Жан Батист Баронян - Артюр Рембо Страница 7

Тот был на два месяца старше Фредерика и жил в Мезьере, в квартале Сен-Жюльен, около городского кладбища и места, называемого Лес любви, что протянулся вдоль одного из изгибов Мааса. Делаэ был сыном скромного нормандского чиновника и крестьянки родом из Бургиньона, у него было три сестры. В коллеже, куда он поступил в 1866 году и ходил пешком от своего дома, находившегося за два километра, он считался очень хорошим учеником.

Особенно близко с Эрнестом сошёлся Артюр, который охотно поверял ему свои мысли, увлечения, желания и, между прочим, признался, что дома у него обстановка тягостная, непереносимая, что он задыхается под строгим материнским надзором. Они любили вместе убегать куда-нибудь, никого не известив, и, подобно бесстрашным героям Майн Рида, обследовать берега реки у подножия плато Бертокур, или забираться на гору Олимп высотой более двухсот метров. Там когда-то возвышалась крепость, разрушенная по приказу Людовика XIV, от неё сохранились несколько остатков стены и высокая башня на самой вершине.

Позже Артюр всё чаще стал рассказывать Эрнесту Делаэ о книгах, которые читал, но больше всего говорил о поэзии — предмете, который был совершенно недоступен его брату Фредерику и весьма сомнителен в глазах госпожи Рембо, признававшей только Библию. Артюр цитировал Виктора Гюго, Теофиля Готье, Шарля Бодлера, Теодора де Банвиля. Он уже сочинил несколько стихотворений, которые показывал своему другу. В одном из них описывался цирк с укротителями, амазонками, попугаями, клоунами, разными зверями в клетках и громкой музыкой. Словом, некое попурри из шумов, красок и фантасмагорий.

Второе стихотворение Артюр начал сочинять в 1868 году. К этому времени он входил в число самых одарённых учащихся коллежа, им восхищались большинство преподавателей, начиная с его нового наставника Поля Дюпре, молодого уроженца Арденн, получившего диплом по литературе в Академии Дуэ. Одержимый французской и латинской поэзией, он был очень внимателен к своему ученику. Поль Дюпре вскоре обнаружил, что Артюр отличается от всех других учащихся, включая семинаристов, которых к тому же презирает и сторонится. Он понял, что у мальчика гордый характер. Эта неколебимая, почти чрезмерная гордость, унаследованная Артюром от матери и её арденнских предков, молодому учителю вовсе не казалась недостатком. Для Дюпре не осталось незамеченным и то, что подросток нашёл своим чрезвычайным дарованиям выгодное применение: писал сочинения за некоторых из своих одноклассников, за что получал от них деньги.

На годовом конкурсе по латинскому стихосложению, где была задана тема «Оды» Горация, вундеркинд Артюр удивил самого Поля Дюпре, подав ему после трёх часов работы безупречно написанный текст из восьмидесяти стихов[5], один краше другого. Стихотворения отличались свободой и естественностью и свидетельствовали о мощи воображения автора. Гордясь своим учеником, наставник сразу же отослал его сочинение в Академию Дуэ, и оно было опубликовано в выпуске официального бюллетеня этого учреждения — «Вестнике среднего, специального и классического образования», — 15 января 1869 года. Артюр, разумеется, тоже был горд.

Новым поводом для гордости стала публикация в выпуске того же бюллетеня от 1 июня второго из его конкурсных сочинений под названием «Ангел и дитя» (на этот раз пятьдесят пять строк), написанного по мотивам одного малоизвестного произведения писателя из Нима — Жана Ребуля. А в августе Артюр получил сразу восемь первых премий: как первый ученик в классе, за основы религии, латинскую прозу, перевод с латыни, латинское стихосложение, перевод с греческого, историю и географию, декламацию. Картину омрачало одно — математика, которая была для Артюра настоящей terra incognita, более таинственной и недоступной, чем затерянный в океане остров Робинзона Крузо.

Да, Рембо чувствовал, что он не такой, как другие. Не то чтобы выше их, но что он рождён стать поэтом, настоящим поэтом, который рано или поздно будет способен соперничать с любым из авторов, публикующихся ежемесячно в «Современном Парнасе, журнале новых стихов». Журнал представлял собой шестнадцатистраничные брошюры, которые с 1866 года выпускал парижский издатель Альфонс Лемер. Артюр на деньги, вырученные у товарищей по учёбе, покупал эти брошюрки в книжном магазине Проспера Летелье — на первом этаже того самого дома номер 12 по улице Наполеона, где он родился. В том же книжном магазине он впервые увидел и небольшие сатирические листки, которые познакомили его с рисунками художников-карикатуристов, таких, как Оноре Домье, Андре Жиль и Альбер Юмбер.

Его гордость, которую нарочно подчёркивал, нравилась не всем его преподавателям. Некоторые предсказывали, что этот подросток, хотя и силён в латыни и французской поэзии, кончит плохо. Другие считали его высокомерным, малообщительным, скрытным, склонным дурачить своих приятелей. Они ещё не знали, что в марте 1869 года, выполняя задание по переводу на французский отрывка из «De natura rerum»[6] Лукреция, он просто-напросто переписал, изменив лишь мелкие детали, перевод, выполненный Сюлли Прюдомом и опубликованный Альфонсом Лемером всего за несколько недель до того. А прочитав его стихотворение «К Венере», учителя сочли автора бесстыдным язычником:

О, Энеева матерь, отрада боговИ услада всех смертных во веки веков,О, Венера, ты всюду — и в волнах бегущих,И в цветущих лугах и в таинственных пущах.Под лучами светила всё дышит тобой,Усмиряет твой лик гром и ветер любой,Разгоняет ненастье и тёмные тучи.Пред тобою земля расстилает пахучийПестротканый роскошный цветочный ковёр,И сверкающий день услаждает твой взор.Вновь приходит апрель как весны неизбежность,Всем готовый дарить свою юную нежность.И зефир на просторе гуляет опять,И поёт увлечённо пернатая рать.Твоему подчиняясь, богиня, веленью,К лугу мчит через речку семейство оленье,Рассекая поток. Всё живое вокругЖарким чарам твоим покоряется вдруг!Через реки, моря, через горные кручи,По зелёным долинам и борам дремучимОт начала времён неизменно и вновьВсем созданьям живым ты внушаешь любовь!О, Венера, весь мир у тебя лишь во власти,И никто без тебя не восстанет от сна,И в моём стихотворстве подмога одна —Только ты, мой родник незапятнанной страсти!..{3}

Эти же самые преподаватели были крайне удивлены, обнаружив, что в выпуске от 2 января 1870 года очень популярного воскресного «Журнала для всех» опубликован ещё один образчик творчества Рембо — жалостливое стихотворение из ста четырёх строк под названием «Новогодние дары сирот». То был первый из его опубликованных оригинальных текстов на французском языке. Но учителя не знали, что их воспитанник в этот раз черпал вдохновение уже не у Сюлли Прюдома, а у Франсуа Коппе, и в некоторых местах без всякого стеснения использовал слова, выражения и обороты речи из его сборника «Современные стихи» и пьесы «Прохожий», изданных за полгода до того опять-таки Альфонсом Лемером…