Роберт Уильям Даннинг - Артур - король Запада Страница 7

Например, нет сомнения, что Св. Гильдас в XI веке благоговел перед Гластонбери. И это по крайней мере возможно, что он проводил некоторое время там, однако заявление Карадока о том, что Гильдас умер в Гластонбери и погребен там перед алтарем, является просто вздором. Традиции святых в Британии не только более ранние, но и более, вероятно, своеобразные. Святые лежат похороненными не у выского алтаря церкви, Св. Гильдаса-де-Руи в Морбихане, но позади него. Однако один элемент «Жизни Гильдаса» Карадока, исторически точный письменный документ, в котором связаны воедино Артур и Гластонбери.

Эта история, возможно, была рассказана в Гластонбери до того, как Карадок придал ей какую-то респектабельность, и нет сомнения, что он использовал ее преимущества в своей сказке. Он рассказал, как Гильдас, входя в аббатство, обнаружил, что Мелвас, король Летней Страны, конфликтовал с Артуром из-за того, что похитил Гвиневеру и держал ее в своем замке. Как и следовало ожидать, Гильдас явился посредником в конфликте, умиротворил соперников, Гвиневера была возвращена своему хозяину, а оба властителя поклялись впредь всегда следовать советам Гильдаса и отдали большую территорию Церкви.

За год или два до того, как Карадок прибыл в монастырь Гластонбери, монахи пригласили Уильяма из Малмсбери для оказания аналогичной услуги. В аббатство он прибыл примерно в 1129 году и получил задание написать Житие четырех гластонберийских святых: св. Патрика, св. Бенигнуса, св. Индрахта и св. Дунстана. Однако Уильям оказался историком и археологом в большей степени, чем агиографом, поэтому результаты его работы были не такими, как ожидали монахи. Например, Уильям не нашел доказательств того, что мощи св. Дунстана когда-либо попадали из Кентербери в Гластонбери, и не смог заставить себя притвориться, что верит в это. Похожие чувства он испытывал по отношению и к другим историям, рассказанным ему монахами Гластонбери. Однако, не желая оспаривать дорогого для его хозяев, он тем не менее внимательно отделял то, во что он верил, от того, в чем не был убежден.

Результат, оказалось, разочаровывал монахов. В своем предисловии к знаменитой истории Гластонбери Уильям рассказывает, что ему пришлось подчинять свои Жития требованиям братии, так как «если будет замечено нечто неразумное, то оно должно быть должным образом исправлено». Обсудив книгу, монахи, наконец, пришли к выводу, что работа должна быть оценена положительно, и согласились, что «в ней ничто не оскорбляет веру или свидетельствует о недостатке милосердия». Однако вердикт свой они вынесли без энтузиазма.

Уильяму была поручена другая, более важная задача, «всего лишь» написать историю аббатства Гластонбери со дня его основания. Разумеется, при этом он снова столкнулся с проблемой предпочтения: факт или легенда? И снова вполне ясно показал, что каким-то историям монахов верит, а каким-то — нет. Однако попытался раскрыть все богатство этой истории с самого начала: предание о двенадцати учениках, посланных Апостолом Филиппом, и о том, что первые обращенные в христианство обнаружили в Гластонбери церковь, «подготовленную самим Богом для спасения человечества…, посвященную и ему самому, и святой Богородице, Деве Марии». История это или нет, но это была смелая заявка с претензией на историзм.

ОГОНЬ И КЛУБЫ ДЫМА

«И правда — это я, и пребудет она, скрытая или явная…»

Однако очевидно, что одной истории еще недостаточно; необходимы были также и дополнительные выводы и заключения. Всего лишь в течение нескольких лет после написания Уильямом из Малмсбери «Истории Гластонбери» другие руки дописали то, что сам Уильям не счел нужным вносить в книгу, другие представили историческим фактом то, что он счел лишь легендой. Причина этих изменений была та же самая, по которой монахи сочли необходимым несколько ранее пригласить в монастырь Уильяма и Карадока: Гластонбери снова оказалось под давлением.

В XII веке начало резко увеличиваться число монастырей, благодаря само-основанным орденам клиников, цистерианцев и августинцев. Сознательно или неосознанно, но они стали конкурентами старинного ордена бенедиктинцев в соревновании за влияние на жертвователей и неофитов. Гластонбери в Сомерсете оказался в окружении как новых, так и уже известных монастырей-соседей, таких, как Монтакут или Уайтхэм, практиковавших более строгие и простые Уставы, или других, типа Тонтона, Брутона и Кейнсхэма, в которых были менее строгие дисциплинарные правила.

Заявления епископов Бата становились все более жесткими. По окончании правления аббата Генри Блойсского, место это в течение года было вакантным, а затем выбор пал на Роберта, бывшего до того приором Винчестера.

Джон Гластонберийский, хронист аббатства, в XVI веке писал, что Роберт был «украшен цветами добродетели и особенно любовью к беднякам», но отмечал также и то, что аббат «имел гораздо меньше мудрости» и позволил епископу Реджинальду Батскому перехитрить себя. При Роберте аббатство официально вошло в Уэльсскую епархию, и, соответственно, Роберт стал подчиненным епископа. А для обеспечения надежности управления центральными церковными властями над владениями Гластонбери епископ обязал аббата в качестве компенсации передать церковь Южного Брента под управление архидьякона Уэльса. Первое соглашение вскоре было расторгнуто, однако церкви Пилтона и Дитчета надолго стали собственностью Уэльса.

После смерти аббата Роберта в 1180 году это место оставалось вакантным девять лет. Ознаменовались они кризисами и трагедиями. После 1189 года аббатом в Гластонбери в течение четырех лет был Генри де Салли, прежде приор монастыря Клиников в Бермонсдее. Огромным успехом аббата Генри было получение разрешения от папы Целестина III в 1191 году для себя и своих преемников носить митру, цепь и другие предметы облачения епископов. Джон Гластонберийский, писавший в 1340 году, но пользовавшийся и современными материалами, удивлялся, как человек, прилагавший такие усилия по поручению монастыря для его пользы, мог быть рассеянным настолько, чтобы попасться волку в зубы. Этим волком был Саварик Фицгельдуин, епископ Батский, добившийся перевода аббата Генри на пост епископа Уорчестера, и принявший на себя в 1193 году обязанности аббата Гластонбери. В течение последующих примерно семи лет монахи Гластонбери предпринимали совместные согласованные усилия с целью выйти из-под непрошеной опеки аббата-епископа. Дело не обошлось без насилия, и скоро монастырь оказался под отлучением; монахи были разделены между собой, и дух их пребывал в упадке. Однако братия смогла пережить не только эту, но и гораздо худшую беду.