Анатолий Куликов - Тяжелые звезды Страница 8

Много лет спустя мы попробовали подсчитать, сколько же генералов воспитал Федор Степанович, только будучи комбатом. Получилось, что около сорока. Только в нашем батальоне до генеральских звезд дослужились, если я не ошибаюсь, девять человек: генерал армии Анатолий Куликов, генерал-полковник Аркадий Баскаев, генерал-лейтенант Анатолий Пониделко, генерал-лейтенант Владимир Дмитрин, генерал-лейтенант Игорь Рубцов, генерал-лейтенант Хачим Шогенов, генерал-майор Анатолий Бобровник, генерал-майор Сергей Заботин, генерал-майор Владимир Мартыненко. Общий подсчет невозможен, так как полковник Измайлов до 1982 года служил заместителем начальника училища и возглавлял учебный отдел. Многие его воспитанники до генеральских высот еще просто не доросли. Но я уверен, что тысячи офицеров, которые окончили прославленное Владикавказское училище, еще не раз вспомнят Федора Степановича добрым словом. И когда придет пора по старой русской традиции опускать в стакан с водкой новые офицерские звездочки и боевые ордена. И когда нам, в свою очередь, придется передавать знания новым курсантам и офицерам. На таких полковниках, как Измайлов, держатся внутренние войска МВД России.

Курсантский батальон Измайлова отличался дружбой, взаимовыручкой и хорошими оценками по всем предметам. Мы забирали все первые места по училищу на спортивных соревнованиях, на соревнованиях по строевой подготовке и даже в конкурсах художественной самодеятельности. Не могло идти речи о каких-то поблажках и слабостях.

Мне, например, пришлось пропустить первые зимние каникулы, чтобы исправить двойку по физической подготовке. На первых порах мне тяжело давался подъем переворотом на перекладине. Надо было сделать пять-семь раз. У меня хватало сил на один или два.

Двойка по физподготовке — это значит, что в военном училище делать нечего. Поэтому домой я не поехал, а все каникулы провел в спортзале. Начал бегать, записался в секцию штангистов. Уже к концу первого курса у меня не было никаких проблем. Позднее стал кандидатом в мастера спорта по стрельбе, имел спортивные разряды по борьбе, тяжелой атлетике и преодолению полосы препятствий.

Все остальные предметы давались мне довольно легко.

Как-то в последний год учебы ко мне подошел курсовой офицер и предупредил: «Куликов, если все выпускные экзамены ты сдашь на «отлично», у тебя выйдет диплом с отличием». Я удивился, потому что никаких подсчетов не вел и не был зубрилой. Оказалось, что наши офицеры куда более внимательно, чем мы сами, следили за нашими успехами. К словам курсового офицера я отнесся очень серьезно.

Диплом с отличием много значил для молодого офицера. Во-первых, мне предоставлялась возможность по своему желанию выбрать место будущей службы. Во-вторых, он давал известные льготы при поступлении в Военную академию имени М.В. Фрунзе — я бы поступал туда «по малому кругу». Две первые пятерки по профилирующим дисциплинам — тактике и боевой технике — освобождали меня от сдачи остальных экзаменов, в том числе по физике и математике, которые доставались мне несколько труднее. Я бы справился и с ними, но теперь у меня появлялась возможность сконцентрировать направление главного удара на те экзамены, которые считались профилирующими и решали исход моего будущего поступления в академию.

Конечно, можно было махнуть рукой на «красный» диплом. В принципе мне было все равно, куда меня распределят после училища. Я был готов служить хоть в песках, хоть в тундре — лишь бы служить офицером. Одно только это считал настоящим счастьем. Рассчитывать на учебу в Академии имени Фрунзе я мог только в перспективе, и то при условии, что смогу за это время стать командиром отдельного взвода. Когда это произойдет, я не знал. После училища мы становились командирами обычных взводов, и могли пройти годы, прежде чем случится первое повышение по службе.

Тем не менее все выпускные экзамены в училище я сдал на пятерки и получил диплом с отличием.

С Колей Малышевым, моим другом, мы решили так: поедем служить в Ленинградское соединение (Теперь это Северо-Западный округ внутренних войск. — Авт.). Николай был родом из этих мест, из Новгорода, и рассчитывал, что его пошлют в родные края. Ему очень этого хотелось, и даже была, как помнится, какая-то веская причина. Мне было еще проще: будучи отличником, я имел право выбора.

На заседание распределительной мандатной комиссии, как это обычно бывает, вначале приглашаются те, кто окончил училище по первому разряду. Вызвали меня. На вопрос, где бы я хотел служить, ответил, как договаривались с Николаем: «В Ленинграде (Теперь Санкт-Петербург. — Авт.)». Вижу, члены комиссии согласно кивают головами: «Распределяетесь в Ленинград…»

Следом за мной зашел Николай. У него не было «красного» диплома, но он предполагал, что комиссия примет во внимание его просьбу. Оказалось, что нет. Вышел совершенно расстроенный: «Ты знаешь, в Ленинград больше мест нет…»

Конечно, я не мог оставить друга в беде. Стучу в дверь и прошу комиссию выслушать мое решение. Говорю: «Я отказываюсь от Ленинграда! Я хочу в Москву!..» Председатель комиссии смотрит на меня осуждающе: «Молодой человек, вы ведь только что…»

Как мог, объяснил ситуацию. Сказал, что если нет возможности ехать вместе с другом, то хотел бы уступить ему Ленинград. Сам готов служить, где угодно, но если право выбора еще остается за мной, то я называю Москву.

Знаю, что уже готовы мои проездные документы.

Пока дожидался своей участи в коридоре, слышал, как за дверью шумела комиссия. Немного погодя вышел очень строгий Измайлов и погрозил пальцем: «Мы так не договаривались!..» Но тем не менее меня вызвали во второй раз и огласили окончательное решение: «Вы имеете право выбора. Мы согласны: вы едете в Москву…»

К сожалению, так разошлись наши с Колей Малышевым военные пути. Встречались один раз, уже в то время, когда я был слушателем Академии имени Фрунзе, а Николай поступил на инженерно-технический факультет Высшей пожарно-технической школы. Как правило, я стараюсь не терять из виду своих однокашников, особенно тех, кого считаю друзьями, товарищами, соратниками. По Академии имени Фрунзе — это полковник Александр Иванов и умерший несколько лет тому назад полковник Владимир Ладейщиков. По Академии Генерального штаба — генералы и адмиралы Алексей Нефедов, Анатолий Ларин, Владимир Киселев, Николай Чуркин, Дмитрий Герасимов, Владимир Аверкиев, Владислав Щербак, Анатолий Макарычев, Бронислав Кузеняткин, Александр Альшевский, полковники Владимир Кривов и Валерий Бондаренко.

Некоторые мои однокашники по Орджоникидзевскому (Теперь Владикавказскому. — Авт.) училищу внутренних войск станут действующими лицами этой книги. И это не случайно. Нам всем выпало жить в непростое время. У нас схожие судьбы. С полковником Анатолием Бобровником (позднее ему будет присвоено воинское звание «генерал-майор») мы станем участниками ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции. С Хачимом Шогеновым встретимся во время драматических событий в Кабардино-Балкарии. Комендантом Белого дома осенью 1993 года мной будет назначен генерал Аркадий Баскаев, а комендантом Чеченской Республики станет в 1996 году генерал Владимир Дмитрин. Заслуженную славу отважного боевого генерала приобретет в Ингушетии, в Северной Осетии и в Чечне генерал Игорь Рубцов. На генерала Анатолия Пониделко, ставшего начальником Главного управления внутренних дел Санкт-Петербурга и Ленинградской области я, будучи министром внутренних дел России, буду опираться во время проведения важнейшей операции против коррупционеров в милиции, которую мы назвали «Чистые руки».