Рудольф Баландин - Михаил Ломоносов Страница 79

У него по-прежнему остаются долги. И он по-прежнему вынужден просить не столько о милостях для себя, сколько об улучшении жизни русского народа и его просвещении, о процветании государства Российского. И по-прежнему ему удается претворить в жизнь лишь малую часть своих общественных начинаний.

В октябре 1763 года Ломоносова избирают почетным членом Петербургской Академии художеств. В марте следующего года он стал членом Болонской академии наук.

Возможно, на Екатерину II произвела впечатление честь, оказанная русскому ученому (почетным членом Шведской академии наук он стал в 1760 году). 7 июня, как сообщили «Санкт-Петербургские ведомости», в четвертом часу пополудни «благоволила Ея Императорское Величество с некоторыми двора своего особами удостоить своим высокомонаршеским посещением статского советника и профессора господина Ломоносова в его доме, где изволила смотреть производимые им работы мозаичного художества… также и новоизобретенные им физические инструменты и некоторые физические и химические опыты, чем подать благоволила новое высочайшее уверение о истинном люблении и попечении своем о науках и художествах в Отечестве. По окончании шестого часа, оказав всемилостивейшее свое удовольствие, изволила во дворец возвратиться».

Существует умилительный рассказ об этой встрече, но его достоверность вызывает сомнения.

Познание государства Российского

Ломоносов в последние годы сильно хворал. Порой у него так болели ноги, что он не мог выходить из дома. Возможно, его мучила подагра или у него был диабет; не исключено, что сказывались проводимые им химические опыты.

Энергия его не иссякала. Он работал над «Общей системой Российской минералогии», стремясь привести в порядок сведения о подземных богатствах империи. По его запросу в Географический департамент стали присылать образцы руд и минералов из разных районов страны.

Познание природных условий Российской империи было для Ломоносова не только обязанностью — как начальника Географического департамента. Он был к этому подготовлен профессионально как один из крупнейших знатоков наук о Земле.

Больше всего тревог и волнений доставляла ему работа над историей России. Из русских ученых в этом деле у него был предтеча: Василий Никитич Татищев (1686–1750). Об этом человеке следует рассказать подробнее.

Вот как охарактеризовал его историк Д. Корсаков: «Математик, естествоиспытатель, горный инженер, географ, этнограф, историк и археолог, лингвист, ученый юрист, политик и публицист и вместе с тем просвещенный практический деятель и талантливый администратор — Татищев, по своему обширному уму и многосторонней деятельности, смело может быть поставлен рядом с Петром Великим». Добавим: и с Михаилом Ломоносовым.

Род его не отличался ни богатством, ни славными делами, хотя вел свое происхождение от князей Смоленских, Рюриковичей. Василий с семи лет получил чин стольника, выучив русскую азбуку, арифметику, немецкий язык, а затем польский и латынь. Находился он при царской семье.

Общаясь с учащимися Киево-Могилянской и Славяно-греколатинской академий, Василий обдумывал философские, религиозные и научные вопросы, на которые не могли ему ответить ни домашний учитель, ни старший брат, ни отец. Тягой к знаниям и отвращением к суевериям Ломоносов походил на него.

Татищев в августе 1704 года сражался со шведами рядовым драгуном. В тот год в небе пролетел огненный шар с хвостом. Во многих европейских странах примерно в одно и то же время наблюдался этот «огненный змей». Учитывая это, Василий Никитич сделал верное заключение: полет проходил на очень большой высоте; следовательно, данное явление не атмосферное, а связано с космическим пространством.

В сражении при Мурмызе в Курляндии Василий Татищев был ранен. Второе ранение, будучи поручиком, получил в Полтавской битве на глазах Петра I. Царь подошел к нему и поцеловал в лоб.

Татищева нередко отправляли с поручениями за границу. Был он знающим инженером и артиллеристом; приобретал книги по строительству, фортификации, геологии, топографии, геометрии, философии, астрономии. К теории шел от практики. По инициативе Якова Брюса и с ведома Петра I приступил к составлению географии России. Написал руководство по геометрии и книгу по практической механике. Труды свои обычно не успевал завершить, ибо все более углублялся в суть предмета и расширял область исследований.

Начав географическое описание империи, он решил, что оно будет ущербным без учета сведений по истории, этнографии. Это подвигло его на создание наиболее полной и достоверной истории России, для чего потребовалось собрать и обработать исторические документы, летописи. Некоторые из них позлее были утрачены и сведения о них сохранились только благодаря его спискам.

Исполняя должность судьи, по собственному признанию, брал взятки, уточнив: несмотря на это, не поступал против совести и справедливости в своих решениях; «мзду» принимал только за сверхурочную работу. По выражению Татищева, «за труд и доброхотство от приносящего взять ни перед Богом, ни перед государством не погрешу». Хотя «мзда и мудрых очи ослепляет».

Подобные высказывания Татищев привел в нравоучении, написанном во время пребывания под следствием, «Духовная моему сыну». Другое его сочинение — «Разговор о пользе наук и училищ». Он восхвалял науку и выступал за свободу мысли, освобожденной от религиозных догм: «Невежды ученых людей безбожниками… называли от злости и сущего буйства… Недостаток просвещения наибольшею того причиною был».

С 1734 года Татищев организовал рудные поиски в Сибири, губернаторствовал в Астрахани, продолжая собирать старинные русские летописи и материалы для первого русского географического словаря (лексикона). Вел филологические и этнографические изыскания, руководя составлением русско-татарско-калмыцкого словаря. Закончил 12 глав «Общего географического описания всея Сибири». В очерке «Сказание о звере мамонте» дал описание костей этого животного. Составил вопросник, включающий перечень сведений, необходимых для описания природы, истории и современного экономического положения того или иного края. Эту программу комплексных исследований (198 вопросов!) можно считать образцовой для того времени.

Выйдя в отставку, в своем имении Болдино, близ Клина, Татищев продолжал работать над «Историей Российской». В его изложении вопреки традициям, укорененным авторитетом Церкви, она предстала не предопределенной свыше, а рациональным явлением, результатом деятельности людей, социальных процессов, взаимодействия общества с природной средой.