Игорь Оболенский - Легенды московских кладбищ Страница 8

Николай Волков женился лишь после войны, взяв в жены актрису Малого театра Дарью Зеркалову.

Так совпало, что сегодня все участники этого любовного треугольника — Казароза, Книппер-Чехова и Волков — обрели свой последний приют рядом друг с другом…

А мы тем временем продолжаем идти по МХАТовской аллее. Бесспорно, одно из главных захоронений на ней — это белоснежное надгробие Константина СТАНИСЛАВСКОГО (1863–1938).

Как известно, Станиславский — это псевдоним, который сын известного промышленника Сергея Алексеева выбрал, чтобы «безнаказанно» играть на сцене. Обман раскрылся, когда отец купил билеты в театр, чтобы посмотреть на некоего Станиславского, о гениальной игре которого говорила вся Москва. Что испытал Сергей Владимирович, когда занавес открылся и на сцену вышел его родной сын и, как он думал, продолжатель семейного дела, остается только догадываться.

Но судьба будущего создателя Художественного театра была решена, ни о каком занятии предпринимательством конечно же не могли идти и речи. При том, что фамилия Станиславский так до конца и осталась лишь псевдонимом. На дощечке, висящей на двери в кабинет Константина Сергеевича, было написано: «Константин Алексеев».

Под настоящей фамилией мужа жила и его супруга, актриса Художественного театра Мария ЛИЛИНА (1866–1943). В доме-музее Станиславского в Леонтьевском переулке в комнате Марии Петровны бережно хранится носовой платок с вышитой монограммой «М.А.» — «Мария Алексеева». А своим псевдонимом актриса была обязана названию цветка, на который, по мнению друзей, была похожа.

В одной могиле с родителями похоронены и их дети — сын Игорь и дочь Кира.

Кира Константиновна (1891–1977) несколько лет была женой великого художника Роберта Фалька. И когда Фальку задавали вопрос о том, каково это — жить с дочерью Станиславского, он всегда отвечал: «Прекрасно! Я ведь и женился по любви к тестю».

Добрая знакомая Фалька Вера Ивановна Прохорова рассказывала мне: «Константин Сергеевич тоже очень любил своего зятя. А вот супруга Станиславского Мария Петровна Лилина относилась к Фальку весьма прохладно.

Роберт Рафаилович рассказывал об одном эпизоде, который иллюстрировал взаимоотношения внутри семейства.

На одном из ужинов в доме Станиславского было много гостей. Фальк сидел за столом рядом с Константином Сергеевичем и напротив Марии Петровны. Так получилось, что, задумавшись о чем-то, Роберт Рафаилович локтем задел бокал с красным вином, стоявшим перед ним, и опрокинул его на белоснежную скатерть.

Все сделали вид, что ничего не заметили. Официанты мгновенно сменили скатерть, а перед Фальком поставили новый бокал. Но и его постигла та же участь. Буквально через пять минут художник снова опрокинул посуду.

На сей раз Станиславский улыбнулся неловкости зятя, а Лилина одарила его строгим взглядом. А официанты снова постелили чистую скатерть и снова поставили новый бокал. Но прошло всего несколько мгновений, как Фальк, потянувшись к какому-то блюду, вновь опрокинул бокал с вином. Станиславский уже не мог сдержаться от хохота, а лицо Лилиной от негодования пошло красными пятнами.

Фальк, который был человеком абсолютно лишенным какой бы то ни было практичности, в конце концов ушел из семьи Станиславского. Но не из-за своей неловкости за столом, разумеется.

А отношения с Константином Сергеевичем, бывшим, напротив, несмотря на всю свою безусловную гениальность, весьма земным человеком, у него сохранились до самой смерти Станиславского…»

Кира Константиновна тоже стала художницей, в кабинете ее великого отца на самом видном месте висит натюрморт ее работы.

На одной площадке со Станиславским в 2000 году похоронили народного артиста СССР Олега ЕФРЕМОВА (1927–2000). То, что многолетний художественный руководитель МХАТ (Ефремов руководил театром тридцать лет, с 1970 года) обрел свой последний приют подле самого основателя Художественного театра, было знаком особого уважения и признания заслуг Олега Николаевича.

В последние годы Ефремов тяжело болел. 24 мая 2000 года у Михаила Ефремова, сына великого актера и режиссера, остановились часы. Как оказалось, аккурат в то мгновение, когда остановилось сердце его отца.

А вот и могила Михаила Афанасьевича (1891–1940) и Елены Сергеевны (1893–1970) БУЛГАКОВЫХ.

Судьба Михаила Булгакова известна, пожалуй, каждому. Роман «Мастер и Маргарита» — тот памятник, который Михаил Афанасьевич возвел себе на века. Ну а Елена Сергеевна — имя и отчество, ставшее синонимом идеальной писательской жены. Кажется, что Булгаковы разве только родились не в один день, а уж всю-то жизнь точно провели рядом друг с другом. На самом деле их брак продолжался всего восемь лет.

О Елене Сергеевне мне много рассказывала героиня моей книги «Четыре друга на фоне столетия» Вера Ивановна Прохорова, которая была хорошо знакома со вдовой писателя.

Вера Ивановна вспоминала: «Когда Булгаковы только стали жить вместе, Михаил Афанасьевич взял с Елены Сергеевны слово, что умрет у нее на руках. Елена Сергеевна вспоминала, что Булгаков вообще довольно часто говорил о своей смерти. Но делал это так весело и непринужденно, что никто не воспринимал его слова всерьез. Все только смеялись. И она тоже, услышав просьбу мужа, кивнула — конечно же он умрет у нее на руках. И именно так оно и вышло. Умер Михаил Афанасьевич, держа в ладонях руку Елены Сергеевны. Она вспоминала, что Булгаков был уже мертв, а его рука какое-то время еще сохраняла тепло.

На могиле Булгакова лежит небольшой камень. Когда Елена Сергеевна только стала искать надгробие для памятника мужу, ей сказали, что ничем помочь не могут. Но если она хочет, то может посмотреть старые надгробные камни. Тогда в Москве вовсю шло перезахоронение. Несколько могил из Даниловского монастыря перенесли на Новодевичье кладбище. Установили новые памятники, а старые выбросили.

Елене Сергеевне понравился один камень. Ей позволили его установить на могиле Булгакова. А потом оказалось, что тот камень прежде лежал на могиле Николая Гоголя, которому поставили новый памятник с нелепой надписью «От правительства Советского Союза». А Николай Васильевич был самым любимым писателем Булгакова. Получается, сбылось предсмертное желание Булгакова, обращенное к Гоголю: «Учитель, укрой меня своей чугунной шинелью».

Михаил Афанасьевич скончался 10 марта 40 года в 16–39. Именно в это время Елена Сергеевна сделала такую запись в своем дневнике: «Миша умер». А брату Михаила Афанасьевича она писала: «Он умирал так же мужественно, как и жил. Вы очень верно сказали о том, что не всякий выбрал бы такой путь. Он мог бы, со своим невероятным талантом, жить абсолютно легкой жизнью, заслужить общее признание. Пользоваться всеми благами жизни. Но он был настоящий художник — правдивый, честный. Писать он мог только о том, что знал, во что верил. Уважение к нему всех знавших его или хотя бы только его творчество — безмерно. Для многих он был совестью. Утрата его для каждого, кто соприкасался с ним, — невозвратима».