Владимир Томсинов - Аракчеев Страница 8

В 1478 году новгородские земли были присоединены к Московскому княжеству. Однако деление их на пятины-половины — погосты сохранилось. Оно существовало и в XVII веке, о чем свидетельствуют цитированные выше документы о пожаловании земельных наделов предкам графа Аракчеева.

По Именному указу Петра I «Об учреждении губерний и о росписании к ним городов» от 18 декабря 1708 года в России вводилось новое административно-территориальное деление — на губернии. На основании этого указа земли бывшей Бежецкой пятины вошли в состав Ингерманландской губернии, переименованной в 1710 году в Санкт-Петербургскую.

По Именному указу Петра I от 22 (26) января 1719 года губернии разделялись на провинции. Территория, на которой располагалось сельцо Гарусово, вошла в состав Новгородской провинции, а территория села Курган и Бежецкого Верха — в Тверскую провинцию Санкт-Петербургской губернии. 29 апреля 1727 года из этой губернии была выделена Новгородская губерния. В нее вошли помимо Псковской, Великолуцкой и Белозерской также Новгородская и Тверская провинции.

Именным указом Екатерины II от 11 октября 1764 года город Бежецкий Верх (Городецк в Бежецком Верхе) был отнесен к Углицкой провинции Московской губернии. В 1766 году Городецк в Бежецком Верхе был переименован в Бежецк.

В 1772 году селение Вышний Волочек получило статус города, и соответственно возник Вышневолоцкий уезд. В него и вошло сельцо Гарусово. Но при этом оно одновременно продолжало относиться к Никольскому Удомельскому погосту. Среди бумаг из дома Аракчеевых, хранящихся у К. К. Иванова, есть список крестьян сельца Гарусово. Он начинается со слов: «Вышневолоцкаго уезда Някольскаго Удомельскаго погоста дворовые люди». В этом списке присутствуют, кстати сказать, Никифор Андреев и его жена Марфа Петрова, упоминающиеся в приведенном выше договоре вдовы капитана Ивана Аракчеева Марфы Александровны и его брата — поручика Андрея Аракчеева.

«Учреждения для управления губерний Всероссийской империи», принятые императрицей Екатериной II 7 ноября 1775 года, положили начало новой реформе местного управления. В соответствии с этим законом утверждалось Тверское наместничество (с 1796 года — губерния). В него включались в числе девяти уездов Вышневолоцкий уезд из прежней Новгородской губернии и Бежецкий из Московской губернии. Таким образом, в 1775 году сельцо Гарусово, село Курганы и город Бежецк стали тверскими.

Однако в 1769 году — в год рождения Алексея Аракчеева — сельцо Гарусово было новгородским, то есть располагалось на территории тогдашней Новгородской губернии, а село Курган и город Бежецк — московскими, так как находились в составе Углицкой провинции тогдашней Московской губернии. Известно, что граф Аракчеев называл себя не иначе как «новгородским» дворянином. И если он имел в виду не только подаренное ему императором Павлом I имение Грузино, располагавшееся в Новгородской губернии, но и сам факт своего рождения в Новгородской губернии, то тогда местом его появления на свет могло быть только сельцо Гарусово на берегу Удомельского озера.

О детстве и отрочестве графа Аракчеева сохранилось крайне мало сведений.

Алексей Андреевич не оставил после себя мемуаров, хотя и любил вспоминать о прошлом и даже вел кое-какие записи о наиболее примечательных в своей жизни событиях. Писателю Ф. В. Булгарину в конце августа 1824 года во время посещения графа Аракчеева в его имении в Грузино довелось услышать довольно подробный рассказ графа о том, как он учился грамоте и поступал потом в кадеты. Впоследствии Фаддей Венедиктович передал основное содержание этого рассказа в одной из своих журнальных статей.

Подобный случай, когда Алексей Андреевич, принимая у себя гостей, потчевал их не только обильными яствами, но и занимательными историями из раннего периода своей жизни, был не единственным. Пребывая в зените своего могущества, граф любил при случае напомнить окружавшим его вельможам о том, что он из простых и бедных дворян и всеми успехами своими по службе обязан не происхождению и родителям своим, но исключительно собственному трудолюбию.

К сожалению, бóльшая часть рассказов графа Аракчеева о своем детстве не была записана и не дошла до нас. Кое-какие сведения о жизни Алексея Аракчеева в родительском доме удалось собрать историкам В. Ф. Ратчу и Н. К. Отто. Они успели поговорить с людьми, знавшими семью Аракчеевых в 70–80-е годы XVIII века, и старики сообщили ряд любопытных подробностей о маленьком Алексее и его родителях. Кроме того, историки встречались с людьми, которым граф Аракчеев рассказывал о своем детстве. В. Ф. Ратч изложил воспоминания старожилов и переданные ему рассказы Алексея Андреевича в своей книге «Сведения о графе Алексее Андреевиче Аракчееве»[44], а Н. К. Отто опубликовал их в серии статей под названием «Черты из жизни графа Аракчеева»[45].

Из всех этих рассказов и воспоминаний вырисовывается следующая картина.

Отец Алексея — отставной поручик Андрей Андреевич — был человеком весьма ленивым. Такими были в то время многие отставные военные, осевшие после увольнения из армии в своих деревнях и не нашедшие там приложения своим силам. Вместо того чтобы заниматься своим, пусть небольшим, но все же обеспечивавшим определенный достаток хозяйством, Аракчеев часто и подолгу сидел у окна, наблюдая за всем, что происходило во дворе его дома.

При этом помещик он был добрый: крестьянам своим не докучал излишними капризами, а по мере возможностей старался даже облегчить их участь. С камердинером же, по совместительству винокуром, Василием, Андрей Андреевич крепко подружился и преждевременную его смерть переживал очень тяжело. Всю дорогу на кладбище проплакал навзрыд, как ребенок, да и после похорон долго не мог успокоиться. Был у Василия сын Степан, который после смерти отца остался один-одинешенек. Андрей Андреевич взял Степана к себе в семью и внимательно следил за тем, чтобы тот не был обделен в чем-либо. Сирота рос вместе с его старшим сыном Алексеем. Обоих мальчиков частенько мыли, по распоряжению Андрея Андреевича, в одном корыте.

Способность всей душой привязываться к кому-либо Андрей Андреевич сполна передал Алексею. Однако в целом характером своим сын пошел скорее в мать, чем в отца.

Если быт семьи Аракчеевых в целом не отличался от быта других небогатых русских дворянских семей, то царившая в ней духовная атмосфера была особой. И эта ее особость создавалась главным образом женой Андрея Андреевича Елисаветой Андреевной.

Будучи женщиной на редкость деятельной, она одна несла на себе нелегкий груз забот о хозяйстве. Кроме того, ей приходилось быть в своем доме и кухаркой, и прачкой, а нередко заменять у мужа прислугу. В зрелом возрасте Алексей Аракчеев не раз вспоминал о виденном им в детстве, и часто всплывала перед ним картина, как отец его время от времени посылал мать в погреб, и та, не медля и не прекословя, бежала и приносила то, чего муж ее вдруг возжелал.