Феликс Медведев - Сильные женщины. Их боялись мужчины Страница 7

— Обывательский вопрос. Недавняя история с одной известной певицей, когда муж-джигит в пылу ревности разбил нос своей суженой? Это как, по-вашему?

— Да, я не считаю, что милые бранятся — только тешатся. Мужчина мужчине рознь. Если его физическая сила зашкаливает и он считает единственным аргументом ударить слабое существо, он для меня не мужчина. Но в этой истории есть другое — я бы не хотела, чтобы, если бы, не дай Бог, я оказалась в подобной ситуации, меня жалели, я бы не стала эту тему обсуждать в прессе и эпатировать публику.

— Хотите поговорить об эмансипации — коня на скаку остановит, в горящую избу войдет?

— Нет, я имею в виду, что женщина должна быть загадкой. А жареное на потребу публики не по мне.

— Время, к сожалению, диктует свои правила поведения…

— Да, сейчас любой прохожий считает за право знать, что у тебя на душе. Раньше такого не было. Еще не так давно, я уж не говорю о XIX веке, к внутренней сокрытой жизни индивидуума относились с пиететом. А сейчас любой далеко не самый талантливый корреспондент считает возможным изложить мое видение жизни «дома и мира» таким, каким это видится ему. Я не запрещаю, пиши, только на меня не ссылайся, ибо я этого всего не говорила.

— Любовь Орлова всегда оберегала личную жизнь с Григорием Александровым от чужих глаз. Но потом все экзотические ее подробности стали известны.

— Но при этом ей удалось остаться человеком-загадкой, актрисой-легендой.

— Вы, случайно, не консерватор, Ольга Кабо?!

— Что ж, консерватизм не самое худшее свойство человеческой натуры. Да, я консерватор. И в этом, наверное, наше советское воспитание. Оно, конечно же, коснулось и меня. Я даже стихи читала Леониду Брежневу на двадцать каком-то съезде партии. И, будучи пионеркой, старалась быть в первых рядах счастливого детства. Конечно, нынче это веселит, но, увы, из песни слова не выкинешь.

— Стихи-то помните?

— Еще бы!

Я от всех детей хочу

Пожелать с любовью

Леониду Ильичу

Доброго здоровья.

Подарить букет цветов

Цвета огневого

И обнять от всей души,

Как отца родного.

— Браво, браво, Ольга, вы и впрямь не робкого десятка. Давайте, однако, вспомним ваши мужские подвиги. Рассказывайте, не боялись прыгать с какого-то там ужасного этажа?

— Это было на съемках фильма «Крестоносец». Но прыгала я еще до рождения ребенка. Тогда я была другая. Сейчас бы, наверное, не прыгнула, берегу себя для доченьки. Не такая уж я авантюристка, я и ремнем пристегиваюсь, когда еду на машине, и шестидесяти километров держусь, не нарушаю. Но мои друзья знают, что до того, как стать матерью, правила дорожного движения для меня не существовали. Я в открытую пользовалась своим обаянием, и мне ничего не стоило уговорить любого гаишника простить мне дорожные шалости. В то время я доказывала себе, что все могу. Вот мне режиссер «Крестоносца» и заявил решительно, что я должна прыгнуть. И я решилась. Прыгала с четвертого этажа. Три раза. Самым страшным был второй прыжок. Поначалу ты не знаешь, что тебя ждет внизу, просто манит неизвестность. Хочется попробовать, испытать себя в необычной ситуации. Поэтому первый шаг делается легко. Даже очень. Я оделась, загримировалась, вместе с коллегой-партнером Александром Иншаковым мы встали на край окна, взялись за руки. Я спрашиваю как бы в последний раз, хотя не хотелось выглядеть трусихой: «А это не опасно?» Саша говорит: «Да что ты, нет, конечно, только хорошенько сгруппируйся». И вот мы летим. Секунды… Вроде бы мгновение, но оно так растянулось, я столько успела за эти секунды передумать, что будто настал конец света.

Второй дубль мне дался с трудом, меня чуть ли не выталкивали. Внизу лежали подстраховочные коробки, и мне казалось, что я пролечу мимо них. Но, слава богу, что называется, пронесло. Я стала героиней, меня носили на руках. И теперь, если у меня в жизни возникнут проблемы, каскадеры — мои верные друзья, они помогут.

— О чем все-таки думали, когда летели вниз?

— Об одном думала — только бы не лицо.

— Ну а руки-ноги разве не жалко?

— Конечно, летишь — не знаешь, что там внизу, чего ты можешь, неровен час, лишиться, но я думала о лице.

— После нашего разговора хочется еще раз посмотреть «Крестоносца», теперь уже зная, о чем в самом деле вы думали, спасаясь от выдуманных сценаристом врагов… Вся наша жизнь состоит из контрастов, то вниз падаешь, то вверх летишь. Вот и с вами так же случилось. Вы догадываетесь, о чем я хочу спросить.

— О несвершившемся полете в космос. Да, существовал проект Юрия Кары по книге Чингиза Айтматова «Тавро Кассандры». И меня пригласили на роль покорительницы безвоздушного пространства, то бишь космонавтики. Многие известные актеры эстрады и кино хотели попытать счастья. Но этому предшествовали самые настоящие космонавтские испытания, проходившие в Центре подготовки космонавтов. И никто не выдержал нагрузок, кроме меня и Володи Стеклова. Что только с нами ни делали: подвешивали вниз головой, крутили на центрифугах, все тело опутывали какими-то датчиками, приборами… Помню такой эпизод. Во время очередной нагрузки мне надо было, отвечая на вопросы испытывавших меня, нажимать на какие-то кнопки — проверялась реакция организма на неординарные ощущения. Скажем, «да» — надо нажимать левую кнопку, «нет» — правую. И вот во время проверки я увидела свое отображение на камере, это ужас — лицо было распластано, изуродовано, было ощущение, что с тебя сняли кожу, текли одновременно и слезы, и слюни, и сопли. Но ты должна нажимать и нажимать. И я все выдержала.

— А во имя чего такие муки? Вам хотя бы заплатили?

— К сожалению, проект заморожен. Если бы я полетела в космос, в принципе можно было уже не работать, ибо резко бы подскочил уровень моей популярности, конечно, хотелось и тут быть первой актрисой, полетевшей в космос. А испытания и впрямь серьезная штука. Самое главное было, собственно, не здоровье как таковое, а функциональность вестибулярного аппарата. Со мной и с Володей общались светила медицины, крупные ученые. И я нынче имею документ, что мой организм готов к полету в космос. Но после разрушения станции «Мир» все мои творческие планы, связанные с покорением околовоздушного пространства, рухнули.

— Искренне вам сочувствую. Напоследок хочу задать уже ставший риторическим вопрос из известной песни: «Почему же нельзя быть красивой такой?» Так можно или нельзя?

— Мне лично кажется, что, с одной стороны, красота притягивает, а с другой — отторгает. У каждого мужчины внутри сидят комплексы, и многие чувствуют, что на ту или иную женщину он и претендовать не может. По крайней мере, им так кажется. Наверное, поэтому для таких несмелых представителей сильного пола красивая женщина не может быть «красивой такой». Они считают, что шансов завладеть ею у них нет. Остается только повторять слова ставшей хитом песенки.