Павел Лукницкий - Сквозь всю блокаду Страница 78

После Эстонии, Ораниенбаумского «пятачка» и правобережья Невы 8-я армия, пополненная свежими силами, занимает теперь оборонительные позиции в Приладожье, от деревни Липки на берегу Ладожского озера до стыка с 54-й армией, которая по-прежнему до середины апреля вела наступательные бои на линии железной дороги Кириши — Мга, пытаясь совместно с левофланговыми армиями фронта пробиться к Любании Тосно. Боевые действия 54-й армии, особенно на участке Погостье — Веняголово, были жестокими и кровопролитными, но к успеху не привели.

В итоге Любанская операция, продолжавшаяся почти четыре месяца, сорвалась. Наши войска на этом участке фронта перешли к обороне. 54-я армия осталась на прежних своих позициях и вновь пополнялась.

Не удалось взять Любань и 2-й ударной армии, прорвавшей немецкий фронт со стороны Волхова и приблизившейся к Любани с юго-востока. Здесь завязались длительные бои, закончившиеся в, конце мая окружением 2-й ударной армии вследствие измены Родине командовавшего этой армией генерала Власова. Выйдя ив окружения, 2-я ударная армия заняла новый участок обороны на Волховском фронте и вспоследствии блистательно разгромила противостоявшие ей немецкие дивизии при прорыве блокады Ленинграда, а через год после того — и в боях, приведших к полному снятию с города блокады.

1 мая. Ленинград

…Стоит проскользнуть привидением в светлеющей, предрассветной ночи над разбухшими, залитыми блестящей водой льдами Ладоги, вдавливаясь в безграничную, плотную толщу воздуха, в которую на полчаса вмурована металлическая, смешанная, с фанерой и парусиной конструкция самолета У-2[38], стоит попрыгать в люльке попутного мотоцикла по ухабистой, прелой дороге, — и вот опять родной Ленинград!

Он всё тот же и совсем не тот, каким был в марте. Он необыкновенно чист, строг, прямолинеен ранним майским утром. Омытый легким весенним ветром, милосердно прогретый апрельским солнцем, преображенный невероятным трудом сотен тысяч людей, очищенный от грязного снега и льда, от всяческих, порою ужасных, отбросов, он сегодня выглядит особенно гордым, торжественным, вечным!

Он в этот день Первого мая трудится, как всегда. Вчера было опубликовано решение Управления агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) — считать 1 и 2 мая рабочими днями, демонстраций и парадов не проводить, на предприятиях провести митинги «под знаком мобилизации трудящихся на дело обороны страны».

Сегодня — солнечный день, теплынь почти летняя. Ленинградцы — бледные, истощенные, но приодетые, — не обращая внимания на обстрел, спокойно проходят по улицам.

Обстрел длится весь день, но многие явно прогуливаются. Еще недавно людей, которые просто прогуливались бы по Ленинграду, даже если никакого обстрела не было, невозможно было увидеть. У многих женщин в руках, в петлицах весенних пальто, даже в рабочих ватниках — первые полевые цветки, или еловые веточки, или просто пучки зеленых травинок.

В небесах ходят, кружат, охраняя город, наши одиночные самолеты. Кажется — просто играют, резвясь в вышине, — но нет, они несут самоотверженно и бесстрашно свою первомайскую службу, сегодня немцы опять стремились бомбить Ленинград. Наши летчики их не допустили до города. В этом особенная заслуга балтийцев.

По стенам расклеена «Ленинградская правда». В сегодняшнем номере помимо приказа, который я уже слушал ночью, большая статья П. С. Попкова, статья Вс. Вишневского «Стреляет Красная Горка», статья А. Фадеева, на днях прилетевшего в Ленинград из Москвы (вместе с Н. Тихоновым, возвратившимся из довольно длительной командировки). Николай Тихонов публикует сегодня свою «Балладу о лейтенанте». Кроме всего прочего, в газете обращение: «Отважные защитники Севастополя — героическому Ленинграду…»

Прохожие читают газету и одновременно слушают у репродукторов (хрипящих и изменяющих тембр человеческой речи) выступления участников радиомитинга. Заместитель командующего Ленинградским фронтом генерал-майор Гусев говорит:

— Войска Ленинградского фронта отметили революционный международный праздник мощными артиллерийскими залпами, обрушив тысячи снарядов на головы фашистских мерзавцев…

Да, эти залпы я слышал сегодня ночью!

— …Только за март и апрель противник потерял на Ленинградском фронте убитыми и ранеными свыше пятидесяти восьми тысяч солдат и офицеров… сбито двести сорок и подбито сорок восемь самолетов противника…

Выступают по радио артиллеристы, балтийцы.

— Идет весна, ломается лед, чернеет снег, светлеет день. Гудят вешние воды. Будут великие битвы… — звучит из репродукторов голос Николая Тихонова…

Всё-таки праздник в городе чувствуется! Настроение у всех праздничное!..

И звенит, звенит, проходя по Невскому, обвешанный с двух сторон людьми, везущий на своей «колбасе» гроздья ребятишек, трамвай — необыкновенный трамвай весны 1942 года, — трамвай-победитель, трамвай-легенда!

Первые вагоны трамвая после страшной зимы ленинградцы увидели 12–13 апреля. 12 апреля было официально обнародовано решение исполкома Ленгорсовета о возобновлении нормального пассажирского трамвайного движения с 15 апреля. В тот день торжественно, с красными флагами, лозунгами, плакатами, под восторженные возгласы ленинградцев двинулись из своих парков красно-желтые вагоны первых пяти маршрутов — «тройки», «семерки», «девятки», «десятки» и пересекающий Ленинград от Барочной петли и Зелениной улицы, через Васильевский остров и Невский проспект, через Лиговку и Смольный проспект до Большой Охты «маршрут номер двенадцать»!.. Какое это было торжество!

Трамвай идет!.. В трамвае, конечно, не могу не совершить праздничной поездки и я, — в моей фронтовой шинели, с толстой полевой сумкой на боку, с двумя шпалами старшего командира на зеленых петлицах, а в настроении — явно мальчишеском, в положении — висящего «зайца». Хорошо!..

Гигантские валы грязного снега и льда тянутся вдоль парапетов набережных. Фонтанка, Мойка, сама красавица Нева еще не скоро с помощью солнца и своих высвобожденных вод осилят эти гигантские навалившиеся на них горные хребты, свидетельствующие об исполинском труде очищавших улицы и дворы ленинградцев. Но улицы уже чисты! Асфальт и булыжник уже высушены, уже прогреты прекрасным солнцем!..

Город совсем не походит на тот, каким видели мы его год назад, в день еще мирного Первомая. Кители командиров-балтийцев, бескозырки краснофлотцев придают Ленинграду особенно остро ощутимый портовоморской вид, какого у города прежде никогда не было. Корабли на Неве, сбросив панцирь льда, не кажутся, как зимой, оцепенелыми, они вновь обрели свою осанку плавучести. Их причудливо укрывают маскировочные сети, испещренные кусками материи, — будто усыпанные листьями. Сети шлейфами тянутся к набережным, сращивая корабли с гранитом города. Мачты с некоторых судов в целях маскировки до половины сняты. На набережных около судов стоят «эмочки» и мотоциклы. Сидя на парапетах рядком с командирами, празднично одетые жены и матери беседуют о чем-то своем, — командиры не имеют права отходить от кораблей. Зенитки на палубах в этот день Первого мая ощерены, как всегда. Только несколько дней назад фашистские бомбардировщики прорвались в город, сбросили бомбы вдоль Невы и в Неву. Были попадания и в корабли. Каждый час налеты могут возобновиться.