Андрей Романов - История Аквариума. Книга флейтиста Страница 7

От голоса папиросная бумага начинает «дребезжать» и вы вместо своего привычного тембра звучите какой-то металлической трубой. Потрясающе!

Ещё одним сложным звеном в череде музыкантов «Аквариума» того периода был Майкл Кордюков20.

Майкл настоящий пример понятия «деятель культуры» в современном понимании этого слова. Он всю свою жизнь провел в делах музыкальных. Помимо того, что он одно время был барабанщиком «Аквариума», он был первым DJ страны, ещё в те времена, когда и «дискотек»-то не существовало. Он уже тогда крутил и крутит сейчас только винил. Он знает всю музыку с начала пятидесятых, ещё с «допрестлиевских» времен и по наши дни с солидностью ЭВМ. Он не только знает её, но как молодой любовник – обожает её. Он весь состоит из этой музыки.

Я очень счастлив, что первым барабанщиком «Трилистника» был именно он… В «Аквариуме» он был как истинный «рок-н-рольный» гуру, то появляясь в аквариумном поле, то исчезая без тени…

Глава 2

«Я ухожу в даль семи морей…»

«Джордж» – Анатолий Августович Гуницкий был первым, кто придумал слово «Аквариум» и даже первым, кто так или иначе сформировал основное направление его деятельности, но он так же был первый, кто реально попробовал его рамки расширить, если вообще не все в корне изменить.

Не Джордж придумал театр, его изобрели несколько раньше. Да и в истории рок-н-ролла такие попытки и весьма удачные уже имели место, но в истории «Аквариума» это слово могло бы стать поворотным. По счастью не стало! Или к сожалению!

Театр в России настолько самодостаточен, что любые эксперименты с ним выглядят, как неумелые попытки дрессуры уже старого опытного тигра. Ну, зачем входить в клетку, ничего не понимая в хищниках? Ведь знаешь, что съедят!

Театр в России поглощает все, что ему попадается на пути. Он не терпит полумер и тем более экспериментов. Или он, театр – или ничего!!! Но как хотелось обжечься!

Но прежде, чем рассказывать о театре в «аквариумском» быту, необходимо рассказать – что же такое был «Замок»?

Инженерный замок – инженерное сооружение работы Винченцо Бренна постройки 1797 – 1801 годов, изначально было возведено на искусственном острове, как и многое другое в этом городе, в месте так называемого «третьего летнего сада». Оказалось оно островом на суше и к началу семидесятых годов ХХ столетия. Не удивительно, что оно было как бы «забито» нашей компанией, в которой позднее и возник «Аквариум», поскольку географическая близость к Невскому проспекту и откровенное удаление от всех посещаемых жителями и туристами центральных торговых точек, делало его мало посещаемым зеваками. Удивительная перспектива, открывающаяся со ступеней замка, обращенных лицом к Летнему саду и Марсову полю, делала пребывание там ни с чем несравнимым наслаждением. А обращение их на закатную для всего города сторону, превращало каждое вечернее пребывание там, в созерцание единственной и незабываемой закатной палитры, чем вообще славен город Петроград, и не только в семнадцатом году…

Так вот на ступенях этого замка мы каждый вечер и собирались вначале, середине и даже конце семидесятых. Надо заметить, что был и ещё один тайный смысл в этих встречах – с обратной стороны строения, у главного входа и главных ворот, что обладают внутри себя фантастическим естественным «ревером», а точнее прямо напротив них, было место, куда с Апраксина двора, когда там «вязали», приходили торговать «фирменными» пластинками «дисковики». «Центровое» братство обменивалось и продавало диски с разными там Jethro Tull'ами и Spooky Tooth'ами.

Шел настоящий торг и равноценный обмен западной музыкальной продукцией. Можно было купить все, что выходило в мировой грамзаписи и обменять имеющееся у вас наиболее интересующее в данный момент. Короче, это был настоящий «рынок» в современном понимании этого слова.

Так что созерцание светила и его закатов с одной стороны Замка очень удобно сочеталось с повышением своей музыкальной эрудиции по другую его сторону. Но место обязывало и ко всему другому.

Рыцарство было присуще нашей компании. Но рыцарство не простое, а ко всему прочему, связанное с конкретным владением шпагой.

Часто со стороны можно было наблюдать странные на первый взгляд поединки между молодыми людьми в белых рубашках, со свисающими до пояса, рукавами и цветными перевязями через плечо. Они страстно фехтовали друг с другом на ступенях «Замка» под томные взгляды их спутниц, а затем предавались пению…

Изредка эти занятия сменялись массовыми играми с готически-острыми названиями, типа – «Смерть» или «Безногий Заяц». Их правила восстановить сейчас не возможно, но то, что там были элементы захвата заложников и пытки с целью выведать пароль (этакое невиртуальное хаккерство) – факт! Так что даже в таких мелочах дух убиенного императора Павла I, проявлялся всенепременнейше и со всей нежизненной остротой.

Интересно и то, что впервые к песням The Beatles мы с Борей обратились именно в этом месте. На боковых ступенях, что смотрят на Садовую улицу, прислонившись к теплой, нагретой солнцем, огромной двери, мы смотрели в ноты какого-то любительски переснятого английского песенника The Beatles и пели. Боря читал с листа аккорды и играл на гитаре, а я читал ноты и пел второй голос. То был просто «мастер-класс» со стороны легенд рок-н-ролла по отношению к нам. Лучшей вокальной школы тогда было и не сыскать.

Вообще, если говорить о стиле, в каком впоследствии строились все известные «аквариумовские» многоголосия, то выбор был между Бориной привязанностью к традиции The Beatles, и моей страстью, что простиралась чуть далее, через океан, к «Crosby, Stills, Nash & Young». Вот между этими двумя огнями и рубились. В целом получалось нечто среднее, более похожее на «Grateful Dead».

Так вот, в палитре беспечного досуга и репетициями под «небом голубым», в какой-то момент появился и театр. Джордж никогда не скрывал своей страсти к последнему, и он страсть таковую с собой и принес. Сначала это были его небольшие, короткие пьесы. Мы их даже не разучивали.

Происходило все примерно так – на ступенях появлялся Джордж и в действо вступали все, кто в этот момент там уже находился. Распределялись роли в основном по принципу – чтоб меньше слов. Текст переписывался на листочки из тетрадок, и тут же шёл прогон того, что надо было говорить. Это и являлось единственной и генеральной репетицией спектакля.

После этого все вставали и шли в декорации, а ими в тот момент были строительные «леса», что стояли вдоль огромного балкона, возвышавшегося над всеми ступенями Инженерного замка.

Основными артистами абсурда были Боря, Михаил, сам Джордж и я, правда, гений перечисленных оттенялся Мариной, Любой, Милой, Русланом, Родионом21 и да же Майком22, которого Родион и привел, как сокурсника.