Анатолий Кожевников - Стартует мужество Страница 7

В ее жизни и в самом деле было немало тревог. Отец — отчаянная голова, как называла его мать, — надолго уходил в тайгу один, надеясь на свою богатырскую силу. Ему не раз приходилось вступать в единоборство с медведями. Он водил плоты по бурным и порожистым рекам. Не одну бессонную ночь провела беспокойная мать, ожидая его из тайги.

— Ты только запомни, — наставлял меня отец, — в каждом деле надо быть мастером. Одним словом, талант свой иметь. Про это есть старая народная притча. Послушай, может, пригодится… В старину это было, — продолжал он после небольшой паузы. — Живут два мужика в соседстве, вот как мы с Митрием. Семьи у них одинаковые и земля — что у одного, то и у другого, а живут по-разному. Один справно, другой — с хлеба на квас перебивается. В чем дело? И работает, кажется, неплохо, а толку нет. Вот выехал он однажды в поле и видит: у соседа хлеба стеной стоят, а у него пшеничка реденькая-пререденькая. Начал мужик свой талант ругать, и вдруг подходит к нему старичок. «Что, — говорит, — таланта нет? Правильно, без таланта ничего не сделаешь. Ты пойди да поищи его, может, и найдешь». Подумал, подумал мужик да и пошел свой талант искать. Сколько он ходил, никто не знает, только нашел свой талант под развесистым деревцем. Тот лежит да спит. Рассердился мужик, да как хватит его палкой по боку. «Ты что, — кричит, — лежишь?! Я мучаюсь, а тебе и дела до меня нет!» А талант вскочил, засмеялся и молвит: «Вижу, поумнел, вспомнил наконец про меня. Мучаешься потому, что не своим делом занимаешься». «Что ж мне делать прикажешь?» — спрашивает мужик. «Торговать — вот твое дело». «Ты что, с ума сошел? У меня и денег-то всего одна копейка, какой же из меня купец». «Копейка тоже деньги, с нее и начинай», — сказал талант и исчез. Подумал мужик да и пошел в город с одной копейкой. Сначала купил две иголки, сел на углу и торгует. Случилось так, что продал их за пятак. С этого и начал. А через год уже открыл свой магазин…

Отец помолчал, потом добавил:

 — Оно, конечно, притча не для нашего времени. В старину сложилась. Но суть в ней есть: дело свое любить надо. А если любишь, то и сил не пожалеешь.

А мать свое:

 — Не заметила, как и вырос. Вот улетишь, и останемся мы с отцом вдвоем.

 — Сидеть ни к чему. Вольному воля, ходячему путь, — ответил за меня отец, доставая кисет с махоркой.

Разговаривали мы до поздней ночи. А утром, попрощавшись с родителями, я направился к месту сбора учлетов.

Зину Близневскую мать провожала до самой автомашины. На прощание попросила меня посматривать за ней.

— Ей ведь всего семнадцать исполнилось, в голове-то ветер, — говорила мать.

— Он наш старшина. Ему по закону положено за всей группой смотреть, — смеялась Зина.

Первый день у нас ушел на благоустройство лагеря к на изучение распорядка. Нам выдали осоавиахимовскую форму, и мы сразу же решили пришить на нее голубые петлицы с золотистыми эмблемами Военно-воздушных сил. Уж очень хотелось поскорее причислить себя к настоящим летчикам.

На следующий день начались занятия. Вскоре мы отработали полеты по кругу и приступили к освоению различных фигур пилотажа: сначала виражей с малым креном, затем — глубоких, с креном в шестьдесят градусов. Потом научились выполнять мертвую петлю — так называли тогда петлю Нестерова, — перевороты через крыло и штопор.

Одновременно продолжали изучать материальную часть машины, сами готовили самолет к полету. Техник Павлючков теперь лишь контролировал нашу работу.

Жизнь в нашем палаточном городке шла по строгому распорядку. Суточный наряд учлетов без помощи дежурных инструкторов справлялся со своими обязанностями. Подъем, физзарядка, уборка палаток, потом мы строем шли на завтрак в ближайший поселок, где располагалась столовая. По пути обязательно пели авиационный марш. Местные ребятишки, сопровождая нас, дружно подпевали:

Все выше, выше и вышеСтремим мы полет наших птиц,И в каждом пропеллере дышитСпокойствие наших границ…

В эти минуты мы чувствовали себя настоящими летчиками, покорителями воздуха.

Одновременно с летными группами в лагере была создана парашютно-десантная, укомплектованная самостоятельно летающими учлетами. Занятия там проводились в свободное от полетов время под руководством энергичного спортсмена Серегина. Правда, десантной она лишь называлась, поскольку мы проходили только программу парашютиста. Изучали устройство парашюта, способы его укладки и правила прыжка.

Хорошо помню, с каким волнением мы готовились к первым прыжкам. Парашюты укладывали самым тщательным образом. Серегин строго контролировал нашу работу. Потом он собрал всю группу и еще раз повторил, как мы должны действовать, покинув самолет. В частности, напомнил, что не нужно спешить с выдергиванием кольца.

 — Времени у вас достаточно, — говорил Серегин, — поэтому не торопитесь. Как только оставите самолет и почувствуете свободное падение, сосчитайте до шести. Лишь после такой паузы дергайте за кольцо. Когда парашют раскроется, смотрите на купол. Если обнаружите перехлестывание или обрыв строп, открывайте запасной…

Все получалось действительно просто. Однако в ночь перед прыжками многие из нас спали беспокойно. И утром проснулись раньше обычного.

Когда мы строем пришли на аэродром, руководитель занятий и врач находились уже там.

 — Зарядить парашюты, — подал команду Серегин.

Мы принялись натягивать тугие резинки, прицеплял их прочными крючками к петлям клапанов. Кажется, очень простая работа, но стоит перепутать крючки, и ранец в воздухе не раскроется. Инструктор лично проверил зарядку каждого парашюта. Потом он отвел нас в сторону, напомнил, кому за кем прыгать, и сказал, что сам пойдет первым.

Подрулил самолет. Серегин надел основной и запасной парашюты. В этом облачении он показался нам ниже ростом. Мы уважали этого спокойного черноглазого парня, смелого и отлично подготовленного спортсмена. Про него рассказывали такой случай. Однажды два новичка в самый последний момент сробели и отказались прыгать с самолета. Решив доказать надежность парашюта, Серегин распустил его на земле и без укладки, с куполом в руках, взлетел. И в этих условиях он совершил прыжок мастерски.

Вот и теперь инструктор первым поднялся в воздух. Когда набрал нужную высоту, он вылез из кабины на плоскость и скользнул вниз. С восхищением мы следили за его свободным падением и в то же время тревожились. Мне показалось, что время остановилось. Хотелось, чтобы его парашют раскрывался как можно быстрее. Наконец в небе появилось ярко-белое облачко купола, а под ним плавно закачался на стропах человек.