Лев Гумилевский - Бутлеров Страница 7

Главное же, что было необыкновенно в этом профессоре, это то, что каждый, по свидетельству Бутлерова, «после разговора с Зининым уходил, так сказать, наэлектризованным, преданным своему делу более чем когда-либо».

4. «РЕАКЦИЯ ЗИНИНА» И ОТКРЫТИЕ РУТЕНИЯ

Органическая химия в то время только что начинала свое самостоятельное существование, только что делала первые шаги к искусственному получению органических веществ, к синтезу. До того органическая химия только анализировала, открывала, но ничего не синтезировала, ничего не приготовляла вновь.

Неорганическая химия в это время имела уже ряд блестящих достижений по синтезу неорганических веществ.

Из достижений неорганической химии искусственное получение лазуревого камня было наиболее популярным. Этот минерал в том виде, в каком его находят в природе, приковывает к себе внимание прекрасным лазурно-голубым цветом, не изменяющимся под влиянием воздуха и при нагревании. Лазуревый камень доставлял наиболее ценную краску — ультрамарин.

Ультрамарин был дороже золота, и казалось, что создать его невозможно. При анализе тщетно искали в нем красящую составную часть. Он оказался состоящим из кремния, алюминия, натрия, серы, следов железа. Никакого другого вещества, которому можно было бы приписать его окраску, не было обнаружено. И все же путем соединения кремния, алюминия, натрия, железа и серы в установленных анализом пропорциях оказалось возможным производить тысячи фунтов этого вещества, причем этот искусственный ультрамарин был даже красивее природного, не говоря уже о том, что он был в сотни раз дешевле. Можно сказать, что с получением искусственного лазуревого камня проблема синтеза минеральных веществ получила свое решение.

Химики предсказывали, что подобный же период должен наступить и для органической химии.

Однако органические вещества получались все еще только путем переработки растительных и животных организмов, и потому предполагалось, что они образуются лишь в живых организмах под влиянием таинственной «жизненной силы».

Но вот в 1828 году в скромной лаборатории профессора Фридриха Вёлера в Берлине произошло событие. Работая с аммиачной солью циановой кислоты, которая могла быть добыта из неорганических веществ, Вёлер получил кристаллическое вещество, оказавшееся, как было неопровержимо доказано, мочевиной. Впервые в истории химии был получен путем синтеза из неорганических веществ такой типичный продукт жизнедеятельности организма, как мочевина.

Открытие Вёлера нанесло первый удар идеалистическому представлению о «жизненной силе». Впоследствии Энгельс по этому поводу писал:

«Благодаря получению неорганическим путем таких химических соединений, которые до того времени порождались только в живом организме, было доказано, что законы химии имеют ту же силу для органических тел, как и для неорганических»[1].

Открытие Вёлера свидетельствовало о том, что органические вещества можно получать искусственным путем.

В 1842 году в Казани Зинину удалось искусственным путем получить из нитробензола анилин, который он назвал «бензидамом». Николай Николаевич считал, что им создано искусственно совершенно новое вещество, не встречающееся в природе.

В статье «Описание некоторых новых органических оснований, полученных действием сероводорода на соединения углеводородов с азотистой кислотой», напечатанной в «Бюллетенях Академии наук» в том же 1842 году, Зинин описал свой «бензидам» и метод его получения.

В те годы в Петербурге жил адъюнкт Академии наук, впоследствии академик, директор завода искусственных минеральных вод Юлий Федорович Фрицше (1808–1871). Одним из объектов его исследований был индиго — высокоценная синяя краска, добываемая из некоторых растений. За два года до появления статьи Зинина Фрицше, перегоняя индиго с каустической содой, получил маслянистую, бесцветную, постепенно буреющую под действием света и воздуха жидкость, которую он назвал анилином. Ознакомившись со статьей Зинина, Фрицше с величайшим волнением увидел, что вещество, полученное казанским профессором синтетически и названное им «бензидамом», было не чем иным, как тем же анилином, который Фрицше выделил путем разложения органического индиго.

Фрицше немедленно уведомил об этом Зинина, полагая, что найденный Зининым способ искусственного получения азотистых органических оснований открывал перспективу искусственного получения сложных азотистых оснований стрихнина, хинина и другие алкалоидов, содержащихся в растениях и оказывающих удивительное действие на человеческий организм.

Открытие Зинина произвело большое впечатление на научный мир, хотя никто еще не мог предвидеть, как часто и с каким успехом этот способ будет впоследствии применяться при синтезе самых разнообразных органических веществ. Тем более никто не думал о том, что открытый Зининым способ явится первым звеном в цепи открытий, приведших к созданию современной промышленности органической химии.

Открытие Зинина вселило веру в мощь синтетической органической химии. Когда известный немецкий химик-органик, друг Маркса и Энгельса, Карл Шорлеммер в шестидесятых годах прошлого века, посетив один крупный химический завод в Германии, обратил внимание на строившееся тут же новое здание и спросил, что это за постройка, то получил ответ:

— Это наши будущие хинные заводы!

Хинин был синтезирован совсем недавно и лишь в лабораторных условиях, но в поисках способов приготовления хинина еще в 1856 году английский химик Перкин получил из анилина, при его окислении, фиолетовую краску.

Химики всех стран на основе открытия Зинина создали огромную отрасль промышленности, превратив анилин — эту бесцветную жидкость — в красители самых разнообразных цветов и оттенков. А применение «реакции Зинина» в других химических рядах повлекло за собой много новых открытий.

С «реакции Зинина» началось развитие синтетической промышленности органической химии, достигшей к нашему времени колоссальных размеров.

С помощью «реакции Зинина» современная химическая промышленность получает множество красителей, лекарств, взрывчатых веществ. «Реакция Зинина» ежедневно, ежечасно осуществляется в огромных масштабах на химических заводах всего мира.

Открытие Зинина, скромно совершенное в лаборатории Казанского университета, привело к последствиям необычайно широкого практического значения.

«Огромное техническое значение этого открытия, сделанного в интересах чистой науки, — замечает Бутлеров, — служит лучшим ответом на слышавшийся нередко в публике вопрос о том, какую пользу может принести то или другое научное исследование, не имеющее в данную минуту никакого утилитарного значения».