Фрэнсис Кинг - Мегатерион. Зверь 666. Страница 7

Напряжение от такой работы было, как вы можете представить, всеподавляющим. В особенности, при получении Z ритуала, который, как я полагал, убьет меня, или Вестигии, или обоих; нервная прострация после каждого получения была ужасна из‑за нагрузки при проверке правильности сообщаемого отрывка; нервная прострация, на которую я указываю, сопровождалась обильной холодной испариной и жестоким кровотечением изо рта, носа и, в редких случаях, ушей.

Вы осознаете, что чрезвычайное неослабное внимание и критический взгляд необходимы для получения любых правдивых ответов через Стол или Кольцо и Диск. Добавьте ко всему этому Церемонии Пробуждения (Воскрешения в Памяти), почти постоянную борьбу с противоборствующими Демоническими Силами, прилагающими все усилия, чтобы прервать передачу и восприятие Мудрости; и необходимость поддержания сознания возвышенным и достойным, устремленным к Высшей Сущности…

Этот экстраординарный отчет, написанный Мэтерсом в 1896 году, требует небольшого пояснения: под «Столом» (иногда это именуют «таблицей») Мэтерс имеет в виду слегка усовершенствованную версию столоверчения, бывшего в моде на викторианских спиритических сеансах; под «Кольцом и Диском», которые требуют такого «чрезвычайного и неослабного внимания», он имел в виду технику, которая любопытно сочетала в себе маятник, раскачивающийся аналогично ивовому пруту при поиске подпочвенных вод (подобное обычно называют радиэстезией), и нечто очень похожее на «Доску Уиджа[18]», которая столь популярна в наши дни. Кольцо, сделанное из картона и символически окрашенное элементами Земли, Воздуха, Огня и Воды, было подвешено за шелковую нить, которую держал Мэтерс или его жена, и из его кругового движения над диском, отмеченным буквами ивритского алфавита, (иногда!) составлялись поддающиеся интерпретации слова, которые отвечали на вопросы или содержали в себе инструкцию.

Касательно «ритуала Z», получение которого, как мы помним, было настолько трудным, что, по словам Мэтерса, он и в самом деле поверил, будто оно может привести к смерти его самого и его жены, то он, бесспорно, стал наиболее влиятельным из множества вспомогательных инструкций, выпущенных Мэтерсом. Он излагал подробности того, каким образом ритуал Неофита Золотой Зари (описанный в главе 1 этой книги) находится в определенном соотношении с египетским символизмом, а также того, что могло произойти и чего можно было ожидать при работе ритуала на астральном плане (проекции), и что было наиболее значимым с точки зрения тех, кто хотел заниматься ритуальной магией. Мэтерс приводил описание способа, при котором ритуал мог быть адаптирован почти к любой оккультной технике: от пробуждения духов до визуального проявления, от церемониального гадания до алхимии.

За исключением Кроули, который к тому времени стал его наиболее пылким последователем, и У.Б.Йитса, Мэтерс был, наверное, наиболее интересным из двух сотен или около того посвященных, составлявших Золотую Зарю в том виде, в каком она существовала в 1890‑е. Не так много ранних подробностей его жизни было известно даже самым близким соратникам. Уэсткотт записал то немногое, что знал, в недатированном меморандуме:

Самуэль Лидделл Мэтерс, сын Уильяма М.Мэтерса, коммерческого клерка; мать звали Мисс Коллинз. Родился по адресу 11, Де Бьювуар Плейс, Хакни, 8 января 1854 года. Его отец скоропостижно скончался, и Мэтерс прожил несколько лет со своей овдовевшей матерью в Борнемуте вплоть до ее смерти в 1885 году. Он был посвящен[19] в Ложу Хенгист в 1877 году, но так никогда и не стал Мастером Ложи. В Борнемуте его исследования оказались обращены в сторону мистических идей, благодаря знакомству с Фредериком Холландом, продвинутым студентом, последователем мистической философии. Он был принят в Общество Розенкрейцеров,[20] и, таким образом, стал ассоциироваться с доктором Вудманом и доктором Уэсткоттом, продолжал свои изыскания под их руководством и добился значительного прогресса, показав себя настолько способным учеником, что перевел «Kabalah Denudata» фон Розенрота, работу, выдержавшую несколько изданий и обеспечившую ему признанное положение в оккультной среде.[21]

После смерти матери он оказался в очень незавидном финансовом положении и переехал в Лондон, где жил в скромных комнатах на Грейт Перси Стрит, Кингз Кросс, пользуясь радушием и гостеприимством Доктора Уэсткотта на протяжении многих лет.[22]

Отчет Уэсткотта сфокусирован на оккультных интересах Мэтерса, но на самом деле последний был также сильно заинтересован военными и политическими вопросами, по каждому из которых публично высказывал свою точку зрения. Разумеется, его первой публикацией была не «Каббала без Покровов», появившаяся в 1887 году, а «Практическая Инструкция по Подготовке Пехотных Операций», опубликованная тремя годами ранее. В своих «Автобиографиях» У.Б. Йитс ссылается на Мэтерса, как на человека, чьи «исследования касались только двух тем — магии и военной теории», и приводит некоторые детали его занятных политических идей. Он был якобитом, верившим в ниспровержение Королевы Виктории и реставрацию династии Стюартов, и «воображал себя Наполеоном, видел Европу, преобразованную в соответствии с его фантазией, восстановленный независимый Египет, Княжество Хайлэндс, и даже предлагал отдельные второстепенные посты разным неприятным и неподходящим людям».

Йитс впервые встретился с Мэтерсом в Читальном Зале Британского Музея,[23] приблизительно в 1889 году, и оставил в своих «Автобиографиях» интересный отчет об этом маге, претендующем в мечтах на роль арбитра Европы:

Мужчина тридцати шести или тридцати семи лет, в коричневом вельветовом пиджаке, с вытянутым решительным лицом и довольно атлетичным телом, который до того, как я услышал его имя, или узнал о природе его исследований, казался воплощением романтики. Я был представлен кем‑то, кем конкретно, мужчиной или женщиной, не помню. Его звали Лидделл Мэтерс, но вскоре, под влиянием «Кельтского Движения», он стал МакГрегором Мэтерсом, а затем и просто МакГрегором… Я верю, что его сознание в те ранние дни не давало неверного представления о его лице и теле, хотя в поздние годы оно было уже лишено душевного равновесия, стало хаотичным и беспорядочным, сравнимым с сознанием Дон Кихота — так гордо он держал голову вопреки своей крайней бедности. Один человек, боксировавший с ним по вечерам, рассказал мне, что в течение многих недель мог нокаутировать его, хотя Мэтерс был гораздо сильнее, и только долгое время спустя узнал, что в течение этих недель Мэтерс просто умирал от голода.