Леонид Кучма - После майдана 2005-2006. Записки президента Страница 7

Украина, правда, на такой вариант не соглашалась. Но на нас давили международные финансовые институты. Их интересовало одно: получить назад свои деньги. Все прекрасно понимали, что только Россия с ее нефтью и газом способна рассчитаться, что и происходит в ускоряющемся темпе. Мы же, несмотря на все давление, так и не согласились с нулевым вариантом, то есть с тем, что Украина не должна участвовать ни в выплате, ни в получении своей доли долгов, а также бывшей советской заграничной собственности и других активов. Мы готовы были взять на себя ответственность за соответствующую часть внешних долгов Советского Союза. Но тогда нам должны были бы отдать пропорциональную часть золотовалютного резерва, алмазного фонда, огромной собственности за рубежом. И, конечно, часть того, что задолжали Советскому Союзу другие страны. Часть этих долгов относится к категории безнадежных. Тем не менее это многомиллиардные активы. Что-то из них так или иначе мы могли бы себе вернуть.

Но в этом вопросе мы оказались одни. Нас не поддержали остальные члены бывшей советской «семьи народов». Все бывшие республики сразу подмахнули нулевой вариант. Мы все время пытались найти с Россией общий язык по этому вопросу. Мы предлагали: отдайте нам хотя бы часть зданий за рубежом, чтобы мы могли разместить там свои посольства и другие учреждения. Наша доля в советской экономике составляла 17 процентов. Вот и отдайте нам 17 процентов зарубежной собственности. Было даже подписано на сей счет соглашение на уровне премьер-министров. Но Россия стала тянуть время. В Москве все не могли определить, какие объекты подлежат передаче Украине. Так мы ничего и не получили. Пришлось самим покупать здания для размещения посольств и представительств.

Мне это было обидно не только по-государственному, но и, так сказать, по-человечески. Тем более мы же видели, что происходит с бывшей советской собственностью за рубежом - как она растаскивается, распродается. Когда видишь огромные территории и здания посольств бывшего Советского Союза в Берлине (там целый город!), Пекине, Праге и других столицах, то понятно, какие возникают чувства. Сначала съедим твое, потом - каждый свое.

17 февраля

13 октября 1992 года я выступил перед Верховной Радой Украины с моей первой премьерской речью. Напомню ее не только читателю, но и себе по парламентской стенограмме. Не всю, конечно.

«Как вы слышали, вчера президент Украины предложил мне возглавить правительство. Вы понимаете, что ни времени для подготовки выступления, ни, если говорить откровенно, желания у меня не было. Четко сознаю, что нарастающая волна народного недовольства может смыть новое правительство, которое не успеет сделать даже первых шагов. Я не могу в нынешней ситуации выбрать удобную позицию критика или арбитра. Нужно взять на себя ответственность за непопулярные действия правительства, а не прикрываться объективными трудностями, тяжелым наследством, которое досталось нам от бывшего Союза.

Экономика Украины подошла к той черте, когда нужно говорить уже не об экономическом кризисе, а о катастрофе: обвальное, неуправляемое и почти непрогнозируемое падения рубля, а еще больше - купона, начало обвального роста цен на энергоносителе и как следствие - паралич нашей енергозатратной промышленности, обнищание населения и угроза цепной реакции забастовок. Любые, даже самые энергичные и правильные действия нового правительства уже не смогут улучшить ситуацию в ближайшее время».

И далее:

«Украина никогда не была независимым государством. Украиной руководили, как областным центром. Провозгласив независимость, мы в тот день не смогли вырваться за рамки провинциальной системы управления. Нашим политикам нужно теперь осознать, что власть не дают и власть не берут - власть создают. Нужно создать гибкую, динамичную систему исполнительной власти, которая будет достойна независимой Украины. Кабинет Министров - не декорация в политическом спектакле, а мозговой центр единой структуры исполнительной власти… Необходимо отказаться от создания параллельных Кабинету Министров структур, восстановить единую вертикальную структуру исполнительной власти с опорой на регионы. Именно в регионы, которые меньше всего подвластны разрушительной силе политических страстей, должен переместиться центр тяжести экономической реформы».

Вот с этой минуты и началось то противостояние между могущественной левой частью парламента, стремившейся вернуть советские порядки, и мною, точнее - теми реформаторскими силами, которые я представлял сначала как премьер-министр, потом - как президент. Левые мгновенно поняли, что я не буду служить для них декорацией, а требую реальной власти, требую открыто и, как читатель сейчас убедится, - под аплодисменты:

«В случае моего избрания буду просить президента и Верховную Раду законодательно закрепить двойное подчинение региональных государственных администраций: президенту - по вопросам политики государственного строительства, премьер-министру - по вопросам экономики и управления территориями. (Аплодисменты). В этом случае целесообразно было бы назначать представителей президента, глав государственных администраций указом президента Украины по представлению премьер-министра».

Перечитывая сейчас эту свою речь-экспромт (на подготовку ее у меня был один день), лишний раз убеждаюсь, что за последующие годы ни на шаг не отступил от основных ее положений. Ни на шаг! Вот пожалуйста:

«Необходимо поддержать инициативу регионов в создании свободных экономических зон, дать им пространство для разработки и реализации смелых экономических программ развития городов и регионов».

Речь идет о тех самых зонах, на которые замахнулись сегодня пришедшие к власти вожди «оранжевой революции». Кроме вреда, ничего это не принесет. Я объявил себя убежденным рыночником и в то же время поставил вопрос об усилении роли государства в оздоровительных экономических процессах. У меня не было избытка теоретических познаний в области экономики, но был здравый смысл и была интуиция. В этом пришлось убедиться позже, когда во время отпуска удалось познакомиться с работой одного из крупнейших экономистов-либералов XX века Л. Мизеса. Он пишет о той «подлянке», которой чревато длительное вмешательство государства в хозяйственную жизнь. Тем самым создаются такие тяжелые проблемы, что их невозможно разрешить без… нового вмешательства государства. Получается заколдованный круг. Вот в таком кругу и оказалась Украина к 1992 году. Позади были семь десятилетий сплошного, всеохватного государственного вмешательства во все сферы жизни. Так образовался Монблан проблем, разгрести который посредством только «невидимой руки» рынка было невозможно. Я сказал об этом так: