Андрей Марчуков - От Ленинграда до Берлина. Воспоминания артиллериста о войне и однополчанах. 1941–1945 Страница 8

Лошадей «Злого» (подседельный) и кобылу «Искру» с жеребёнком «Академиком» я передал красноармейцу Бартышеву – крепкого телосложения, среднего роста солдату. Так что Бартышев принял от меня самую крупную в полку пару коренных лошадей, весьма послушных, легко управляемых, смирных, вопреки кличкам. Мирным рос и жеребёнок «Академик».

Первые дни Великой Отечественной войны мы находились на государственной границе северо-западнее Ладожского озера, в 22 километрах от города Лахденпохья. Заняли боевые позиции, но финны первое время не наступали. Все мы несли обычную воинскую службу по охране батареи.

Бартышев охранял пост на конюшне. Во время проверки постов он сидел на бревне и… спал. Дело было днём, около обеденного времени. Я подошёл к нему, вынул затвор из карабина и разбудил его. Он растерялся, тем более не найдя на месте затвора. Когда я вернул ему затвор, он его вставил на место и, освирепев, направил на меня карабин, собираясь выстрелить. Но я стал его успокаивать, говоря, что это была шутка, что я сделал это по-дружески, в шутку. Еле уговорил его не стрелять. А сам подумал: на войне с оружием шутить подобным образом нельзя. Последствия могут быть смертельные.

Финны заняли свои приграничные рубежи, и на том война как бы прекратилась. Противник вёл себя неагрессивно где-то до середины июля[20]. А потом началось.

Из оперативной сводки штаба 334-го ап № 9 от 29.06.41 г.:

«…противник в 5.40 29.6.41 года предпринял наступление на погранзаставу № 5, которое было отбито пограничной заставой и 1/461 СП при поддержке 1/43 КТАП. Артгруппы занимают прежний боевой порядок».

Из оперативной сводки штаба 334-го ап № 10 от 30.06.41 г.:

«1. На всём фронте полка наблюдается активизация противника, готовящегося к наступлению…

2. На участке 1/334 происходит концентрация сил противника в р-не северо-западнее Эско. Дивизион вёл стрельбу по скоплениям противника – стык дорог шоссейной и просёлочной дороги (кв. 36–46) и по перекрёстку дорог (кв. 34–46), выпущено 76 мм – 56 гранат, 122 мм – 11 гранат».

Из оперативной сводки штаба 334-го ап № 11 от 02.07.41 г.:

«1. На участке 2/461 сп (и 2/334 ап. – А. М.) в ночь с 1 на 2.7.41 г. противник силами до 4-х рот прорвал госграницу на рубеже: Петяйямяки – Матрия – Алаккия и углубился в нашу территорию на 1 клм.

2. 1/334 крап с 3/461 сп продолжает удерживать район Кирконпуоли».

Из оперативной сводки штаба 334-го ап № 13 от 03.07.41 г.:

«1. На участке 3/461 сп и 1/334 ап противник в ночь на 3.7.41 года пытался атаковать, но успеха не имел благодаря активным действиям 3/461 и 1/334 ап, и продолжает занимать прежнее положение».

Из наградного листа на представление командира орудия младшего сержанта Иншина Ивана Николаевича к медали «За Отвагу»:

«В ночь с 30.06 на 1.07. противник пытался окружить и уничтожить 7 роту 461 сп, …тов. Иншин под сильным огнём противника… быстро вывел своё орудие из зоны огня на запасную площадку, вовремя открыл огонь по белофиннам, тем самым уничтожил около двух взводов белофиннов и пулемёт у вышки, что северо-восточнее оз. Хухталампи».

Из наградного листа на представление наводчика орудия, красноармейца Молочникова Виктора Михайловича к медали «За Отвагу»:

«3.7.41 года орудие, на котором работал тов. Молочников, было поставлено на передовой противотанковой позиции. Вместо танков в наступление на батарею пошла пехота противника. Тов. Молочников стрелял картечью прямой наводкой, не дал возможности пехоте противника продвинуться вперёд. И этим прикрыл отход своей пехоты. Тов. Молочников за час выпустил 300 снарядов, уничтожил около 100 белофиннов».

[Расчёт, в котором воевал дед, упоминался в числе отличившихся во время приграничных боёв.]

Из наградного листа на представление командира 1-го орудия 1-й батареи 334-го ап старшего сержанта Бухарбаева к медали «За Отвагу»:

30 июня и 1 июля 1941 года «орудие… вело интенсивный огонь по наступающему противнику. 3.7.41 года орудие вело меткий огонь по белофинской пехоте, наступавшей на 8[-ю] роту 461[-го] сп – атаки противника были отбиты метким огнём». А 4 июля командир орудия «Бухарбаев со своим расчётом вёл огонь по н[аблюдательному] п[ункту] противника прямой наводкой с открытой о[гневой] п[озиции]».

«Артиллерия – бог войны», «пехота – царица полей» – основополагающие понятия военных дней. Артиллерия прорывает оборону противника, пехота теснит врага и захватывает территорию. За ними тыл – АХО (административно-хозяйственное отделение), а чуть подальше, сзади – санбат (санитарный батальон), при нём – похоронная команда.

На военных картах всё это вместе обозначалось одной стрелой. Когда стрела натыкалась на сильное сопротивление противника, на карте рисовали дополнительные стрелы. А если и они «ломались» о линию обороны противника – беда: враг переходил в контрнаступление, приходилось отступать. Тогда артиллерия прикрывала отступление пехоты, часто оказываясь позади неё, применяя огонь «прямой наводкой».

Можешь себе представить, уважаемый читатель, положение артиллерийского орудия – 76-мм пушки на конной тяге, состоящей из «коренной» и двух «выносных» упряжек, в том и другом случаях!

Из боевой характеристики на командира отделения тяги 2-й батареи 334-го ап Смагинского Андрея Павловича:

«1.7.41 года при окружении 7[-й] роты 461[-го] сп и 2[-й] батареи белофиннами с трёх сторон, т. Смагинский организовал круговую оборону отделения тяги лошадей. Несколько раз пытались финны ударить справа в тыл батареи, перебить лошадей и напасть на расчёт и орудия. Но все попытки противника были разбиты огнём гранат и пулемётов, и стрелков. В этом бою тов. Смагинский сохранил полностью лошадей. И нанёс тяжёлое поражение белофиннам».

Беспокоили нас, орудийников, истребители, летавшие низко вдоль опушек леса, из которого выставляли свои стволы наши пушки и гаубицы. Они прицельно бросали на орудия ручные гранаты, сея смерть среди солдат орудийных расчётов. Ранили наводчика орудия Ивана Тоцкого[21].

В первые дни войны артиллеристы ещё не имели автоматических винтовок, на их вооружении были винтовки-трёхлинейки образца 1891/1930 года со штыком, 32 патрона в сумке на ремне и противогаз. При внезапном появлении самолётов солдаты не успевали из личного оружия выстрелить по ним в упор. А стрельба в хвост самолёту была безуспешной… Досадно было сознавать, что враг вооружён автоматами, а мы – винтовкой со штыком и что он нас бомбит прицельно, по орудиям, а мы не можем встречать его огнём «бога войны»[22]. Изо дня на день противник наглел, издевался над нами и пехотой, залегшей в окопах у самой госграницы. Но вот терпению пехоты пришёл конец.

Из газеты «На страже Родины» от 8 июля 1941 г. (о действиях 1-й батареи 334-го ап):

«Весь день батарея вела огонь. Снаряды ложились точно, сметая с лица земли материальную часть и живую силу противника. Когда наступила ночь, артиллеристы получили некоторую передышку. Расчёты оставались у своих орудий, готовые в любую минуту возобновить сокрушительный огонь по врагу».

В ночь с 2 на 3 июля нашему орудию № 1, первому по номеру в полку, представилась возможность отличиться – открыть личный счёт в отместку врагу. Ещё с вечера пехотное подразделение, которое поддерживал наш артполк, попросило «снять» финского корректировщика миномётного огня, обеспечивавшего точное попадание мин по нашему переднему краю. Предполагалось, и разведкой это подтвердилось, что вражеский корректировщик засел на пограничной вышке. Пришёл приказ сделать это нашему 1-му дивизиону, 1-й батарее, 1-му взводу. Вот орудие наше и должно было выехать ночью на прямую наводку по врагу.

Мы, орудийный расчёт и ездовые вместе с командованием взвода и батареи, составили и обсудили план «операции». В связи с наступившим периодом «белых ночей» утратилась возможность действовать «под покровом ночи»: ночью всё видно почти как днём. Как же быть? Во-первых, решили выехать на задание в час ночи, когда она становится самой тёмной (на самом же деле – чуть-чуть темнее другого времени). Во-вторых, чтобы избежать лишней возни, шума и не выдать себя противнику, орудие доставить на огневую позицию на тяге лишь одной пары лошадей – коренной, без «выносов», а их оставить на батарее. К тому же рельеф был равнинный, и усилий одной пары вполне хватало. «Академика» не отлучать от матери.