Янош Хаммершлаг - Если бы Бах вел дневник Страница 7

Спитта добавляет:

«Некоторые сделали из этого различные неблагоприятные для Генделя выводы. Мы не имеем никаких заслуживающих внимания оснований предполагать, что он хотел избежать встречи с Бахом, который всегда легко сходился с людьми. Нигде нельзя найти подтверждений тому, будто бы Гендель намеренно уехал в тот день, когда прибыл Бах, чтобы избежать встречи с ним. С другой стороны, нельзя не признать, что Бах поехал к Генделю лишь тогда, когда подвернулся для этого удобный случай. Иначе, учитывая, что Гендель приехал в Германию еще в марте, Бах, наверное, нашел бы возможность встретиться с ним раньше».

Терри считает, что граф Флеминг, бывший инициатором знаменитой несостоявшейся встречи Маршана и Баха, хотел устроить такое же состязание между Бахом и Генделем.

6 октября Флеминг пишет: «Я сделал все, чтобы вступить с ним (т. е. с Генделем) в контакт, и полагал, что сумею с помощью необходимой любезности расположить его к себе, однако, мне ничего не удалось добиться. То он был в отъезде, то плохо себя чувствовал; одним словом, встретиться с ним было невозможно. Il est un реи fou a ce qu'il me semble. (Мне кажется, что он не совсем нормален.)»

Гендель остановился в Галле, чтобы повидаться со своей старухой-матерью. Кётен находится недалеко от Галле, «однако Гендель ни тогда, ни позже не проявил ни малейшего желания встретиться с единственным равным ему „современником“, – говорил Терри.

Хотя Бах, как лютеранин, не мог занимать в кальвинистском Кётене церковной должности, шесть лет, проведенные им в этом городе, были одним из наиболее плодотворных и счастливых периодов его жизни. Герцог Леопольд ясно сознавал все величие гения Баха и обращался с ним, как с другом. Большая часть камерной, фортепьянной и органной музыки Баха была создана именно в этот период.

Мы упомянем здесь о наиболее значительных произведениях.

Для струнных музыкальных инструментов: три великолепные сонаты для гамбы в сопровождении клавира. Обычно предполагают, что возникновением этих сонат мы обязаны выдающемуся гамбисту Христиану Фердинанду Абелю, который с 1720 по 1737 год был членом кётенского оркестра. Более вероятно, однако, то предположение, согласно которому Бах создал их для развлечения своего хозяина. Князь Леопольд играл не только на клавире и скрипке, но и на гамбе; он всегда лично участвовал в музыкальных вечерах, устраиваемых в его замке.

Далее: шесть сюит для виолончели соло, три сонаты для скрипки и три сюиты для скрипки соло. Последняя часть второй сюиты d-moll, знаменитая Чакона, до сих пор является пробным камнем для скрипачей-виртуозов.

Для клавира: инвенции и симфонии, Хорошо темперированный клавир (первая серия) и так называемые Французские сюиты.

Однако, эта идиллия закончилась для Баха печально и неожиданно, когда в

году, в начале июля неожиданно умерла жена Баха, Мария Барбара, в то время, как сам Бах вместе с князем находился в Карлсбаде. Бах решил как можно скорее покинуть этот город, который постоянно напоминал бы ему о его потере, и поселиться в другом месте, где он смог бы продолжать свою творческую деятельность. Но самой неотложной его заботой было приведение в порядок осиротевшего дома.

«3 декабря 1721 года, – читаем мы в церковной книге замка, – вдовец господин Иоганн Себастьян Бах, княжеский капельмейстер, и девица Анна Магдалина, младшая дочь Иоганна Каспара Вюлъскена, придворного и войскового трубача его высочества князя Саксонского и Вейссенфелъского, по княжескому приказу обвенчались в нашей церкви».

Вторая жена также была из рода, ведущего свое происхождение из Тюрингии. Ее дед был муниципальным музыкантом в Шверштедте, мать – дочерью органиста Либе. У нее было красивое сопрано, и она получила образование как певица. Анна Магдалина родилась 22 сентября 1701 года в Цейтце, следовательно, ей было двадцать лет, когда она вступила в брак с Себастьяном. Она состояла тогда на службе в качестве певицы у Анхальт-Цербстского князя. Выйдя замуж, она стала певицей при кётенском дворе и получала там за свой труд плату вдвое меньшую, чем ее муж. Бах посвятил ей «Нотную тетрадь», которую составил спустя четыре года после их свадьбы. Однако, возникновение следующих шутливых стихов нужно отнести к тому времени, когда Бах был только помолвлен с ней:

Ваш слуга, девушка-невеста,Желаю счастья в радостный день!Кто видит Вас в венце,И в прекрасном подвенечном платье,У того сердце смеется от радости.При виде ВасНе чудо, что я улыбаюсь от счастья,И грудь переполняется радостью.Купидон, проказливый мальчишка,Никого не оставляет в покое.Дом хорош только тогда, когда в нем есть камень и известняк,А дыра хороша тогда, когда ее сверлят;И если строят всего лишь курятник,Все же нужны дерево и гвоздь,Крестьянин молотит пшеницуБольшими и малыми цепами.

Таков был текст второго свадебного кводлибета Баха.

Форма свадебного кводлибета была стереотипной. Телеманн, например, во время работы во франкфуртской музыкальной коллегии, написал двадцать кводлибетов, причем стихи к ним были тоже его собственного сочинения; однако, по его словам, «среди них есть много таких, которые я теперь уже вряд ли ваялся бы описать по причине их слишком большой вольности и чрезмерно „соленых“ намеков».

Игривая приветственная строфа в адрес «девственной невесты» также была традиционным обычаем в то время. Грубоватые намеки соответствовали вкусу эпохи, однако, нужно отметить, что они были не чужды и вкусу нашего маэстро. Это видно и из того, что даже четыре года спустя он включил эти вирши в «Нотную тетрадь Анны Магдалины Бах».

В то же время в этой составленной для жены «Нотной тетради» Бах проявляет себя как нежный, глубоко чувствующий лирический композитор. Наиболее задушевным выражением гармонии, царившей в отношениях этой молодой супружеской пары, является следующая красивая песня:

Если ты рядом, я с радостьюВстречу смерть в вечный покой.Как счастлив был бы я, если при кончинеТвои прекрасные рукиЗакрыли б мои верные глаза.

Представление об атмосфере спокойно-рассудительных будней Баха дает песенка, написанная композитором о его трубке.

Всегда, когда я раскуриваю мою трубку,Набитую хорошим табаком,Для удовольствия и препровождения времени,Она вызывает во мне грустные представленияИ указывает мне,Что я в сущности схож со своей трубкой!

Она сделана из той глины и земли,Из которой происхожу я самИ в которую я когда-либо опять превращусь.Трубка упадет и разобьется,В руке моей останется только разбитый черепок:Такова и моя судьба.

Сколь часто при курении,Разминая пальцем горящий табак в моей трубкеИ обжигаясь, я думаюО, если уголь причиняет такую боль,То как же жарко будет в аду!

Остается спорным вопрос, является ли тонко написанная в итальянском стиле бельканто любовная песня, начинающаяся словами «Подари мне твое сердце», с надписью «Ария ди Джиованни», оригинальной композицией Баха и следует ли имя Джиованни понимать, как обычную в пасторальном жанре итальянизированную вариацию немецкого имени Иоганн?