Елена Егорова - Наш влюбленный Пушкин Страница 7

3

Осень 1830 года

Свежий запах яблок в БолдинеДедовский овеял парк.Дымка светлая, как пар,Вьётся над тропою, пройденнойСтолько раз порой осеннеюПушкиным туда – сюда.Под златой кленовой сениюОн глядит на гладь пруда.Отраженье там зеркальное —Словно очи Натали,Изумрудные, печальные,Что влекут его вдали.Легкоструйно обрамлениеВеток бронзовых берёз —Будто на балу кружениеЛоконов её волос…Бабье лето шаль набросилоПёструю на свод дубов.Вдохновительницей – осеньюОсвящаются любовьИ разлука, Богом данная.Единенье двух стихийДарит Пушкину приданое —Прозу, сказки и стихи.

Письмо Мадонне

21 августа 1833 года

Прохладной ночью предосеннейСпокойно Павловское спит,Лишь ёжик, пробираясь в сени,Листвой опавшею шуршит.Помещик Павел свет ИванычВ соседней комнате храпитПривычно на большом диване,А Пушкин, гость его, сидитЗа столиком у тёплой печкиВ уютной сельской тишинеИ пишет в чутком свете свечкиПисьмо красавице жене.

Он третий год женат и счастлив,Любовь всё глубже и сильней,И весточки как можно чащеПослать старается своейРевнивой иногда Мадонне,Скучая о семье, о доме:«Ты, ангел мой, не угадаешь,Откуда я тебе пишу.Из Павловского. ВспоминаешьРассказ мой? Я здесь не грешу.Обрадовался, как родному,Павел Иванович, добряк,Меня встречая из Бернова.Упрёк не заслужу никак.В поместьях Вульфовых уныло,Ни барышень нет, ни улан.Подруга – белая кобыла —Не так строптива, как была.На ней в Малинники я съездил.Евпраксий, Саш, Маш и АннетСейчас там и в помине нет…А ты прославилась в уездах!И в городах, и в деревняхРасспрашивают все меня,Блондинка ты или брюнетка,И правда ли так хороша,Плотна, худа ли, как одета…Довольна ты, моя душа?»

Успех жены поэту в радость:Его Мадонны строгий взглядСмирит и «ветреную младость»,И светской зрелости разврат.В Торжке обедая, беспечноМадам Пожарской комплимент(Не за красу её, конечно,А за отменный вкус котлет)Он молвил, а ему она,К воротам проводив, пеняла,Что замечать, мол, не присталоЧужих красот, когда женаСама красавица такая,Что невозможно описать.Вдали от дома проезжая,Приятно это услыхать…

Зафыркал кто – то у порога,И Пушкин ёжика впустил,Из чашки молока немногоЕму в тарелочку налил.Потом закрыл за гостем дверцуИ дальше жёнке написал:«Вельяшева здесь по соседствуЖивёт, но к ней не заезжал,Тебе ведь это не по сердцу.Она в стихах воспета мной,Но это было уж давно…Прорезался ли зуб у Машки?И помнит ли меня? У нейКаких – то новых нет затей?Здоровы ль все? Как рыжий Сашка?А золотухи нет теперь?Подрос за эти дни он, верно…Я здесь веду себя примерно,И дуться не за что тебе.

Вареньем чудным объедаюсь,В вист проиграл лишь три рубля…Целую крепко и прощаюсь,«Брюнетка плотная» моя.Ты ныне в зеркало гляделась?Уверилась ли, моя прелесть,Что нет на свете ничегоЛица прекрасней твоего?А душу, ангел мой, твоюЯ более лица люблю».Закончил Пушкин и на листПоставил энергичный росчерк.Письмо наутро к НаталиПочтовый повезёт извозчик.

В окошко светит ясный месяц,Хозяйский пёс на мышь ворчит,Дородный кот, хвост рыжий свесив,Блаженно дремлет и мурчит.Лампада тлеет у иконы,Поэт лелеет в нежных снахСвою прекрасную МадоннуС младенцами на двух руках.Любимый образ греет душу —Земной, но посланный с небес…Ещё их счастья не нарушилШуан развратный Жорж Дантес,И сны поэта золотыеЕго не омрачает тень,Но он уже в пути к России —Приедет на Натальин день.

Молитва Натали

1

29 января 1837 года

Январь. Последняя пятница.

Четырнадцать сорок пять.

Нет, время назад не пятится —

Поэту вовек не встать.

Душа отошла к Всевышнему —

Великий и страшный миг.

На белой подушке вышитой

Покоен поэта лик,

Но смерти не видно признаков —

Как спит он, глаза смежив.

Метнулась вдовушка призраком:

«Пушкин, Пушкин, ты жив?!»

Недвижно лицо с улыбкою —

Он там, в небесной дали…

В конвульсиях тело гибкое

Рыдающей Натали.

Тупым метрономом страшное

Известье в висках стучит:

«Он умер! Он умер, Саша мой!

Убит он! Убит! Убит!»

Тепло в натопленной комнате,

А сердце мороз сковал…

Скорбеть, молиться и помнить ей

Поэта – пока жива.

Нет, время назад не пятится —

Не петь ему соловьём.

Отныне каждая пятница —

День траура для неё.

2

Начало 1850–х годов

Свеча горит у РаспятияВ молельне у Натали.Домашние знают: пятница —День памяти и молитв.В окне – закат догорающий…Трёх дочек увёл Ланской —Печаль её понимающийМуж – любящий, золотой.Все дети притихли старшие.Готовит Саша урок,Мария и Гриша с ТашеюУшли читать в уголок

Гостиной. А мать – затворница,Слезы не стерев с лица,Об упокоенье молитсяВеликого их отца:«Очисти, Господь, грехи егоОт юных до зрелых дней.Погублен адской стихиеюПевец Твой. Прости и мнеКокетство моё беспечное,Мрачившее жизнь ему.Упокоение вечноеДаруй рабу Твоему.Небес Святая Привратница,В чертог Свой его всели…»До гроба каждая пятница —День скорби для Натали.

Три возлюбленных Пушкина

Очерки

«И жизнь, и слёзы, и любовь»

Более полутора столетий любители поэзии восхищаются изумительным стихотворением А.С. Пушкина, посвящённым Анне Петровне Керн. Его можно читать бесконечно: в нём слышится нежная возвышенная музыка и ощущается сильное романтическое чувство:

Я помню чудное мгновенье:Передо мной явилась ты,Как мимолётное виденье,Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безмятежной,В тревогах шумной суетыЗвучал мне долго голос нежный,И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежныйРассеял прежние мечты,И я забыл твой голос нежный,Твои небесные черты…

Судьба женщины, вдохновившей великого поэта на эти стихи, могла бы стать основой сюжета для интересного романа. Анна родилась в 1800 году в Лубнах Полтавской губернии. Её отец Пётр Маркович Полторацкий, предводитель уездного дворянства, приходился родным братом Елизавете Марковне Олениной. Анна Петровна так вспоминала о своём детстве: «Я воспитывалась в Тверской губернии, в доме родного деда по матери, вместе с двоюродною сестрою моею Анною Николаевною Вульф до двенадцатилетнего возраста. В 1812 году меня увезли от дедушки в Полтавскую губернию, а шестнадцати лет выдали замуж за генерала Керна».