Алексей Щербаков - Летчики, самолеты, испытания Страница 8

После этого выяснилось, что Хартман и Покрышкин воевали в одних местах и даже встречались в воздухе. Немцы знали имена и радиопозывные наших асов и по радио предупреждали, что они в воздухе. В наших ВВС это не практиковалось и поименно сильнейших противников наши летчики не знали. Хартман очень высоко отозвался о Покрышкине и сказал, что дважды отклонился от боя с ним.

Разумеется, судить воина проигравшей страны за то, что он хорошо воевал, — произвол и нелепость. Второе позорное судилище прибавило к двадцати годам еще пять. Но в 1955 году в связи с изменением международной обстановки все немецкие военнопленные были отпущены на родину, в том числе и Хартман.

Конечно, нам, россиянам, стыдно за допущенную несправедливость и произвол к немецкому асу, но такая же несправедливость была проявлена ко многим советским воинам-победителям. Вспомним хотя бы о воинах, освобожденных из немецкого плена и сменивших немецкий лагерь на отечественный — советский, или судьбу Юрия Гарнаева.

Наверное, пора бывшим противникам поговорить друг с другом без ожесточения военного времени и без посредничества волонтеров холодной войны вроде Толивера и Констебля. О немецких асах есть что сказать помимо негативного отношения к цифре 357. Отрицая ее, все же следует признать, что Хартман — наиболее вероятный кандидат на звание самого результативного летчика-истребителя второй мировой войны. Он лидер среди асов Люфтваффе, а они, вероятно, могли иметь личные счета побед более высокие, чем счета асов союзников. Для этого были объективные причины.

Так, некоторой части летчиков Люфтваффе представлялась возможность действовать в привилегированных условиях. Они сами выбирали выгодное для себя время и место боя и имели право не вступать в бой, избегая излишнего риска.

Нашим летчикам-истребителям такие возможности не предоставлялись. Хотя во второй половине войны в ВВС стали практиковать свободную охоту и были сформированы полки асов, но все это было в малых масштабах. Главными задачами истребителей было прикрытие наземных войск и сопровождение штурмовиков и бомбардировшиков.

Результаты их действий оценивались наземным командованием по успеху выполнения этих задач, а не по количеству сбитых самолетов.

Прикрывая штурмовиков, наши истребители не должны были ввязываться в бой с немецкими, а только препятствовать их атакам заградительным огнем.

В случае прикрытия переправ и плацдармов наши истребители не имели права уклоняться от боя даже с превосходящими силами истребителей противника.

В 1942 и даже 1943 годах нашим истребителям предписывалось как можно дольше барражировать над прикрываемым объектом, что требовало полета на экономическом режиме и малой скорости. Это ставило их в заведомо невыгодное положение при встрече с истребителями противника.

Все это препятствовало количеству воздушных побед, но способствовало делу конечной победы.

Старшие товарищи

Амет-Хан Султан

Рассказ начну с похорон. 1 февраля 1971 года в испытательном полете погиб дважды Герой Советского Союза, кавалер многих орденов, известный ас Отечественной войны, заслуженный летчик-испытатель, лауреат Государственной (при получении — Сталинской) премии Амет-Хан Султан. На похороны приехали две делегации: одна, во главе с руководителем республики Дагестан, официальная, а неофициальная — от крымских татар Ташкентской и Ферганской областей — так она именовалась на лентах венков.

По отцу Амет был лакец. В Дагестане традиционно были развиты ремесла и отхожий промысел. Отец был слесарем и лудильщиком. Оказавшись в Крыму, он женился на татарке и остался там жить. Там же, в Алупке, родился и прожил до совершеннолетия и Амет.

На похоронах и поминках представители обеих делегаций несколько патетически, по-восточному, подчеркивали свое с покойным землячество. Одни говорили, что плачут горы Дагестана, другие — что скорбит Черное море. Два народа оспаривали честь считать Амета своим сыном. Сам Амет в национальном вопросе занимал позицию твердую. «Отца и мать, — говорил он, — не выбирают, а герой я не татарский и не лакский, а Советского Союза».

Биография его была обычной. После татарской семилетки — аэроклуб. Затем военное училище летчиков. Летчик-истребитель и война. Ее он прошел от первого до последнего дня.

Первую победу одержал таранным ударом: при атаке «Юнкерса-88» над Ярославлем на его «Харрикейне» отказали пулеметы, и таран оказался крайне необходимым. Позже он воевал в 9-м гвардейском истребительном полку.

Четырем летчикам этого полка было присвоено звание Героя Советского Союза дважды — случай в наших ВВС беспрецедентный. Одним из них был Амет-Хан Султан.

Одно время 9-й гвардейский воевал вместе с французским полком «Нормандия — Неман». Вот что писал в своей книге об Амет-Хане французский летчик Франсуа Жофре «24 февраля «Нормандия» торжественно отмечала награждение полка орденом Боевого Красного Знамени. В этот день я встретил своего друга Амет-Хана и с большим интересом слушал этого невысокого мужчину с густыми черными вьющимися волосами, выбивающимися из-под лихо заломленной набекрень шапки. Все в нем необычно, выразительно и живописно: голос, лицо, жесты и даже его кавалерийское галифе».

Амет был красив и в 50 лет, особенно его живые выразительные глаза. Но при такой яркой внешности он был скромен, застенчив и очень деликатен и тактичен в отношениях с людьми. При семилетнем образовании в нем чувствовалась большая внутренняя интеллигентность.

Не совсем обычным был его путь в летчики-испытатели. После окончания войны Амет был направлен в командную академию ВВС, но не сдал вступительные экзамены. К этому времени возник крымско-татарский вопрос, и его уволили из армии, несмотря на звание дважды Героя Советского Союза. Для чиновников-кадровиков мнение начальства о крымских татарах было важнее боевых заслуг.

Куда было деваться в Москве молодому человеку, вся сознательная жизнь которого прошла в полетах и на войне? Амет-Хан оказался в положении критическом.

Первыми его заметили земляки отца из цирковой труппы «Цовкра» — дагестанские канатоходцы — и предложили их возглавить.

— Я же не умею ходить по канату, — говорил Амет-Хан.

— Тебе не надо ходить по канату. Твое дело — быть в афишах. Руководитель труппы дважды Герой Советского Союза.

Пригласили в цирк на репетицию. Артистов в «Цовкре» готовили с детского возраста. Амет увидел, как тренер тащит за лонжу на канат мальчишку, а тот боится и плачет.