Федор Углов - Под белой мантией Страница 76

Что оставалось делать академику? Он ушёл в институт, откуда его несколько лет назад взяли для организации Института гриппа. Он его организовал, потратив на это много сил и здоровья. Теперь «не возражают», если он уйдёт на старое место, а руководство им организованным институтом поручат другому. Он опять вернулся на старое место. И, скромно заведуя отделом, продолжает создавать научные труды, которые развивают и закрепляют то новое, что им создано в борьбе с ужасным бичом человечества — вирусным заболеванием.

Совсем недавно, в конце 1975 года, он выпускает монографию «Основы противовирусного иммунитета». Это его двадцать восьмая монография, не считая более пятисот научных статей…

Анатолий Александрович — это учёный, которому страна и мировая наука обязаны созданием препаратов почти против всех вирусных болезней, который свыше пятидесяти лет работает на самом ответственном и опасном участке борьбы за здоровье человека.

В то же время почему-то 75-летний юбилей этого учёного остался неотмеченным…

Когда я рассказал об этом своим знакомым артистам, они все были страшно поражены и сказали, что для них это непонятно, тем более что примерно в это же время, в день шестидесятилетия, Игорю Моисееву было присвоено звание Героя Социалистического Труда, а уж труд А. А. Смородинцева, по их мнению, является куда более героическим, чем труд Игоря Моисеева.

Недоумение выражают и учёные-медики, которые знают, что ряду «учёных», не внёсших ничего нового, прогрессивного в науку, не имеющих даже серьёзных трудов по своей специальности присвоено это высокое звание.

На место выдающегося учёного директором института был назначен профессор, труды которого были малозначительны в научных кругах, даже среди специалистов.

…При наших неоднократных беседах с Анатолием Александровичем он с неизменной теплотой говорил о своём коллеге — Михаиле Петровиче Чумакове как о ярком, талантливом учёном, одержимом осуществлением поставленной перед собой цели; высоко оценивал его труды, считая, что его изыскания, статьи и монографии войдут в золотой фонд русской и мировой науки.

Мне тоже давно был симпатичен Чумаков, нравились его смелые, принципиальные выступления на сессиях академии, которых был виден не только незаурядный ум, но и государственный подход к решению научных проблем. Когда же я узнал, что он, изучая клещевой энцефалит, заразился и чуть не умер, потерял руку и слух на одно ухо, что он, поправившись, не бросил эту опасную стезю, а продолжал борьбу с грозными вирусными заболеваниями, я проникся к нему громадным уважением.

При первой же возможности решил навестить Михаила Петровича, познакомиться с ним поближе. Приехав в Москву, я как-то позвонил Чумакову, и он пригласил к себе.

Михаил Петрович встретил меня в довольно просторной (у него большая семья), но скромно обставленной квартире, провёл в кабинет, где кроме письменного стоял внушительных размеров круглый стол, — очевидно, комната служила и гостиной. У дверей, наблюдая за нами, сидел крупный дог бело-чёрной масти. Михаил Петрович взглянул на него, и тот, поняв мирный характер встречи, удалялся.

Быстро завязался дружеский разговор. Хозяин рассказывал. Отца потерял ещё в ранней юности. В 1931 году окончил медицинский факультет, остался аспирантом у профессора Ивана Михайловича Великанова (в то время профессор успешно занимался раневой, в частности газовой, инфекцией). В 1935 году защитил докторскую диссертацию на тему: «Иммунология анаэробной инфекции». В 1936 году был утверждён старшим научным сотрудником — вирусологом в институте микробиологии.

В возрасте 28 лет Чумаков в составе экспедиции по изучению клещевого энцефалита выехал в Хабаровский край. Здесь в августе 1937 года, вскрывая трупы умерших, он заразился и тяжело заболел. Последствия — полный паралич правой руки, ограниченные движения левой, потеря слуха с одной стороны и атрофия плечевого пояса. Казалось бы, удар, нанесённый болезнью, совсем выведет из строя учёного, оставит его пассивным инвалидом. Однако не такой это человек. Михаил Петрович вновь принимается за дело.

В 1938 году он попадает к Смородинцеву в отдел вирусологии. Оба наделены недюжинным дарованием, настойчивостью, энтузиазмом. Прекрасный творческий союз! В 1941 году за работу по клещевому энцефалиту Чумакову тоже присуждена Государственная премия СССР.

Вскоре он становится заведующим лабораторией. Его знания и опыт нужны фронту. На ленинградском и волховском направлениях в войсках вспыхивает эпидемия энцефалита. Чумакову с группой учёных удаётся предупредить её распространение.

В 1950 году Михаила Петровича назначают директором Института полиомиелита. В мире одна за другой возникают новые вспышки заболевания, унося множество жизней, превращая миллионы людей в инвалидов. М. П. Чумаков выпускает монографию о полиомиелите. В книге много ценных сведений, изложены методы профилактики и лечения, но проблема ещё далека от разрешения. В 1955 году на земном шаре опять обнаруживаются очаги Инфекции. Институт по изучению полиомиелита преобразовывают в Институт полиомиелита и вирусного энцефалита.

В то же время, как известно, А. А. Смородинцев и М. П. Чумаков создают вакцину против полиомиелита. И можно смело сказать: трудами двух наших соотечественников эта коварная болезнь была побеждена.

На «русскую вакцину» возлагали надежды во всех странах, например, когда подверглась угрозе Япония, туда командировали «спасательную бригаду» во главе с Чумаковым. Советские специалисты побывали в семи городах, под их руководством производилась вакцинация населения. Один из японцев, провожавший делегацию на родину, сказал:

— Вы, русские, не просто спасли много наших людей. Вы вошли в наши сердца как верные друзья из России. Мои товарищи дали такой наказ: «Поклонитесь им низко».

Михаил Петрович Чумаков и Анатолий Александрович Смородинцев за изготовление вакцины и внедрение её в практику были удостоены Ленинской премии.

И вот за последние десять лет М. П. Чумаков только тем и занимался, что отбивался от нападок и обвинений. Тридцать пять учёных написали письмо, в котором они доказывали, что это травля большого учёного, и требовали прекратить её. А Чумакову говорят; «Это вы сами организовали!» И создали комиссию во главе с С. В результате Чумакову пришлось оставить должность директора…

Только люди, мечтающие о славе, о карьере, свой уход с должности руководителя могут рассматривать как обиду, истинный учёный не ищет славы, он не думает о карьере, он болеет за свой раздел науки и любое перемещение по должности рассматривает с точки зрения пользы или вреда науке. Если от его ухода с административной должности наука выигрывает, он будет рад такому перемещению.