Ярослав Тинченко - Белая гвардия Михаила Булгакова Страница 8

Правда, жадность чекистов погубила. Пытаясь выудить как можно больше киевских подпольных "буржуев" и "контрреволюционеров", ЧК дождалась прихода десятой власти, а потому проработать добытые списки в большинстве не смогла. Вероятно, если бы выдумка с бразильским консулом дошла до своего логического завершения, город бы лишился еще нескольких сотен своих жителей.

Девятая власть отличилась еще одними странными поступками. Именно тогда у большевиков появилась своеобразная черта ставить где попало и в больших количествах всяких истуканов, символизирующих собой каких-нибудь очередных героев революции. Интересно, что эти истуканы — а-ля памятники, были какими-то не настоящими, изготовлялись из подручных средств: гипса, дерева и даже картона. Так, рядом с чугунным памятником Богдану Хмельницкому на Софийской площади был установлен деревянный "обелиск" "Победе Октября", на Караваевской площади (теперь площадь Л. Толстого) появилась гипсово-картонная "колонна" "Вождям революции", а весь город был утыкан всевозможными гипсовыми чудищами, изображающими К. Маркса, Ф. Энгельса, В. Ленина, Я. Свердлова, К. Либкнехта, Р. Люксембург. Все это было вскоре убрано десятой и одиннадцатой властями, которые были единодушны в своей "любви" к большевикам.

Девятая власть продержалась в Киеве достаточно долго — четыре с половиной месяца, а если считать ее правление в сумме с седьмой властью, то выйдет порядочный для гражданской войны период — почти семь месяцев город находился в руках большевиков.

30 августа 1919 года Киев был разбужен мощной канонадой, которая гремела как с запада, так и с востока — левого берега Днепра. Большевики спешно собирали вещи, бразильский консул вместе с руководством ЧК бежал в одной машине. Красная армия не смогла справиться с двумя противниками сразу: с запада на нее напирали украинские войска С. Петлюры, а с востока на Киев шли белогвардейцы. Первыми к городу подошли украинцы, которые сломили под городом отчаянное сопротивление красных курсантов. Эти кровавые бои вскоре отобразил в своей повести "В дни поражений и побед" уже упомянутый нами А. Гайдар.

Утром 31 августа войска Петлюры — части Украинской Галицкой армии и полки Запорожского корпуса — вошли в Киев. По всему городу были расклеены сообщения о возвращении правительства Украинской Народной Республики — десятой власти, которая в свое время уже была в Киеве второй, четвертой и шестой властями. Большая часть города была занята галичанами, которых с удивлением рассматривали местные жители. Одновременно с тем, отбросив на мостах через Днепр слабые заставы петлюровцев, в город вступили добровольческие белогвардейские части. Обе армии встретились друг с другом впервые. Украинцы не знали, как поступать им в этой ситуации, зато белогвардейцы действовали более решительно: без лишнего шума занимали мосты и главные магистрали Киева.

Командующие обеих армейских группировок противников направились в городскую Думу, где и встретились для проведения переговоров. Оба они оказались… немцами. Украинской группировкой командовал австриец генерал- хорунжий Антон Краус, белогвардейской — генерал-лейтенант российской армии немецкого происхождения Николай Эмильевич фон-Бредов (двоюродный брат последнего, тоже фон-Бредов, в немецкой армии в чине генерала командовал дивизией). Этим фактом были поражены не только киевляне, но и бойцы обеих армий. Шутили, что два немца на немецком языке решали судьбу славянского Киева. Пока шли переговоры, на Крещатике, возле городской Думы собралась громадная толпа киевлян. С одной стороны улицы стояли приверженцы Украинской республики, с другой — белогвардейской России. Оба лагеря испытывали враждебные чувства по отношению друг к другу. Над Думой развевались украинский и российский флаги.

Наступила неожиданная развязка. Проходившие мимо Думы запорожцы сорвали российский флаг и бросили его под копыта коня командира Запорожского корпуса полковника В. Сальского (кстати, киевлянина). В ответ с противоположной стороны улицы гвардейскими подразделениями белогвардейцев был открыт огонь. Переговоры были сорваны и Бредов приказал разоружить все прибывшие в Киев украинские части. Несколько батальонов галичан без сопротивления сдали оружие. Запорожцы же отступили на окраины города. В скором времени Петлюра приказал отступать от Киева вовсе: по тылам украинской армии в сторону города двигались с побережья Черного моря отрезанные от своих красные войска. Их прорыв грозил разрывом украинских армий. Таким образом, части УНР занимали город всего один день. Они и были десятой властью.

С 19 августа 1919 года (с 1 сентября по отмененными белыми новому стилю) Киевом правила одиннадцатая власть — белогвардейцы, вытеснившие украинские войска из города. Свое воцарение они отпраздновали традиционным образом: поиском и уничтожением оставшихся в городе советских чиновников. Были расстреляны несколько офицеров за службу в Красной армии, а также несколько мелких обывателей за то, что якобы служили в ЧК. На окраинах под видом поиска большевиков были произведены еврейские погромы. Весь город содрогался от газетных статей и сведений, поступавших с Елизаветинской улицы. Здесь с первых же часов воцарения одиннадцатой власти началось исследование дома Бродского, домов, где жили чекисты и Генерал-губернаторского дворца. Были обнаружены десятки безвинно замученных киевлян, тела многих из которых из-за нанесенных при пытках увечий стали не опознаваемыми.

Через несколько дней после занятия города белыми вновь стала выходить популярная газета Виталия Шульгина "Киевлянин", которую жители не видели с весны 1918 года. За газетой стояли длиннейшие очереди, и многие с этим событием связывали надежды на скорую стабилизацию положения. Впрочем, не все было так гладко, как хотелось. В город явилась и контрразведка, которая стала активным образом выискивать и арестовывать жителей, заподозренных в службе у большевиков. Эта контрразведка была далеко не безупречной организацией. Некоторые бывшие ответственные работники большевиков покупали себе свободу и даже получали разрешение занимать административные должности, на которых они находились при красных. Была у контрразведчиков и одна чисто чекистская черта — арестовывать немногих оставшихся в живых состоятельных граждан с целью получения выкупа.

Достаточно сурово белогвардейцы обошлись и с бывшими российскими офицерами, находившимися в Киеве. Как известно, белогвардейская армия в то время еще продолжала официально именоваться Добровольческой. И действительно, в 1918 году она еще была таковой и комплектовалась по принципу добровольчества. В 1919 году армия стала проводить мобилизации, а также вливать в свои ряды пленных красноармейцев. Мобилизуемое офицерство в занятых белыми районах коренным образом отличалось от добровольческого офицерства 1918 года. Особенно это стало понятно после занятия белыми Харькова, где поступавшие в армию офицеры не были проникнуты Белой идеей. После Харькова командование Добровольческой армии отбросило старый принцип комплектования. Теперь все киевские офицеры (а их опять набралось в городе несколько тысяч) сначала были обязаны пройти регистрацию, причем записывали офицеров в алфавитном порядке. Эта регистрация была занятием крайне утомительным, поскольку за первые три дня смогли получить свои регистрационные карточки лишь те офицеры, фамилия которых начиналась на букву А.