень скоро выяснилось, что гитлеровцы в Ясски еще не приходили, в деревне побывало только несколько мотоциклистов. Видимо, как раз те, что были в Тетеревихе. Однако по всему чувствовалось, что передовые части фашистов придут сюда скоро. Ну, а пока... пока командовал желудок. Бойцы устали. Они голодны.

Мне хочется сказать несколько добрых слов в адрес тех людей, о которых почему-то не говорят почти никогда. Дело в том, что в первые же дни партизанской войны родились очень своеобразные подразделения наших отрядов, полков и бригад - подразделения заготовителей. По характеру своей деятельности они почти не имели общего с армейской интендантской службой. Чаще всего их задачи были и хозяйственными и боевыми одновременно: не просто доставить продовольствие, а отбить его у неприятеля, например. В эти подразделения зачисляли не просто людей распорядительных, рачительных, с хозяйственным опытом - то есть обладавших качествами, необходимыми обычному хорошему снабженцу. Заготовителями могли стать только самые смелые, самые отчаянные люди, поскольку их работа была по сути дела ничем не легче, чем, скажем, работа разведчиков или подрывников-диверсантов.

Если доведется вам встретиться с кем-то из бывших партизан-заготовителей ну, например, с Давидом Абрамовичем Гале, живущим в Ленинграде,- не думайте, что перед вами "человек из обоза", не нюхавший пороха и имевший единственной военной своей заботой доставку со склада в подразделение мяса, хлеба и крупы. Это они тоже делали, только не надо забывать, что если и выезжали они на склад, то не с накладной, а с пулеметом, поскольку принадлежал этот склад, как правило, противнику...

...Мы пробыли в районе Яссок долго. Вся местность вокруг была разве что не прощупана - и безрезультатно. Мы не могли найти первую половину полка. Что-то произошло, это было ясно, но что именно? Не могли же они все погибнуть, даже если наткнулись на противника?! А фашистские части в этом районе еще не появлялись, мы это знали точно. В чем же дело?

На исходе третьих суток Петров решил прекратить поиски. Собрав командиров и комиссаров оставшихся под его командованием батальонов, он поставил нас в известность, что конечной точкой маршрута и местом дислокации полка на ближайшее время является район деревень Лютые Болота - Федово, в 50 километрах юго-восточнее Пскова. Полагая, что Савченко и Рывман со своими людьми уже двигаются в этом направлении, Петров принял решение выходить в заданный район и нам. При этом побатальонно, поскольку ясными стали и трудности прокормить четыре сотни людей разом, и практическая невозможность скрытного передвижения такого подразделения. Местность впереди была хоть и холмистая, однако мелколесная.