Збигнев Войцеховский - Че Гевара, который хотел перемен Страница 7

Селия, как и ее мать, получила классическое католическое образование в школе Св. сердца. Однако под влиянием радикальных и вольнодумных левых взглядов старшей сестры она превратилась в личность, довольно нетипичную для людей ее круга – антиклерикальную феминистку с социалистическими убеждениями. Во время разнообразных кампаний, проводимых аргентинскими женщинами в 20-е и 30-е годы, Селия организовывала в своем доме многочисленные встречи, и сохраняла независимое мировоззрение как до замужества, так и в браке до самой своей смерти в 1965 году. Позже Роберто Гевара, брат Че, вспоминал: «Мы были воспитаны в духе абсолютного антиклерикализма. В еще большей степени это касалось нашей матери. Она была ярой противницей церкви».

Семья Селии имела «целую кучу денег», как много раз безо всякого стеснения признавался ее муж. В наследство Селии досталась седьмая доля состояния отца и часть его земельных владений. Впоследствии оказалось, что прибыль с земель и деньги отца Селии были в семействе Гевара де ла Серна куда более надежным источником доходов, чем очередные – по большей части неудачные – финансовые начинания главы дома.

Однако получить это наследство оказалось не так-то просто. Селия и Эрнесто еще не были женаты, когда молодому Геваре Линчу пришла в голову идея заделаться плантатором. Дела в судостроении шли с переменным успехом, но для Эрнесто этого было недостаточно. Душа его жаждала приключений и романтики; кроме того, он был полон решимости «пойти своим путем» и добиться успеха самостоятельно. Выбор его пал на траву мате – «зеленое золото», как называют иногда растение, из которого готовится этот знаменитый южноамериканский напиток. Лучшим местом для ее выращивания, по мнению Эрнесто, мог стать Мисьонес – северная провинция у границ Парагвая и Бразилии, на расстоянии в тысячу двести миль от Буэнос-Айреса, где в то время жили будущие супруги. Естественно, все это предприятие требовало значительных финансовых инвестиций, и Эрнесто рассчитывал, что деньги отца Селии лягут в основу его будущего капитала.

Так как Селия еще не была совершеннолетней, для того, чтобы выйти замуж и получить причитающуюся ей часть наследства, ей требовалось согласие всех членов семьи. Однако шестеро братьев и сестер девушки были, мягко говоря, не в восторге от этой затеи и совершенно не разделяли энтузиазма молодого Гевары Линча.

Отказ семейства не смутил парочку: в ответ они пригрозили сбежать к старшей сестре Селии и пожениться тайком. Их упрямство поколебало решимость родных Селии, которым в конце концов пришлось нехотя дать официальное согласие на брак.

Правда, до момента достижения совершеннолетия Селия все так же не могла вступить во владение наследством. Тем не менее молодые люди проявили чудеса настойчивости, и в итоге по решению суда девушка получила право распоряжаться частью денег отца – вполне достаточной для того, чтобы основать плантацию, которой бредил Эрнесто.

Они поженились 10 ноября 1927 года и практически сразу отбыли в девственные земли Мисьонеса. Там они приобрели пятьсот акров земли и построили дом, однако толком свыкнуться с новой ролью землевладельцев так и не успели. Селия была беременна, и это обстоятельство вынудило молодую пару переехать поближе к благам цивилизации, так как те джунгли, которые теперь были их домом, не обеспечивали должного комфорта и безопасности в столь деликатном положении. Семья перебралась ниже по течению реки Параны – в Росарио, третий по величине город Аргентины. Здесь Селия родила своего первенца – на месяц раньше положенного срока.

То, что Эрнесто Гевара де ла Серна родился недоношенным, еще больше усложнило и без того щекотливую ситуацию. В большинстве источников датой рождения Че считается 14 июня 1928 года – что очень близко к истине, однако таковой не является. По свидетельству самого авторитетного биографа Че, Джона Ли Андерсона, о котором уже упоминалось выше, на самом деле Эрнесто родился месяцем раньше – 14 мая. Его родители, опасаясь скандала и осуждения со стороны обоих семейств, скрыли настоящую дату рождения ребенка – и, соответственно, дату его зачатия. Таким образом, выходит, что молодой человек, которому суждено было стать международным символом бунта и сопротивления, был, по сути, зачат вне брака. Еще и поэтому Мисьонес казался свежеиспеченным супругам таким привлекательным: в глуши, подальше от любопытных глаз, этот постыдный по тем временам факт легче было сохранить в тайне.

Эрнесто и Селия объявили семьям о появлении малыша на свет лишь тогда, когда тому исполнился месяц. Для пущего правдоподобия они попросили знакомого доктора подделать свидетельство о рождении, что и было сделано за небольшое вознаграждение.

Не успела Селия полностью оправиться от родов, как новорожденный Эрнестито подхватил бронхиальную пневмонию и, по словам его тетки, Эрсилии Гевары Линч, едва не умер. Эта болезнь стала своего рода предвестницей всех тех проблем с дыхательным аппаратом, которые преследовали Че до конца его жизни. Когда мать и сын наконец почувствовали себя лучше, семья вернулась в Мисьонес, где Эрнесто-старший принялся за тяжелую и кропотливую задачу по расчистке земли под первый урожай травы мате.

Однако карьера землевладельца дона Гевары Линча закончилась, едва успев начаться. Вскоре Селия забеременела снова, и в конце 1929 года семья приехала в Буэнос-Айрес, где родилась младшая сестра Че – Селия. В это время потребовалось срочное присутствие Гевары Линча на судостроительном заводе в Сан-Исидро. Компания терпела убытки, инвесторы покидали ее один за другим. Эрнесто делал все возможное, чтобы спасти предприятие, однако разрушительный пожар на судоверфи довершил череду неудач. Наследство Гевары Линча в буквальном смысле слова развеялось, как дым.

Несмотря на это, дон Гевара продолжал жить как ни в чем не бывало, без зазрения совести пользуясь доходами с родовых имений жены. Именно тогда брак Эрнесто и Селии дал первую трещину. Причиной тому послужили не только финансовые неурядицы, но и романтические увлечения Эрнесто «на стороне». С того момента супруги начали постепенно отдаляться друг от друга. Их надеждам на возвращение в Мисьонес также не суждено было сбыться.

Болезненный ребенок

Однажды в мае 1930 года Селия отправилась поплавать на реку и взяла с собой двухлетнего Эрнестито. Вода была холодной, дул сильный ветер, и к вечеру у Эрнестито случился приступ сильного кашля. Ему был поставлен диагноз «астматический бронхит» и назначено обычное в таких случаях лечение, однако приступы только участились, иногда продолжаясь по нескольку дней. Вскоре стало очевидно, что у мальчика развилась хроническая астма. Лечение не приносило никаких результатов. С того злосчастного майского утра астма неотступно следовала за Эрнесто по пятам до конца его дней. Говорят, что даже одним из первых слов мальчика было «укол» – им он звал родителей, чувствуя надвигающийся приступ.