Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц - Джон Дуглас Страница 8

Учителя со своей стороны могут дополнить картину. Помимо травли и агрессивного поведения в школе, они упомянут, скорее всего, что он умен, но не усидчив. У него нет мотивации к учебе. На самом деле мотивация есть, просто она направлена не туда, куда учителям бы хотелось.

Когда я даю интервью или выступаю перед различными аудиториями по всей стране и упоминаю, что, по моему мнению, серийными убийцами не рождаются, а становятся, мне часто говорят, что некоторые дети – «прирожденные убийцы». Может быть, «дурное семя» все-таки существует? Может ли появиться на свет «исчадие зла»? Вопрос, скорее, из области теологии, а я плохо в ней подкован. На самом деле некоторые дети действительно с ранних лет проявляют большую степень агрессии, чем остальные, хуже контролируют свое поведение и проявляют антисоциальные черты. Это не означает, что они обязательно станут преступниками. Но наши исследования и работы ведущих психологов по всему миру показывают, что если у ребенка имеется подобная предрасположенность, то, добавив к ней неблагополучную среду и никак не вмешиваясь, мы, скорее всего, получим взрослого, склонного к насилию. Возможно, это одна из причин, по которой из двух или более сыновей в одной семье только один становится преступником и нарушителем закона. Все трое растут в одинаковой обстановке, но один родился более уязвимым, чем другие.

Здесь я хочу остановиться и еще раз повторить то, что считаю очень, очень важным. Тот факт, что я могу объяснить какое-то поведение, не означает, что я его оправдываю. Мы можем понимать, по каким причинам человек стал преступником, но никто не принуждал его причинять другим людям боль. Неблагополучная среда, отсутствие любви или насилие в семье не означают, что человек не может сопротивляться подобным искушениям, и никто не появляется на свет настолько слабовольным, чтобы поддаваться каждому соблазну. В противном случае ловить преступников было бы проще простого – в то время как всех тех, за кем я охотился, поймать было очень нелегко. За три десятилетия службы я не помню ни единого правонарушителя, который так хотел бы совершить жестокое преступление, что сделал это в непосредственном присутствии офицера полиции. Это общепринятая аксиома, которую обычно называют «принцип офицера под боком».

Вернемся к примеру с Дуайтом, рецидивистом из нашего сценария с ограблением в начале главы. Возможно, никто не мог предсказать, что его в конце концов казнят за убийство человека, но теперь, когда вы это читаете, конец уже известен. Он был просто бомбой с часовым механизмом, которая непременно должна была взорваться. Тем не менее его отпустили. Никакая терапия, тюремное заключение и другие влияния, которым его подвергли, не сумели отвратить его с пути, который теперь кажется нам единственно возможным. Но данный случай достаточно очевидный. Постепенно мы перейдем к более сложным.

Точно так же, как есть детские индикаторы, указывающие на будущие проблемы, существуют взрослые разновидности поведения – сами по себе не криминальные, – на которые стоит обратить внимание, как стоило обратить внимание на первые шаги Дуайта в преступной деятельности. Я расскажу вам о нескольких делах – во всех был задействован один и тот же фетиш – и покажу, как опытный профайлер может использовать их, чтобы понять мотив преступника и предсказать его будущие действия.

Одной из икон американского общества во второй половине ХХ века была кукла Барби. Я сам вырастил двух дочерей и привык видеть Барби, разбросанных по дому, в разной степени обнаженности и разных стадиях разрушения. Поколения девочек выросли на Барби с Кеном и их подружках. Тут нет ничего особенного. Но когда этот символ стиля, гламура и женственности попадает в менее невинные руки, то я проявляю к нему профессиональную заинтересованность.

В конце 1980-х с ФБР связалась фотолаборатория, в которую мужчина под тридцать отдал на проявку серию фотографий: он был снят в камуфляже и позировал в кузове своего внедорожника с куклой Барби, которая выглядела так, словно ее пытали. Лицо он испачкал черной краской; рядом сидела хаски – его собака. На последних фотографиях серии две Барби, блондинка и брюнетка, были обезглавлены и залиты кровью. В полицию мужчина не попадал, да и никаких законов, расчленив куклу, не нарушил, но я сказал, что к нему стоит присмотреться. Тот факт, что он потратил столько усилий, чтобы сделать эти фотографии, подсказывал, что это важный аспект его жизни. Тот факт, что он, взрослый, играл с куклами, говорил, что он плохо адаптируется в среде ровесников. А то, что у него есть машина и охотничье оборудование, указывало на мобильность, финансовый ресурс и наличие оружия, способного причинить серьезный ущерб. Пока что он просто развлекался. Я не думал, что он уже совершил серьезные преступления против женщин. Это просто здравый смысл: ты не возвращаешься от убийств и изнасилований к разыгрыванию садистских сценок с куклами.

Но, как вы помните, мы уже говорили, – фантазии предшествуют преступному акту. Со временем могло случится так, что куклы перестанут его удовлетворять. Он начнет мечтать о реальном опыте. И когда представится возможность, может воспользоваться ею. Представьте – он в лесу, один, погружен в свою фотосессию, возбужден, и тут мимо пробираются две симпатичные туристки. Подчинившись импульсу, он может воплотить свою фантазию в реальность. Поскольку у него камера, он, скорее всего, снимет свое преступление, чтобы проверить, насколько точно повторил «кукольный» сценарий.

Этот парень меня тревожил. Я чувствовал, что мотивация у него серьезная. Но пока что мы ничего не могли с ним сделать. Я предложил местной полиции держать его в уме: если будет совершено преступление подобного рода, то есть произойдет эскалация, его можно будет проверить как подозреваемого. Но в идеале следовало остановить его до того, как случится нечто серьезное.

Другой парень, втыкавший сотни булавок в голых Барби в психиатрической лечебнице на Среднем Западе, был приспособлен к жизни не лучше первого, но, я бы сказал, не представлял опасности. Он не персонализировал кукол, над которыми издевался, и, на мой взгляд, его действия указывали на проблемы с женщинами-ровесницами. Возможно, он был столь же враждебным, как первый, но не отличался его изощренностью, да к тому же находился в госпитале под наблюдением. Как некоторые поджигатели и террористы, о которых мы будем говорить дальше, он был трусом и одиночкой. У него не было даже собаки!

Так в чем разница их мотивов?

Второй парень выплескивает свою ярость и фрустрацию, наказывая фетиш, о котором он мечтает, но никогда не сможет обладать. (Если бы он делал то же самое с куклой-ребенком, а не куклой-женщиной, я бы пришел к другому заключению.) Первый же, хоть и не перешел к воплощению своих фантазий в реальность, в действительности пытается отомстить за некий реальный или воображаемый ущерб, причиненный женщиной – или женщинами в целом. У себя в голове он уничтожает их всех. Его тяга к манипулированию, доминированию и контролю, если дать ей волю, может легко закончиться убийством.

Вот еще один пример. В середине 1980-х я расследовал случай вымогательства на юге, который передали в ведение ФБР. Мать-одиночка с двумя маленькими детьми получила одно за другим два письма, в которых ее просили – точнее, сначала молили, а потом требовали, – чтобы она сделала семьдесят две черно-белые фотографии себя в обнаженном виде, а пленки оставила в указанном месте в торговом центре. Если она не подчинится, ее детей убьют.

Проанализировав письмо, я подумал, что вымогатель – неадекватный человек, а такие люди обычно наблюдают за жертвой, прежде чем обращаться к ней с требованиями и сообщать, как выполнить их. Он мог владеть персональной информацией о ней, даже устроить слежку. Поэтому, сказал я местным полицейским, он может под каким-либо предлогом явиться к ней домой – например, спросить дорогу.

Если он требует семьдесят две фотографии, причем обязательно черно-белые, добавил я также, велика вероятность, что он собирается проявить их сам.

Получилось так, что когда двое агентов опрашивали женщину, к ее дому подъехал фургон химчистки. Агенты выглянули в окно и увидели мужчину в форме с именной нашивкой на рубашке. Я сказал им присматривать за всеми, кто наведывается в дом, поскольку вымогатель может тоже так поступить, и они попросили мужчину зайти внутрь. Перепугавшись при виде агентов ФБР, он тут же во всем сознался.

Когда в его доме – он жил один – провели обыск, там нашлись и фотолаборатория, и несколько серий снимков женщин разной степени