Владимир Ермолаев - Слово о полку Бурановом… Рассказы очевидца Страница 7

«Живые», способные говорить печатными буквами, правда с сильным курсивным уклоном в разные стороны вышли из автобуса, поддерживая друг друга. Это оказался полковник-строитель и полковник-медик… Остальным сидящим в автобусе было как-то уже «не актуально»…

— С-с-лушай, лейтенант, ты… чего…

— Лейтенант… Войсковая часть номер… Вы находитесь в запретной зоне. Разрешите ваши документы? Пожалуйста, цель прибытия ?

— С-с-слушай… это… а на huj тебя послать … никак нельзя? А?

— Нельзя…

— Да? Ну надо же… Во дожили!… Лейтенанта на huj уже не послать…

— Товарищи полковники! Вы находитесь в особо опасной зоне. Я предлагаю вам срочно вернуться в город или удалиться отсюда примерно на 10-15 километров… Иначе…

— Ну… И что иначе… Я… я всю жизнь строил тут старты… Весь полигон… Вот этими руками… и 250-ю тоже… От котлована… Вот привез своих друзей… Посмотреть на пуск…

— Вот рация. На связи командный пункт. Я уже доложил, что мой сектор пустой… Если хотите — я вас свяжу с Госкомиссией, если они разрешат — проблем нет.

— А … может мы тебе нальем… и все на этом?

— Нет… У меня жесткие инструкции…

После недолгого совещания автобус с полковниками уехал в город.

Пришла пора инструктировать солдатиков на предмет пуска, который должен был произойти вот-вот, с минуты на минуту. Было доведено до сведения личного состава, что фронт ударной волны в случае взрыва дойдет до нас с величиной, достаточной для причинения организму повреждений, если и не угрожающих жизни, то во всяком случае достаточно ощутимых. А потому — личному составу укрыться за земляным валом и на время пуска — до ухода изделия за горизонт — РТЫ ДЕРЖАТЬ ОТКРЫТЫМИ. Чтобы не полопались барабанные перепонки. И кровь из ушей — дабы не запачкала казенную форму одежды… Пусть выливается через рот…

Ошарашенные солдатики никак не расчитывали на такие расклады. В плане «фронта ударной волны»… А потому рты открыли сразу же после инструктажа сами… С одной стороны — потом можно важно так рассказывать, что во время пуска мы были в очень важном и ответственном и опасном месте… С другой стороны — как-то не по себе все эти дела…

Задрожала и засветилась степь… Шум с грохотом моментально достигли нашего укрытия. Ложись!!! Режимщик , трепыхаясь вместе с землей и воздухом, которых трепыхала «Энергия» и сам на всякий случай ОТКРЫЛ РОТ… Солдатиков то он застращал так, для придания всему происходящему экзотики, необычности, опасности… А в натуре — все оно и так, без инструктажа оказалось куда как «экзотично»…

— Ыу ак ам, а-аыш эйеаыт? — солдатики за земляным валом спрашивали лейтенанта с открытыми ртами, пытаясь перекричать грохот в степи. Это означало «ну как там, товарищ лейтенант?»

— А-ано! — отвечал им лейтенант. С открытым ртом. Это означало «нормально»…

— Е-ит? («летит?»)

— А-а … («ага…»)

— У-э мо-а па-а-еть? («уже можно посмотреть?»)

— Мо-а… Вы-е-ай-е ! («можно… вылезайте»)

Пятеро солдатиков во главе с лейтенантом стояли на трясущемся холме и смотрели вслед удаляющейся «Энергии» до отделения боковушек… С ОТКРЫТЫМИ РТАМИ… Не то по причине наспех сочиненной лейтенантом инструкции, не то от грандиозности события…

Склиз

Был один из первых вывозов пакета на 110 старт. Какой был «Буран» — летный или картонно-учебный — уже не вспомнить. Свеженазначенный режимщик выполнил все положенные мероприятия и дождался, когда расчеты покинут старт. Народу в такие «тренировочные» вывозы обычно бывает мало, день установки изделия на старт — ненагруженный. Расчеты обычно уматывают со старта пораньше, чтобы на другой день с утра приступить к испытаниям по полной программе.

Ну вот и время подняться к «Бурану» и ПОТРОГАТЬ его, пощупать… А как же?

Тем более, что система доставки и эвакуации экипажа подведена к люку… По 54 агрегату режимщик крадучись поднялся наверх. Вот и оно… Изделие. Вот и он — люк…

Вот и она — плитка. Мягкая какая-то, «ненастоящая», некосмическая. Пенопласт какой-то… Вот и пальцем продавливается… Забавно…

Где-то рядом на агрегате раздались шаги… Шухер! Сейчас меня увидят, схватят, накажут! Надо тикать! Первое и единственное решение — в склиз! Отбросив дверь входа в трубу склиза — прыжок вниз…

Уже выбравшись из 226 сооружения на поверхность старта, отряхиваясь, безумно и нецензурно выражаясь, режимщик перехватил проходящего мимо кого-то из лейтенантов (кажется это был Коля Руденко) и произнес:

— Коля… Ты когда-нибудь ПРИДУРКА ПОЛНОГО видел в живую? Полюбуйся…

По идее должность и обязанность режимщика такова, что он должен наводить шорох на любого, хоть на полковника с генералом. А тут сам шороха испугался…

Склиз — это система экстренной эвакуации экипажа, находящегося в процессе погрузки в «Буран», либо в процессе предстартовой подготовки, когда экипаж должен покинуть ОК в НЕСПЕШНОМ порядке. Наблюдая это хитрое устройство — в голову, ну никак не приходит мысль о возможности какой-либо «экстренности» эвакуации…

Рассматривая любую фотографию старта можно увидеть наряду с конструкциями вертикального вида (агрегаты, с которых к пакету подводятся площадки обслуживания) конструкцию в виде двух наклонных труб примерно 2 м диаметра, начинающихся от одного из агрегатов и уходящих куда-то под землю. Это и есть система доставки экипажа к люку «Бурана» (верхняя труба) и система экстренной эвакуации экипажа (нижняя труба). Глубоко под землей эти «трубы» заведены в единое сооружение, предназначенное для маневров экипажа.

Система погрузки представляет собой нечто, похожее на фуникулер и на поезд американских горок. Два ряда сидений очень напоминающих сиденья в трамвае чешского производства (а, скорее всего, просто свинченных с этого бедного трамвая…), всего на 16 мест. По направляющим желобам-швеллерам вся эта конструкция цепным приводом тянется наверх. Внутри этой самой трубы. Наверху — билетные контролеры… В виде последнего проверяющего медика, последнего представительного госкомиссионера, последнего напутствующего Генерального, последнего (чуть не забыл!) замполита для… для… HUJ знает чего… Но без него никак… А как же!

Верхняя часть трубы через поворотное колено уже подведена к люку. Погрузочный бокс плотно прижат к телу корабля, люк откинут. Экипаж произносит последние уже нештатные фразы типа «ну… bljad… с богом», «Поехали! Na huj…», «За родину, eb tvoju мать, вперед!..» и прочие, с которыми НАШИ РУССКИЕ космонавты побеждали, и будут побеждать космос. На нашей технике…